Клановое проклятие
Шрифт:
– Нет, – Рейн посмотрела на друга. – Я ничего не понимаю. Что происходит в мире? Бунт, восстание?
– Пока нет, – вмешался Дэйн. – Просто группка Мортимеров решила…
– Дэйн, не лезь.
– Ну, что такое. Стоит только открыть рот, и сразу начинается: «Дэйн, не лезь»…
– Потому что лучше б ты молчал.
Девушка переводила взгляд с одного мужчины на другого.
– Так вы что, решили меня спасать? Но зачем?
– А разве вы не имели ничего против участия в Программе?
– Мало ли что я считаю,
– Не лучше ли выбирать самой?
– Конечно, лучше, но…
– У нас как раз есть парень, который хочет сделать вам предложение, – сказал Мэлокайн и положил руку на плечо чуть присевшему Илвару, который от неожиданности захлопал глазами и открыл рот. Ликвидатор покосился на него. – Я верно понимаю или нет?
– Э-э… Верно.
Рейн с удивлением смотрела на молодого Дракона Ночи.
– Ты хочешь на мне жениться? Вот уж не подумала бы.
– Я не хочу ни на чем настаивать, – поспешил заверить Илвар. – Просто мне не по себе было от одной мысли, что тебе кого-то навяжут. Я считаю, что ты сама должна выбирать, так что…
– Но что я объясню Рун Мэйх?
– Что вас сперли дикие Мортимеры, и вы тут ни при чем, – поспешил вставить Дэйн.
– Мы доставим вас в вашу метрополию, – заверил ликвидатор, оглядываясь. – Надо немного подождать. Сейчас аномалия активна, надо переждать. Буквально десять-пятнадцать минут.
– Переждем. – Илвар наконец догадался, что его спутнице неуютно в своей прозрачной одежде, и он предложил ей свою куртку. – А как же наши ребята?
– Инглар и Ньямо? Ну, им придется посидеть в вытрезвителе. Думаю, известие о том, что мы учинили в метрополии Блюстителей Закона, удивит их не меньше, чем остальных.
– Ты с ними не поделился своими планами? – уточнил Илвар.
– А зачем? Куда удобнее, когда участники кампании посвящены лишь в ту часть плана, которая касается их непосредственно. Так удобнее и безопаснее. К тому же я сам не знал, во что превратится наше предприятие. Но – тем лучше.
Сияние вокруг компании постепенно меркло, и скоро вокруг наступила полная темнота и тишина – во мраке почему-то совершенно не хотелось разговаривать. Мэлокайн извлек из-за пазухи второй артефакт, который слегка засветился в его ладони. Свет озарил притихших приключенцев и участок песчаного пола. Ликвидатор поводил артефактом из стороны в сторону и, не обнаружив признаков, которых опасался, предупредил спутников.
– Ну что, сейчас переместимся. Куда вас доставить, леди Рейн? К метрополии?
– Да, если можно.
– Илвар, сопроводишь, – распорядился Мэлокайн и начертил в воздухе полукруг, который тотчас же засветился алым. Сияние тут же истаяло, оставив в воздухе неясный, едва видимый след, который, сформировавшись, зажил собственной
– С удовольствием. Мне б пока в городе не показываться.
– Ладно. Тогда с тобой, Дэйн. Доставь леди клана Упарити в ее метрополию и отправляйся-ка домой.
– Но я… – начал было младший брат, но не успел даже закончить.
– Потом поговорим, – отрезал старший и толкнул Арман-Мортимера вместе со странно одетой девушкой в портал, засиявший чуть иначе, чем предыдущий – видимо, из-за того, что теперь был запрограммирован на другие координаты. – Идем, Энрейд.
– У тебя, в твоем убежище, есть компьютер? – спросил Хакер, пристраивая на плече свой рюкзачок.
– Естественно. И очень мощный.
– Замечательно, – с удовлетворением в голосе произнес компьютерный гений и спокойно шагнул в портал.
Глава 10
Подготовка к свадьбе Катрины с Верноном потребовала целых два месяца. Жених швырял деньги направо и налево, заказал самые дорогие автомобили, церемонию в самом роскошном – с его точки зрения – храме, несколько килограммов цветов, самые кричащие драгоценности. Молодая вдова попыталась выбрать себе скромное платье, в котором в то же время не стыдно было бы появиться перед посторонними людьми, но Вернон решительно вмешался и заказал своей невесте самое пышное платье, какое только нашлось в каталоге салона.
Одеяние получилось вульгарным и роскошным до неприличия. Жених смотрел на получившееся платье с удовольствием, Катрина же просто отворачивалась от зеркала. Но она решительно установила для себя – ни в чем не спорить с будущим мужем. В какой-то степени отвращение к выбранному наряду даже принесло ей облегчение. Это свидетельство отвратительного вкуса Вернона вызвало у нее злорадную радость. Молодому мафиози никогда не сравниться с Руином, но она и не собиралась прикладывать даже минимум усилий к тому, чтобы полюбить своего будущего мужа.
Она ненавидела бы его, если бы чувствовала в себе силы. Катрина понимала, что рано или поздно безучастность сменится жаждой жизни. Рано или поздно горе должно отпустить ее, и тогда равнодушие к Вернону превратится в ненависть. И тогда надо будет приложить немало усилий к тому, чтобы для ребенка жизнь в доме отчима не превратилась в ад. Дети ощущают настрой своих родителей лучше, чем самый чувствительный прибор. Жизнь в доме, где царит ненависть, может искалечить душу ребенка. Молодая женщина обдумывала любую возможность передать малыша на воспитание родственникам. Она готова была даже обречь себя на разлуку с ним, лишь бы сын Руина рос в нормальной, человеческой атмосфере.