Клиент с того света

Дашко Дмитрий

– Возможно. Вы ладили с братом?

– А вы не знаете?
– Лагарди слабо улыбнулся.

Я промолчал. Это подстегнуло собеседника.

– Неужели Рейли держал рот на замке?
– он вперил в меня внимательный взгляд синих глаз.

– Я знаю только то, что братскими ваши отношения было не назвать. У вас существовали разногласия из-за женщины.

– Знаете что, - вместо ответа произнёс Лагарди, - я, пожалуй, ещё выпью. Вы хотите залезть мне в душу. Я - не против, но без хорошей смазки ничего не выйдет.

Он снова

направился к бару тяжёлой и шаркающей походкой уставшего человека и вернулся, отягощённый ещё одной порцией спиртного. Я не стал донимать его вопросами и дождался, пока Лагарди устроится удобней.

– За Сюзи!
– произнёс он, осушая бокал.

– Кто такая Сюзи?

– Сюзи?
– переспросил Лагарди. Глаза его сверкнули.
– Сюзи, Сюзанна - самая прекрасная женщина в моей жизни. Когда-то я мог говорить о ней часами, - он пошевелил бровями, собираясь с мыслями.
– Вам приходилось любить кого-то? По-настоящему, так чтобы ваша жизнь не имела смысла без этого человека.

– Да.

– Тогда вы должны меня понять. Сюзи была смыслом моей жизни. Не смейтесь, Гэбрил. Я знаю, что это звучит высокопарно, но в моих словах нет ни капли лжи.

– Мне ваши слова не кажутся высокопарными.

– Спасибо. Мы хотели сыграть свадьбу. Оставалась одна неделя, всего одна вшивая неделя, до того, как мы стали бы мужем и женой, - выражение лица Лагарди стало трагическим.
– Я пригласил Томаса стать свидетелем на свадьбе. Это стало роковой ошибкой. Он приехал, весь такой красивый, видный, в военной форме. Настоящий герой. Сюзи увидела его и… - Лагарди помолчал. Слова давались ему нелегко.
– В общем, она меня бросила. Ушла к Томасу.

– Мне это знакомо, - признался я.
– Когда-то я пережил схожую драму. Вас бросила невеста, а от меня ушла жена. С той поры прошло почти четыре года. Не самые лучшие четыре года, скажу вам. Я очень её любил.

В глазах собеседника зажёгся интерес.

– Сочувствую. Но вы смогли это пережить. Каким образом?

– Даже не знаю, что сказать. Я нашёл утешение в работе, пахал как проклятый. Денег много не заработал, но зато знал, чем занять вечер. А потом я встретился с Лиринной. Она вернула меня к нормальному существованию. Сейчас мне кажется: всё, что ни делается, делается к лучшему.

– Я могу вам только позавидовать. Работа не вызывала у меня ничего, кроме отвращения.

– А что у вас за профессия?

– Профессия, - Лагарди хмыкнул.
– Я - писатель. Пишу дерьмовые книжки под целой кучей псевдонимов. Дарий Донахью - может, слышали о таком? Это я!

– Слышал, даже читал кое-что. Насколько я помню у него главный герой, отягощённый оравой недалёких родственников и котов, разгадывает детективные загадки, перемежая их бородатыми анекдотами, украденными из газет.

– Вы уловили самую суть. Удивительно, но эта ерунда расходится, как горячие пирожки.

– Должно быть, гребёте деньги лопатой.

– Когда у тебя много денег и нет ни малейшего интереса их тратить, становится скучно. Я потерял любимую женщину, стал противен самому себе. Пил как сапожник, буянил, даже подрался на дуэли с Томом. Хорошо, что мы тогда не убили друг друга. Я был дураком.

– Рад, что вы нашли в себе силы признаться.

– Вы разговариваете со мной словно психолог. Поддерживаете, утешаете.

– Я - сыщик. Мне полагается быть беспристрастным, однако порой это выше моих сил.

– Вы очень приятный собеседник, Гэбрил. Жаль, что мы встретились с вами только вчера. Я бы с удовольствием пропустил с вами рюмочку четыре года тому назад. Нам бы нашлось, о чём поговорить.

– Безусловно. Однако сейчас нас свело убийство Томаса Хэмптона. Кто мог желать ему смерти?

– Если бы вы задали мне этот вопрос на пятнадцать лет раньше, я бы вам со всей искренностью ответил, что именно я жаждал его смерти больше всех.

– А сейчас?

– Многое поменялось Желающим убить майора, пришлось бы встать в очередь. Но меня бы в ней не было. Я простил Томаса. Пули, которыми мы с ним обменялись на дуэли, нас примирили.

– Мне хочется вам верить. Но если не вы, то кто?

– Кто убил Томаса? Вы это имеете в виду?

Я кивнул. Какое-то мгновение мы молча смотрели друг на друга. Наконец, он решился:

– Нас, Хэмптонов, нельзя назвать идеальной семейкой. Мы словно магнит притягиваем к себе все пороки и неприятности. Томас отбил у меня невесту. Он даже не посмотрел на то, что мы братья, пускай и двоюродные. Думал только о себе.

– Любовь - это любовь, - осторожно заметил я.

– А братская любовь, что тогда, по-вашему?

Я не нашелся, что ему ответить, тогда Лагарди продолжил:

– Ораст - мизантроп. Он ненавидит всё человечество. Его интересуют только фарфоровые безделушки. Якшается с разными подонками. Просто удивительно, как ему до сих пор не перерезали горло. Поппи - редкостная дура. Тупая, как пробка. Единственное светлое пятно - это Джонас. Наверное, потому, что в нём течёт кровь не только Хэмптонов, но и моей, - Лагарди горестно вздохнул, - моей Сюзи. Впрочем, возможно, во мне говорят чувства, и я его идеализирую. Но мои родственнички - это что-то. Вспомните, что творилось в доме перед приездом полиции. Они обвиняли друг друга в убийстве, и, поверьте, у каждого был мотив.

– Что же это за мотивы?

– Разные. Мы Хэмптоны жадные, готовы удавиться из-за медного рилли. И, очевидно, очень глупые: спустили почти всё состояние, нажитое предками. А ещё нас объединяет ненависть друг к другу.

– Вы не преувеличиваете?

– Скорее преуменьшаю.

– Майора убили на частной вечеринке. Был ли кто-то из Хэмптонов в числе приглашённых?

– Вроде бы нет. Даже меня не пригласили, - усмехнулся Лагарди.

– А чем вы занимались в тот день?