Клетка
Шрифт:
— Я, блядь, с этим разберусь.
— Конечно, — смеется она. — И тебе все еще интересно, почему я пришла к ним? — она указывает на дверь.
— Господи, женщина, дай мне гребаный шанс? — я качаю головой. — Ты даже не дала мне возможности исправить это, Тор.
— Ты собираешься сказать мне, кто нас преследует, или просто оставишь меня в неведенье? Ты знаешь, я просто обожаю, когда мой дом без предупреждения превращается в зону боевых действий!
Я прохожу по комнате, потирая рукой грудь. Если я ей скажу, она придет в
— Это проклятый картель, понятно?
— Картель? — выдыхает она, ее глаза широко раскрываются, грудь вздымается рваным дыханьем. — Картель…
— Да, и как я уже сказал, я, блядь, с этим справляюсь.
— Боже, я хочу тебе верить, — шепчет она, качая головой, прежде чем ее стальные голубые глаза встречаются с моими. — Ты относишься ко мне, как к дурочке, Джуд, но я знаю, что ты увяз слишком глубоко.
— Оу, а то, что ты сбежала к ФБР, не втягивает ли меня еще глубже в кучу дерьма?
В ее глазах мелькает вспышка гнева. Я смотрю, как ее челюсти сжимаются.
— Ты хочешь знать, почему я пришла к ФБР? Я пришла сюда, потому что не думала, что ты последуешь за нами.
— Ты не думала, что я последую за вами? — смеюсь я. — Значит, ты не очень хорошо меня знаешь, да?
— Я думала, ты увидишь надпись на стене. Я надеялась, что ты достаточно самоотвержен, чтобы позволить нам спастись! — кричит она прерывистым голосом.
Моя грудь сжимается, и я сглатываю ком в горле.
— Просто отпустить тебя и мою дочь? Никогда не узнав, что, черт возьми, с вами случилось? Не зная, живы вы или мертвы? — я качаю головой. — Прекрати это, черт возьми, Тор.
— Ну, теперь ты знаешь. Мы живы. — Она колеблется, ее глаза опускаются в пол. — А теперь ты должен уйти. — Несмотря на то, что ее слова суровы, я слышу слабость в ее голосе. Она этого не хочет. Она просто боится, и я не могу ее винить.
— Ты думаешь, что я оставлю тебя и Кайлу?
— Мы не в безопасности с тобой, Джуд.
Я делаю шаг к ней.
— Ты не в безопасности нигде, кроме меня. — Еще шаг. — Ты меня слышишь, Тор? Ты в безопасности только со мной, — меня охватывает гнев. Мне не нравится мысль, что она сомневается во мне, что она не чувствует себя в безопасности. Что она чувствует себя в большей безопасности с этими долбаными федералами, чем со мной. Еще один шаг, и я прижимаю ее к стене. Я смотрю на нее сверху вниз, протягиваю руку и провожу пальцем по ее подбородку. Я вижу, как в ее глазах появляются слезы, сомнение, беспокойство. — Не делай этого со мной, куколка. Не нужно… — шепчу я, наклоняясь и нежно прижимаясь губами к ее губам. — Я чертовски люблю тебя, — я возвращаюсь и вижу слезы, текущие из ее закрытых глаз. Ее губы дрожат, и я снова ее целую. — Я люблю тебя.
Она хватает меня за рубашку, сжимая ее в руках.
— Я тоже тебя люблю, Джуд.
Мое сердце пропускает несколько ударов, потому что, черт возьми, я знаю, что она права. Тор зарывается лицом в моей груди, и я обнимаю ее, пока она плачет. Сколько еще раз я сломаю эту женщину? Сколько раз мы будем ломать друг друга? Боже, я чертовски люблю ее, но иногда даже кого-то любя, ты должен совершить дерьмо, которое в результате разорвет тебя на части. Тор была права, когда сбежала от меня, но это не дает ей права причинять еще большую боль. Она отходит, и я беру ее щеки, проводя большими пальцами под ее глазами.
— Ты была права, когда ушла, — шепчу я, потому что мне нужно, чтобы она это знала. — Ты спасала Кайлу, — всхлип срывается с ее губ, и я целую ее в последний раз, прежде чем медленно отступить к двери. — Я собираюсь это исправить. Хорошо? Я исправлю это. — И с этими словами я открываю дверь и выхожу в холл, потому что я, черт возьми, потеряю контроль, если останусь еще хоть на секунду. Я не должен сейчас разваливаться на части.
Когда я захожу в гостиную, я вижу, как Кайла цепляется за женщину-агента. Она видит меня через плечо и улыбается.
— Папа. Папа, — кричит она, протягивая руки.
— Привет, куколка, — улыбаюсь я, хотя все внутри меня разбивается вдребезги. Я тянусь к ней, и женщина передает ее мне. Кайла визжит, когда я поднимаю ее в воздух. — Я скучал по тебе, — говорю я.
Маленькие ручки Кайлы обвивают мою шею, и она кладет голову мне на плечо. Я сжимаю ее крепко, закрывая глаза, и целую ее в макушку. Я мог потерять ее. Я мог потерять Тор. Если бы Тор не был таким чертовски хорошим стрелком, они бы уже были мертвы. — Папа любит тебя. — Целую ее в щеку. — Он так сильно тебя любит.
Она ухмыляется и хватает меня за лицо.
— Я тебя люблю.
Я поворачиваюсь в сторону и вижу Тор, стоящую в дверном проеме, ее лицо хмурится, когда она борется со слезами.
— Папа должен уйти.
— Нет, папа, нет, — скулит Кайла, крепко сжимая меня. — Нет, папа. — Жалкое рыдание срывается с ее губ: — Нет! — Я пытаюсь оторвать ее от себя, но она держится, и черт бы все это побрал, если это не разбивает мне сердце. Слезы затуманивают мое зрение, когда я снова пытаюсь отдать ее.
— Папа должен уйти, Кайла, — говорю я, — но он любит тебя. Я люблю тебя.
Она кричит, когда женщина отрывает ее от меня, ее маленькие ручки открываются и сжимаются, когда она отчаянно тянется ко мне.
— Мне очень жаль, — говорю я, поворачиваясь и направляясь к двери.
Она все еще кричит, когда я выхожу на улицу и закрываю за собой дверь. Я глубоко вздыхаю, прежде чем посмотреть вверх и замечаю агентов с оружием наготове и снова нацеленных на меня.
Я поднимаю руки.