Кларки первый и единственный
Шрифт:
К дому ребята вышли тихие, присмиревшие. Павел Егорович, набиравший воду в ручье, спросил:
— Что это с вами? Лешего увидали, наверное?
Валька слабо махнул в сторону леса :
— Мы там рысь видели, чуть не прыгнула; хорошо, Кларки ее прогнал-
— Рысь? – забеспокоился дядя Павел – Вот принесла нелегкая! Многолетний опыт охотника и егеря позволил ему сохранить видимость спокойствия. Он быстрым шагом прошел в избу и через пару минут вышел с двустволкой в руках.
— Вот что, вы пока в доме посидите. А я пойду погляжу, куда наша подружка забежала.
Мальчишкам уже не хотелось ни леса, ни ручья, ни прочей природы. Да и стемнеет скоро, к тому же.
Кларки пошел поговорить со своей кобылой, а Валька отправился в сторожку. Он лег на кровать и долго смотрел в бревенчатый потолок, вспоминая страшные секунды. Как себя ни успокаивай, а все-таки он повел себя как трус. До сих пор руки-ноги бьет мелкая дрожь. Он ведь даже и подумать не успел, что можно камень или палку было схватить. Еще и еще он давал себе слово перестать быть такой девчонкой, да только все не получалось.
Постепенно в комнату входил полумрак, садилось солнце.
Появился Кларки, пристроился возле Вальки, взял его за руку.
— Знаешь, как я перетрусил... – сказал он вдруг.
— Ты?!! – несказанно удивился Валька. – Ты же совсем наоборот даже!..
— Если б тебя там не было, я бы убежал, наверное.
— А ведь ты меня сегодня от смерти спас — вдруг в каком-то непонятном порыве Валька прижался губами к прохладной щеке своего друга. Тот не отстранился, глупые пацаньячи предрассудки, видимо, были ему не знакомы.
Вернулся Павел Егорович. Он громко прошаркал сапогами, зашел к ним в комнату.
— Как вы тут, спите уже?
Мальчишки только успели отпрянуть друг от друга, весьма, надо сказать, нехотя.
— Ладно, не буду мешать. Я обошел вокруг, ничего страшного не заметил, наверное, далеко вы ее загнали. Ну, спокойной ночи. — Спокойной ночи. — ответил Валька.
Дядя Павел прикрыл дверь, потом грузно улегся на топчан, поворочался и захрапел.
— Слушай, я давно спросить хотел, а откуда ты наш язык знаешь? Или вы там тоже по-русски говорили? — спросил Валька.
— Да я и сам не знаю, просто как встретились с тобой, так я сразу и научился.
— Понятно. — и Валька решил поменьше удивляться в будущем, уж слишком невероятным был его друг.
— Кларки, спокойной ночи — сказал вполголоса Валька.
— Пусть твое сердце увидит рассвет... — ответил ему кентаврёнок.
— Ух ты, здорово! – вскрикнул восхищенно Валька. – А как у вас «Доброе утро» говорят?
— Пусть твое сердце встретит закат.
— Красиво — улыбнулся мальчик и закрыл глаза.
Утром Вальку разбудил вкусный запах дымка. Он вскочил, наспех натянул шорты и футболку, выскочил из дома. Павел Егорович и Кларки мирно беседовали о чем-то возле костерка. Было чуть-чуть прохладно, набежали легкие облака. Валька поздоровался, пробежался умыться к ручью, на ходу взъерошив прическу у кентаврёнка. Настроение было преотличным. И пусть сюда сбегаются все рыси, медведи и леопарды, он уже ничего не испугается, когда рядом с ним такой славный друг.
— А мы вот картошки испечь задумали — сказал дядя Павел, когда Валька присел рядом.
И тут появились гости.
Темно-зеленый «газик» подъехал почти неслышно, трава скрадывала шорох шин.
Первым выскочил Женька, сын Павла Егоровича. Улыбаясь, он подошел к отцу, пожали друг другу руки, обниматься, естественно, не стали, не барышни.
Потом появился водитель, в милицейском кителе, с тремя звездочками на погонах. А потом...
— Папа!.. – крикнул Валька и тут же повис у отца на шее, затем плавно переселился к маме. – Мам, привет! Приехали наконец-то!
— Ну, рассказывай, что тут у вас творится. – весело сказал отец, подходя к костру.
— Привет, Егорыч, вот, привез тебе гостей, — сказал старлей дяде Паше.
— Добрым гостям всегда рады — Павел Егорович был рад за Вальку, но присутствие участкового радости приносило мало.
Ольга Николаевна, стройная молодая женщина, весело осматривалась по сторонам:
— Валя, ну а где же твой друг? И бабушка вчера нам весь вечер про него рассказывала, и вся деревня гудит, как улей.
И правда, где же кентаврёнок? За этой суматохой мы совсем про него забыли. Валька метнулся в дом, пусто. Обежал вокруг сторожки. И появился, держа смущенного Кларки за руку.
— Здрасьте, — поздоровался тот, застенчиво глядя из-под длинных ресниц.
— Ой... – мама так и присела – Чудо какое... А мы все не верили... — она подошла ближе, протянула руку и тонкими длинными пальцами погладила Кларки по голове. А он чуть не замурлыкал в ответ.
Папа Вальки, конечно, был более сдержан. Но и он не сразу пришел в себя, смотрел, широко раскрыв глаза, почесывая переносицу.
Участковый Афанасьев, по долгу службы повидавший всякое, был невозмутим. Подумаешь, мол, кентавры, и не такое видали.
В костер была подброшена картошка, появилась, как водится, «злодейка с наклейкой», водочка то есть.
Старлей, правда, пытался что-то возразить, мол, на службе. Но сопротивление было вялым и ненатуральным.
Все сели у костра, чуть в стороне, жара все-таки, облака разошлись и Солнце вступало в силу.
Детям налили «колу». Кларки подозрительно понюхал темную жидкость с шипящими пузырьками, попробовал. Холодный вкусный напиток пришелся по вкусу.
Разобрали горячую, закопченную картошку, пропустили по первой. За встречу.