Клетка. Грудная клетка
Шрифт:
– Хватит, – он стал похож на змею, подлетев ко мне и со скоростью кобры перехватив меня за шею и повалив на землю, – у тебя есть право. Право на последнее желание.
– А потом? – прохрипела я, придавленная его телом.
– Ты умрешь, – просто ответил Кирилл. – Могу добавить немного романтики к твоей смерти – могу поцеловать перед убийством.
Сама мысль о поцелуе, когда твоя жизнь висит на волоске, ненормальна. На мне практически лежит Кирилл. К горлу приставлен-придавлен острый нож, и я боюсь вдохнуть лишний раз, чтобы не сдвинуться. Ни на миллиметр. Я не могу больше, ну где же…
Сверху
Андрей с пистолетом в руках кричал что-то Артему, пока тот тыкал ножом в безоружного Кирилла. Но тот сделал неожиданный выпад и повалил Андрея на землю. Артем хотел как-то попасть в Кирилла, но те постоянно ворочались, перекатываясь по грязной земле. На кого-то из них рухнул кусок догорающей оконной рамы, и раздался затяжной ряд ругательств. Я отскочила в сторону, когда заточенный до ручки нож полетел в меня.
– Ты покойник, сукин сын! – проревел Кирилл, лупаша Артема.
– Отпусти его! – Андрей наставил на него пистолет.
– Ха-ха, только что не смог и минуты продержаться в драке со мной по-честному, а теперь угрожаешь пушкой, слабак!
– Отпусти! – повторил Андрей.
Артем пихнул Кирилла локтем под дых, но тот не расцепил хватки и по-прежнему сдавливал Стальцева за шею. Тогда Артем ударил его по голени, толкнув плечом в грудь, потом удар ещё куда-то, в челюсть, кажется, и он смог вывернуться, отобрав у сгибающегося пополам Кирилла из рук что-то блестящее. Андрей подбежал к нему и со всей силы ударил Кирилла по голове, а потом и стволом пистолета по спине, и тот упал на землю, в судорогах пытаясь подняться.
– Я… Я не могу, – выдохнул Стальцев, опуская руку, в которой сжимал какой-то нож.
– Но он же…
– Я знаю, но я… я не… – он снова занес над Кириллом руку с ножом.
– Я тоже не могу, – вздохнул Андрей, опуская пистолет. – Если мы убьем его, мы будем не лучше, – с мольбой в голосе сказал он.
– Пусть лучше с ним разбирается милиция, – отскочив от упавшей тлящейся кладки, сказал Артем.
Я подошла к ним, прихрамывая. В глазах стояли слезы. Руки дрожали. Взгляд метался с одного на другого, на Кирилла я даже смотреть не могла. Поджатые губы ужасно болели от того, что я их все время прикусывала. Ступать было больно. И душевная, и физическая боль сейчас действовали наравне.
– Вы слышите? – приободрился Артем, подняв вверх палец. – Наконец-то приехали.
Я повернула голову в бок, прислушиваясь. Да, в самом деле в километре, приблизительно, от нас слышался вой сирен. Кострище сейчас потушат. А где Вика и Аркаша? Кирилл ведь наврал про него, да? Скажите, что наврал. Я опустила голову и заметила, как противно Кирилл ухмыляется, поднимаясь и направляя на Стальцева…
– Артем, осторожно! – крикнула я.
Он отскочил как раз в тот момент, когда Кирилл нацелился. Меня передернуло от звука выстрела. Я взвизгнула, дернувшись всем телом, и посмотрела на источник выстрела. Андрей смотрел прямо перед собой, туда, куда он и прицелился секунду назад. Нижнее веко чуть подергивалось – да, нервы на пределе. Я посмотрела туда же, куда и он. На грязной земле рядом с растаявшими дорожками снега лежал Кирилл лицом вниз. Ноги и руки смешно заломаны, на коже отблесками видны блики языков пламени. Из головы струйкой на землю льется кровь. Точно в затылок.
– Т-тварь, – дрогнувшим голосом сказал Артем, на дрожащих ногах отступая назад.
– Всё кончено, – облегченно произнес Андрей, бросив пистолет в полыхающий оконный проем.
По щекам покатились слезы. Вот так просто? У меня нет ни капли сочувствия этому ублюдку, теперь уже мертвому. И я никогда бы его не пожалела. И не жалею о содеянном. Я горжусь своими друзьями. Я горжусь Андреем. А он как раз подошел ко мне и прижал к себе, поцеловав в макушку и вдохнув аромат моих волос. Вот сейчас время же для романтики. Я, вываленная в снегу и земле, пропахшая этой землей и дымом. Ну да, Адрейка, вдохни полной грудью. Я улыбнулась своим мыслям и обняла его в ответ.
– Там…кхм-кхм, – послышалось из догорающего дома, – … я видела, как они… Там есть люди…
– Ну, самое интересное начинается, – рассмеялась я вместе с Андреем.
Артем лишь устало закатил глаза и, пнув мертвое тело, пошел к пустому оконному проему.
– Мы на улице! – проорал он. – Выходите оттуда!!!
– Вы слышали… Это голос…кхм-кхм…моего друга… Давайте скорее!
– Блять… Мы на улице!!!
– Они не могут выбраться на улицу! – с истерическими нотками завопил голосок в доме.
– Девушка, это…кхм-кхм…не галерея, маарш…кхм-кхм…отсюда, – грубый бас вслед за ужасными ругательствами женского голоса. – Дальше я… Это он?
– Это… Аркаша! О, Господи… – и голосок разразился рыданиями.
– Так это правда? Он умер? – я прекратила улыбаться и посмотрела на Артема.
– Правда, – буркнул он.
– Мне жаль… Может, лучше обойдем к главному входу?
– Там сейчас все в дыму, воде и пене, – Андрей покачал головой.
– А Вика? – снова спросила я.
– Эта везде выберется, – усмехнулся Андрей.
– Что с трупом делать?
– Я его прятать не собираюсь, – твердо сказал Артем. – Великих людей должны знать все.
– Великих?
– Он дал мне 200 000 долларов, – покосился на мертвеца Стальцев.
– И за что же? – Андрей удивленно изогнул бровь.
– Я… Разбирался кое с кем, – отмахнулся Артем.
– С Поликарпом? – захохотал Андрей.
– Поликарп Поликарпович… – идиотским басистым тоном начал надрывающийся от смеха Стальцев.
– Подойдите к зданию радиоузла, – закончил Фейт, вовсю хохоча.
– Да, и помнишь, как он потом… Ахахахаха…
– А ты ему такой: « Вы ошиблись, мужчина»… А он: « Я ошибся, когда женился…»
– Да-да… «Соедините с радиоузлом»…Ахахахаха…
В кармане завибрировал мобильный. Ну, у ребят тут своя атмосфера. Я отошла от них на достаточное расстояние, по дороге вытащив телефон из кармана джинс. А вот и он, мой смертный час, он пробил. На дисплее высветилось «Мама». И это в половине второго ночи? Мам, мы же разговаривали неделю назад, ох ты… Так, мозг, придумывай отмазку.