Клан
Шрифт:
– Я знаю, но чувствую себя прекрасно, - сказал Том. Затем он поднял два ящика и легко взял их под мышку.
– Спасибо, - сказал он.
– Подожди секунду, сынок, - старик нервно захихикал.
– Ты кое-что забыл.
– Ах, да? Что это?
Ещё одно хихиканье.
– Ты должен мне пятьдесят два доллара девяносто шесть центов. С налогами, конечно.
– О, но я не собираюсь платить, - сказал Том.
– Э-э-э, ты имеешь в виду, что грабишь меня? Ты это говоришь?
– Ну, я думаю, можно было бы и так сказать, - согласился Том.
Теперь
– Я не хочу неприятностей, сынок, сделай мне одолжение. Просто поставь пиво, повернись и выйди за дверь.
Том схватил человека за горло и поднял его через прилавок - два ящика Spaten всё ещё были под одной рукой. Ноги старика задёргались, как будто он пытался убежать в воздухе.
– Послушай, старик, - объяснил Том.
– Не думаю, что ты это поймёшь, но мне нужно вернуться к Властителю. У меня есть судьба. Ты получил мой ответ? Я не собираюсь платить. У меня сейчас есть дела поважнее, чем платить за пиво.
Старик издавал удушающие звуки, пытаясь кивнуть. Его лицо посинело. Том швырнул мужчину боком на выставочную витрину, пирамиду высотой шесть футов из шести коробок Rolling Rock. Пирамида рухнула, зелёные бутылки взорвались.
«Вот и всё, распродажа закончилась», - подумал Том.
Он почувствовал, что стал похожим на самого себя прежнего, с холодным Spaten в руке; он чувствовал себя более человечным. Вернувшись на шоссе, он завёл двигатель и рванул. Сестра влажно хихикнула. Они ехали по шоссе в темноте, мимо проносились деревья и поля, по пути к старой грунтовой дороге, которая должна была привести их домой...
В лабиринт.
Всё, что Лидия знала, это то, что он ей нравился.
Она представила мышь в лабиринте. Ей казалось, что от неё чего-то ждут, но она не знала чего.
Она знала, что ответ был в её сердце. В глубине души она хотела переспать с Уэйдом Сент-Джоном. Она хотела любить его физически.
Но…
Почему никогда не знаешь, когда доверять мужчине? Слишком часто хорошие мужчины, которые казались честными и искренними, заканчивали тем, что писали твоё имя и номер телефона на стене туалетной комнаты со списком твоих умений. Затем они хвастались своим друзьям о последней похотливой суке, у которой они выбили почву из-под ног. Господи, какой кошмар - быть проклятой, если ты это сделаешь, и быть проклятой, если не сделаешь, потому что в противном случае ты будешь фригидной или лесбиянкой. Читать мужчин было всё равно, что читать иностранные журналы. Всё, что вы видели, это картинки.
Лидия нервничала. Конечно, она знала, чего хотела. Она хотела, чтобы всё было идеально. Или не всё?
Она зажгла Marlboro, к которой присматривалась последние два дня.
– Я не верю в это!
– воскликнул Уэйд.
– Наконец-то ты закурила её.
Лидия слабо улыбнулась. Она откинулась назад и поймала этот прекрасный первый удар по верхним бронхам.
– Ты выглядишь так, будто только что сделала затяжку чего-то ямайского.
– То дерьмо настоящий мусор, - сказала она.
– Это лучше.
Она снова затянулась; она тянула время. В пределах их видимости загорелись указатели выезда.
«Что я собираюсь делать?» - она умоляла себя.
– Ещё рано, - сказал Уэйд.
– Как насчёт стаканчика на ночь?
– Хорошо, - но затем она посмотрела на свои короткие шорты и топ.
– Но я не думаю, что меня впустят в «Старый Эксхэм» в такой одежде.
– Забудь о «Старом Эксхэме». Мы идём к «Старине Уэйду». Выбор ограничен, но обслуживание на высоте.
Лидия выпустила дым и кивнула. Он принял решение за неё, продлив ей отсрочку. Нет ничего лучше, чем время в долг.
Уэйд припарковался на стоянке поближе. Лидия вышла со своим чемоданом, как будто кто-то мог его украсть. Она выкурила свою Marlboro прямо до фильтра и щёлкнула им.
«Да, гламурная привычка», - подумала она.
Уэйд осматривал участок и казался сбитым с толку.
– Что ты ищешь?
– спросила она.
– Машина друга, её здесь нет. Мне просто интересно, где он, - он обошёл свой Chevrolet Corvette по направлению к тропинке.
– Давай, я не укушу. Несколько недель назад мне вырвали зубы.
Он сразу же обнял её за талию. Она чувствовала себя комфортно, когда его рука касалась её кожи, его мизинец застрял в петле её пояса. Они шли близко, виляя бёдрами.
Охранник за столом в общежитии читал «Оружейные новости». Он быстро взглянул на них и снова потерял своё лицо в журнале. Они с Уэйдом поднялись на лифте до восьмого этажа. Она не могла избежать абсурдного образа самой себя: стоящей в лифте, обняв за руку студента, с приколотым к ней бейджем и держа в руках чемодан, полный спектроанализированных вещей. Пришло на ум:
"Что не так с этой картинкой?"
Он провел её по тихому коридору в свою комнату, включил свет и сказал:
– В холодильнике для тебя сюрприз.
Рядом с уплотнителем для мусора, который она всё ещё считала высшим проявлением роскоши, был небольшой холодильник, посвящённый экстравагантному пиву. Прямо впереди находилось лицо дьявола на бутылке...
– Old Nick!
– воскликнула она.
– Держу пари, ты купил его специально для меня.
– На самом деле я этого не делал, - признался Уэйд.
– Мы с друзьями - пивные снобы. Мы храним в наших холодильниках самые лучшие сорта пива. В мире всякого Bud истинный ценитель должен иметь огромные запасы своего пива.
Лидия поверила ему на слово. Он налил две бутылки Old Nick в хорошие пилснерские бокалы и предложил тост.
– За спектрофотометрию!
– Ура!
– сказала она.
Но затем она подумала:
«А что дальше?»
Это должен был быть сон. Так должно было быть.
Лоис Хартли лежала обнажённая под удушающим влажным жаром и оранжевым светом, парализованная.
«Я парализована», - подумала она, и почувствовала, что по-идиотски, но вынуждена рассмеяться.