Клетка. Грудная клетка
Шрифт:
====== Человек ======
Ох, и досталось же мне. По правде, я совершенно забыла обо всем: о родителях, об учебе, о том, что я несовершеннолетняя… Если назвать это кучей дерьма, то я увязла по самые уши.
Пришлось наврать маме с три короба и выслушать все её угрозы по поводу моего отчисления и её ко мне отношения. Сказать правду? Да вы о чем вообще?! Я же ещё хочу жить. Пробурчав в трубку что-то невразумительное, я нажала «отбой», потому что звуки сирены и крики стали слишком близкими и громкими.
– Ну, что там такое? – раздраженно начала я, повернувшись.
– Пройдемте с нами, –
Я открывала и закрывала рот, пытаясь что-то сказать – сама не зная даже, что именно – пока он вел меня через клубы дыма к общему выходу на шоссе. Я на секунду потеряла дар речи координацию, мозг просто отключился. Знаете, порой такое бывает, когда ты поранишься, к примеру, но не чувствуешь боли, пока не увидишь рану. Так и со мной. Мы вышли из пепельной дымной завесы (эффектно было, наверное), и я увидела всё, как в замедленной съемке. Все это было слишком… ужасно. Сирены на машинах пожарных, милиции и скорой помощи, жуткий звук, бьющий по ушам. Улыбка спадает с лица, на смену радости приходит страх. Вика сидит на выдвинутых ступеньках машины скорой помощи, держа у лица кислородную маску, в то время как ей, всей в саже и копоти, обрабатывает руку суетливая медсестра. Андрей стоит у пожарной машины, активно размахивая руками, и что-то доказывал мужчине в форме пожарного. Он посекундо стряхивал с плеч невидимые и видимые пылинки и поворачивал голову к другой машине, где стоял Артем. Второй парень под суровым наблюдением милиционера давал, по всей видимости, показания, потому что милиционер все время говорил что-то Стальцеву и записывал его ответы. Всё провоняло дымом. Я внезапно поняла, что ужасно голодна. Но желание забить желудок чем-нибудь пропало, когда я увидела следующую картину. По спине пробежали мурашки, ноги стали ватные, и тошнотный ком застрял в горле. Рядом с машиной, где сидела Волди, стояла ещё одна, возле которой на земле лежало два тела, накрытых черной пленкой. Я вырвалась из хватки сопровождавшего меня милиционера и на трясущихся ногах как-то добежала до машины.
– Нет…
Это всё, что я смогла из себя выдавить, когда убрала с одного тела пленку. Я не могла видеть этого, но взгляд упорно рассматривал – словно против моей воли – лицо обгоревшего Аркаши. Кожа кое-где была выжжена до мяса, но крови почти не было, как и признаков агонии перед смертью. Я вспомнила, как Кирилл рассказал о том, что это он убил бедного мужчину. По щеке скатилась слеза.
– Поднимитесь, пожалуйста, – холодно попросил мой сопровождающий, подойдя ко мне.
– Нет, я…
– Вика! – сильные руки прижали меня к каменной груди парня, чья рубашка насквозь пропахла мокрым снегом. – Вставай, все хорошо…
– Я не… Нет…
– Прошу вас, успокойте её, нам надо ещё взять у неё показания.
– Ага… Вик, тебе надо выпить воды. Поднимайся, – ласково обратился ко мне Андрей.
– Д-да, хорошо, – дрожащим голосом произнесла я, вставая с колен.
Меня подвели к Волди, посадили рядом с ней и протянули стакан. Жидкость на вкус была ужасно горькой, меня аж передернуло. Я не могла ни о чем думать, просто сидела так, на ступеньках, тупо смотрела в землю и восстанавливала дыхание.
– Так, ты, – звенящий голос прорезал вакуум
– Да, сейчас, – слышу я знакомый тембр Андрея, а затем его удаляющиеся шаги.
Я подняла голову и увидела перед собой сидящего на корточках Артема. Быстро они посты поменяли, однако. Или я слишком долго голову поднимала.
– Ну, как вы? – спросил он, переводя взгляд с меня на Вику.
– Все нормально, – закашлялась Волди, приглаживая взъерошенные волосы.
– Лучше не бывает, – выдохнула я, вытирая засыхающие дорожки слез со щек.
– Господи, о чем я думал?! – Стальцев сел на землю и обхватил голову руками.
– Ты о чем? – спросила Вика.
– Обо всем этом, – он развел руками, оглядывая дымящуюся местность. – Это всё моя вина!
– Мы живы – это главное, – утешительно сказала Вика.
– Но я мог всё сделать иначе! – воскликнул Артем. – Во всем этом виноват я!
– Опомнись! – фыркнула я.
– Как раз это со мной сейчас и происходит.
– Это был этот придурок Кирилл. Не ты поджег дом, не ты убил Аркадия Вла…
– Ты даже всего не знаешь!
– Так это он убил Аркашу? – выдохнула Вика.
– На шее видны отпечатки удушья, синяки и крови не было на обгоревших участках, – отрапортовал Стальцев.
– Мне жаль, – сказала я.
– Я знаю. Но это ничего не меняет.
– Почему ты вообще сожалеешь? – удивленно произнесла Волди, глядя на Артема. – Ты же всегда ненавидел его…
– Вика, ты… хоть капля понимания в тебе есть? – я покачала головой.
– Это же Левчук, откуда у неё такт и понимание? – ухмыльнулся Артем.
– Вика, тебя зовут, – сказал подошедший к нам Андрей.
– И что я должна говорить? – поднявшись на пошатывающихся ногах, спросила я с шумным вздохом.
– Правду, полагаю, – ответил Артем. – По крайней мере, мы так и сделали. Только некоторые моменты опустили.
– Например, – Вика удивленно изогнула бровь.
– Про то, как мы смеялись после убийства Кирилла…
– Кто его убил? – прошептала она.
– У меня не хватило смелости, – нервно усмехнулся Стальцев, перебирая между пальцами хрусткие комья снега.
– Т-ты? – Волди указала на Андрея.
– Тут нечем гордиться, – замялся Фейт.
– Ты спас всех нас, – с нотками обожания в голосе сказала Вика.
– Не он один, – усмехнулась я, наблюдая, как гордо Стальцев выпятил грудь. – О, черт…
– Нам надо вас всех допросить, – железным тоном сказал спешно подошедший милиционер. – И потом проедемте в участок.
– Участок? – одновременно произнесли я и Вика.
– Так, – он махнул на Волди, – вас я ещё не допрашивал и вас, – он указал на меня.
– Я… Я первая, – Вика подняла руку, как на уроке, и встала со ступенек.
– Я все никак не могу понять, – после проводов уходящей подруги взглядом подала голос я, – почему Аркаша не нажал на сигнализацию, когда увидел Кирилла?
– Если увидел, – поправил Андрей.
– Криминалист сказал, что, скорее всего, его душили, напав сзади, – добавил Артем.
– Мне жаль, – сказал Андрей, но смысл у слов был более глубокий, чем когда эту фразу произнесла я.
– Иди к нему, – выдохнула подоспевшая Вика.