Клеопатра и Цезарь. Подозрения жены, или Обманутая красавица
Шрифт:
Царица решила больше не издеваться над Антонием.
– Ну хорошо, – с притворной лаской произнесла она, – я больше не сержусь на тебя.
Антоний облегченно вздохнул.
– Что ж, выйдем к детям? – мягко спросила царица.
Консул неуверенно улыбнулся, но согласно кивнул. Клеопатра почувствовала его смятение. Это был самый лучший момент для того, чтобы сломить его волю, подчинить себе и вить из него веревки.
Зал приемов был забит римскими легионерами и друзьями консула. Свита Клеопатры стояла обособленно. Ирада держала за руки маленькую Клеопатру и Александра, Цезарион стоял рядом со своим греческим воспитателем Николаем. Антоний тяжело сглотнул. Было,
– Их зовут Александр Гелиос и Клеопатра Селена, – услужливо прошептала Клеопатра.
Подойдя к детям, Антоний взял на руки сына и поднял его над головой.
– Нарекаю тебя Александром Гелиосом!
Затем он поднял над головой дочь.
– Нарекаю тебя Клеопатрой Селеной!
В зале раздался недовольный гул римских легионеров. Свита царицы, предварительно ею наученная, в то же мгновение начала славить Антония – Нового Диониса.
Вечером был устроен грандиозный пир в честь признания консулом своих детей от египетской царицы. Несколько дней Антоний находился словно в забытьи, страстно желая Клеопатру. Он даже не догадывался о том, что причиной этой страсти были специальные настойки, подливаемые царицей ему в вино.
Почувствовав, что воля Антония сломлена и он всецело принадлежит ей, Клеопатра согласилась начать переговоры о предстоящей военной помощи.
Взамен она просила немного. Сирийский город Халкис, крупные частные поместья в Киликии и на Крите, некоторые города на побережье Сирии и Финикии, порт Акко, все леса от Киликии до Ливана, необходимые ей для строительства флота, земли Баальбека и Галилеи – новые пахоты для египтян, а также Тир, Сидон, плантации финиковых пальм неподалеку от Иерихона.
– Вот и все, что я бы хотела, – невинно опуская глаза, томно произнесла Клеопатра. – Ах да, чуть не забыла… – Она мягко и завораживающе улыбнулась.
Антоний с восхищением смотрел на нее. За те несколько дней, что они вместе прожили, в нем проснулись позабытые чувства, которые он испытывал к ней четыре года назад. Что значит сестра римского консула, который к тому же его соперник, в сравнении с Клеопатрой – царицей и богиней!
– Ты женишься на мне, – царица сделала наивное лицо, – и станешь царствующим супругом богини, – наконец добила она его.
– Все получишь! – завороженно прошептал Антоний, понимая, что его мечта стать богом во плоти может осуществиться только благодаря этой женщине.
Свадебная церемония прошла более чем скромно. Для ее народа и вассалов Антоний отныне был царствующим супругом, соправителем по-прежнему оставался Цезарион. Клеопатра понимала, что в Риме ее брак никто не признает и Октавия будет продолжать считаться законной женой Антония. Но! Кто говорит, что Антоний вернется в Рим? Никогда! В течение одного дня она восстановила птолемеевскую империю! В течение одного дня она стала самой могущественной и самой богатой царицей Востока. Теперь в ее руках полмира! Вкус безграничной власти был невероятно сладок и приятен. Конечно, Запад по-прежнему оставался в руках Октавиана, не желающего признавать Цезаря Птолемея единственным наследником Цезаря. Ничего! Она этот гордиев узел разрубит, подобно ее славному предку Александру Македонскому!
На церемонии бракосочетания было объявлено, что золотой век, о котором все говорят, – наступил. Боги воплотились в лице супругов – Клеопатры и Антония и в их детях-близнецах. Чтобы подчеркнуть исключительность своего правления, царица изменила египетский календарь,
Вскоре Клеопатра объявила, что вновь беременна. Вызванные из Египта астрологи предсказали мальчика. Еще один царь! Впрочем, именно так все и должно быть! Разве мало она страдала? Разве мало пережила роковых неудач и потерь? Боги слишком много ей задолжали.
Ранней весной Антоний выступил в поход против парфян. Клеопатра проводила его до берегов Евфрата. Она настолько была уверена в победе, что, решив не терять времени даром, начала изучать парфянский язык.
Осенью царица родила четвертого ребенка, назвав мальчика Птолемеем Филадельфом, в честь знаменитого Птолемея II, основавшего Александрийскую библиотеку, во времена правления которого Египет находился в зените своего могущества. Когда Клеопатра пришла в себя после родов, лекарь Олимпа тактично и уважительно сообщил ей, что если она хочет сохранить свою жизнь, то лучше детей не зачинать.
– Разве число четыре плохое? – сказал он. – Три сына и дочь – поистине благословение богов!
– Да, ты прав, – тяжело вздыхая, ответила Клеопатра. – Многие царицы в моем возрасте уже ждут внуков, а я до сих пор рожаю детей. Какие вести от Антония? – спросила она, обращаясь к Аполлодору.
– Твой царственный супруг возвращается домой.
– Победа! – радостно воскликнула царица.
– Поражение, – мрачно ответил советник.
Поход в Парфию окончился фатальной катастрофой. Для победы не хватило многого: солдат, оружия, кораблей и, самое главное, преданности союзников. Антоний потерял две пятых своей армии, а парфяне надолго приобрели славу непобедимой страны.
Клеопатра понимала, что Антоний переживает не меньше ее. Поэтому, проявив женскую мудрость, она была с ним ласкова и обходительна. Однако известие о поражении смертельно напугало царицу: неужели злой рок вновь навис над ее судьбой? Пережитые неудачи сделали ее трусливой и чрезмерно осторожной. Ей не хватало холодного мужского рассудка, крепкого и надежного плеча. Все то, чем так богато был одарен Цезарь и чего не хватало Антонию. В тяжелые моменты жизни его самого надо было утешать и поддерживать. Несмотря на огромный жизненный опыт, смелость и мужество, Антоний очень плохо разбирался в людях, допускал просчеты в поведении союзников. Знания, перенятые им у Цезаря, очень сильно ему помогали, но острый и глубокий ум, столь необходимый в политике и в борьбе за власть, ничем нельзя было заменить. Клеопатра, будучи хитрее и расторопнее Антония, умело использовала его недостатки в своих целях. И вот наступил момент, когда она сама стала жертвой недальновидности и просчетов Антония.
Ситуация усугубилась еще и тем, что Антоний решил скрыть свое поражение от Рима, направив в сенат письмо о своей якобы блистательной победе. Сенат решил оказать Антонию честь – в храме Согласия была установлена его статуя, а его самого вместе с женой Октавией и детьми ждали на пиру. Но Антоний не появился. Все прекрасно знали, что в этот момент он находится в Александрии в объятиях египетской блудницы. Октавиан, медленно и упорно шедший к единоличной власти, понял: теперь в его руках есть все для того, чтобы избавиться от Антония. Он приказал своей сестре отправиться к нерадивому мужу, рассчитывая на то, что Клеопатра, поддавшись чувствам, не заметит его ловушки и сделает все, чтобы помешать их встрече – тем самым нанося непоправимый удар по репутации Антония. Ведь Октавию, благородную и добрую жену, уважают все римляне, а Клеопатру, развратную и подлую блудницу, презирают.