Клеймо оборотня
Шрифт:
— Так же просто и безошибочно, как можно отличить живого человека от статуи, изваянной в камне, — ответил Исфендир, — ибо настоящий бог проникает в наши сердца и обращается к нашему разуму, а фальшивый бог восседает в молчании, глух, безгласен и холоден.
Так беседуя, они вышли через потайную дверь в стене за креслом пророка в большой храмовый зал. Здесь Ямнашпа сказал, обращаясь к Исфендиру и Гистаспесу:
— Нам надлежит поступить, как велел нам пророк — предаться размышлениям до завтрашнего утра.
— Да, — согласился Гистаспес. — Так давайте
Все три Мага жили в Балхе на постоялом дворе, который с давних времен давал приют таким же посвященным, алчущим знания в стенах Великого Храма, и содержался в основном на их средства. Они были далеко не первыми из клана жрецов Магайа, которых наставлял Джардруша, посвящая в высшие тайны бытия, и хозяин постоялого двора прекрасно знал, что нынешней ночью юноши прежде всего будут нуждаться в одиночестве и покое и уже позаботился о вкусном и питательном ужине. К нему-то, а точнее к изрядному куску жареной телятины, истекающей соком на вертеле над каменным очагом, и относились слова Гистаспеса.
— Я останусь здесь и буду молиться, — сказал Исфендир. — А вы возвращайтесь, если голодны.
Ямнашпа подавил улыбку, уловив в словах Исфендира скрытый упрек в адрес Гистаспеса, увлечение которого плотскими радостями явно превосходило рамки, приличествующие жрецам Ахуры Мазды. Гистаспес слегка покраснел и поспешно вышел из храма.
Исфендир взглянул на Ямнашпу, который твердо сказал:
— Я тоже останусь и помолюсь с тобой.
Маги сели на прохладный мраморный пол и обратили мысленные взоры свои в себя, размышляя над словами пророка Джардруши. Так прошло около часа. Вдруг Ямнашпа настороженно прошептал:
— Исфендир! Что это, слышишь?
Исфендир напряг слух.
— Не знаю… похоже на шаги.
— Множество ног, — сказал Ямнашпа, — и бряцанье металла.
— Доспехи? — удивленно спросил Исфендир. — Оружие? Здесь, в Великом Храме? Не может быть!
Они прислушались снова. Шум становился все явственней, и они испуганно переглянулись.
— Туранцы! — бескровными губами выговорил Исфендир.
— Или Карпаны! — прошептал Ямнашпа.
Они оба оказались нравы, потому что, когда большие деревянные двери с треском распахнулись, в храмовый зал ввалилось не меньше двух десятков вооруженных варваров-туранцев, сопровождаемых пятью Карпанами, в красных хламидах и с тюрбанами на голове. Карпаны были жрецами старой религии, смертельными врагами Джардруши. Исфендир и Ямнашпа вскочили на ноги и попытались было убежать, но два огромных туранца схватили их и задержали, со смехом наблюдая, как перепуганные юнцы беспомощно барахтаются в их могучих руках.
Предводитель Карпанов выступил вперед и спросил:
— Известно ли вам, кто я, Магайа?
— Все люди знают Зуваношу, жреца дэвов, сеющих зло, — дрожащим голосом ответил Исфендир.
— Да, — подтвердил Ямнашпа, задыхаясь от страха и ярости, — так же как все знают, что дэвы — фальшивые божества!
Услышав эти слова, туранские головорезы громко расхохотались, а в горящем
— Но… но… мы не соперники тебе, повелитель дэвов, — испуганно пробормотал Исфендир. — Мы всего лишь молодые жрецы из благородных семей и не представляем опасности ни для тебя, ни для идущих за тобой.
— Разумеется, нет, маленький Маг, — согласился Зуваноша, — но все, предающие себя в руки Ахуры Мазды, все, восседающие в ногах зловредного старца, кормящиеся с рук его и алчущие слов его, все ниспровергающие власть дэвов, — враги мне.
В этот момент ту ранцы вытащили мечи. Исфендир начал тихонько всхлипывать, лицо его сделалось мокрым от слез, а Ямнашпа вмиг покрылся холодным потом, тщетно пытаясь совладать с дрожью в ногах. Зуваноша вытянул руку, и один из туранцев тут же вложил в нее меч. Карпан сжал рукоять меча и медленно приблизился к Магам. Он приставил острие меча к горлу Ямнашпы и улыбнулся:
— Впрочем это сущая правда, Маги, лично против вас я ничего не имею. Мне нужен Джардруша. Где он?
— В-вы хотите убить его? — заикаясь, выговорил Ямнашпа.
В ответ Зуваноша лишь пожал плечами.
— Я сказал, где Джардруша? — повторил он.
Ямнашпа отрицательно покачал головой.
— Мне это неизвестно.
Зуваноша сильнее надавил на меч и спросил в третий раз:
— Где Джардруша?
Ямнашпа ничего не ответил, с вызовом глядя ему в глаза. Тогда Карпан с силой вонзил меч в горло молодого Мага. Туранец, все это время державший его, ослабил хватку, и Ямнашпа как подкошенный рухнул на пол, пытаясь зажать руками ужасную рану, из которой с отвратительным булькающим звуком хлынула кровь, заливая мраморный пол. Тело Ямнашпы несколько раз судорожно дернулось и затихло.
Исфендир ощутил тошнотворную слабость, подступившую к горлу, но дикий, безотчетный страх быстро привел его в чувство, когда Зуваноша подошел к нему, и подняв окровавленный меч, спросил:
— Где Джардруша?
Исфендир попытался было что-то сказать, но ужас, сковавший все члены, лишил его голоса. Зуваноша поднес острие меча к горлу Исфендира.
— Я спрашиваю второй и последний раз — где Джардруша?
— Внизу! — сумел, наконец, выкрикнуть Исфендир. — Он внизу, в святилище Огня Истины!
Зуваноша убрал меч. И в этот момент ноги у Исфендира подкосились, и стоявшему позади туранцу пришлось подхватить его, чтобы тот не рухнул на пол. Оглядев зал, Зуваноша сказал:
— Но я не вижу здесь ни двери, ни лестницы, никакого иного прохода. Где ход в святилище?
— Т-Там, там! — торопливо крикнул Исфендир. — За креслом. Там потайная дверь!
Зуваноша схватил его за ворот и потащил к стене.
— Веди же нас, о храбрый и верный Маг!
Исфендир почувствовал острие тура некого меча между лопатками и трясущимися руками начал искать ручку двери. Еще через минуту он, наконец, открыл дверь и буквально вылетел в коридор от сильного толчка в спину. Туранцы и Карпаны последовали за ним, вздымая факелы и потрясая мечами.