Клиника измены. Семейная кухня эпохи кризиса (сборник)
Шрифт:
– А я боюсь, прекрасно понимаешь. Бывают минуты, когда ты забываешь, что мы женаты, вот и не злись, если я тоже об этом забуду.
– Юля…
– Ты делаешь что хочешь, и я тоже сделаю так, как захочу.
– Одумайся! Если ты примешь предложение своего отца, нам придется разводиться, как бы я тебя ни любил и какие бы обязательства ни имел перед тобой. Пойми, Юля, речь идет о моей чести.
– А ты много думал о моей чести? – С мрачным удовлетворением она заметила, как вытягивается его лицо. – И не пугай меня разводом, я не поддамся на шантаж. Делай что хочешь, выкручивайся,
– Сначала надо ее приватизировать.
– Ну так приватизируй! Действуй, короче говоря. Я буду знать, что ты борешься не только за свой завод, но и за меня, вот и увидим, насколько я дорога тебе.
Некоторое время Филипп смотрел на нее молча, потом качнулся на каблуках, резко развернулся и сбежал по ступенькам крыльца.
Но через полчаса привез обещанные пирожки. Дежурная смена радостно уплетала их, благодаря Юлю, а она отнесла свою порцию в оперблок Елизавете. Награда должна найти героя! Будет несправедливо, если пирожков не поест та, ради кого все это делалось.
Черт, насколько было бы лучше, если бы тогда, зимой, она приехала следующей электричкой и не услышала проклятого разговора! У нее были бы все основания считать, что муж без памяти ее любит, и, конечно, сейчас она поддержала бы его. Один звонок папе, и лесопилка заработает как миленькая!
Муж спокойно вернет долг и будет знать, что на нее можно положиться. Только она-то не может положиться на него!
В семейной жизни главное – симметрия. Брак – состояние неустойчивого равновесия, и если кто-то перетягивает одеяло на себя, все рушится.
Он живет как хочет, а она должна постоянно уступать? Еще и разводом пугает, шантажист! А всем известно, шантажисту платить нельзя…
Да и вообще, что это за позиция?
Женщина – трофей рыцаря, а не его щит.
Она выходила за сильного мужчину и хочет оставаться женой сильного мужчины, а не хлюпика, который чуть что прячется у жены под юбкой.
Юля не особенно разбиралась в экономических вопросах, но предполагала, что проблема Филиппа не так уж сложна, как он говорит.
Он взял аванс в счет большой партии мебели, которую собирался поставить в течение двух месяцев, переведя производство на работу в три смены. Из-за действий ее отца производство встало, но чтобы директор крупного предприятия не нашел средств… Причем не какой-то новичок, а матерый руководитель, отразивший многие и многие атаки!
Вдруг это предлог? – похолодела Юля. Повод для развода? Взяв дочь у такого человека, как отец, Филипп понимает, что не может просто вернуть ее обратно: извините, мол, не подошла. А так: «Сами виноваты, Евгений Николаевич, я предупреждал, но вы не хотели пойти мне навстречу и собственными руками разрушили нашу семью. Я не могу поступиться своей честью, вы поймете меня как мужчина мужчину».
Она заплакала. Да, пожалуй, это все объясняет. Рыбаков, играя в эту рулетку, все равно срывает куш. Юля берет фирму – он соединяется с любимой женщиной, отказывается – остается с женой, не любимой, но доказавшей ему свою верность, честность и послушание.
Но жена – это ведь не бытовая техника, которую нужно испытывать на прочность! Ее нужно
Глава седьмая
– «Скорая» отзвонилась, поехала на серьезное ДТП, – сказал Дубикайтис.
Юля рассеянно кивнула. Последние дни между ними возникло страшное напряжение. Оба боялись лишний раз посмотреть друг на друга, инстинктивно понимая, что одно неосторожное движение – и они не смогут совладать с собой.
Она понимала, что влюблена, но, хуже того, видела, что влюблен и он. Былая непринужденность между ними совершенно исчезла. Он избегал оставаться с ней наедине, и о том, чтобы ободрить ее в напряженный момент дружеским объятием, как оба привыкли, теперь нельзя было и подумать.
Осознав, что влюбилась, Юля полагала, что это будет платоническое безответное чувство, согревающее душу теплом романтики. Но как трудно бороться не только с собой, но и с ним!
– Юля, нужно подготовиться к приему пострадавших. Сейчас ты начальник, так что командуй.
Она грустно посмотрела на него. Почему они не познакомились раньше, пока она была свободной девушкой, а не женой неверного мужа? Почему счастье приходит всегда так не вовремя, всегда его место уже занято чем-то другим! Или ты не узнаешь его и гонишь со своего порога…
С усилием она заставила себя думать о работе. Через несколько минут здесь появится неизвестно сколько тяжелых больных, и всем им придется оказывать помощь одновременно.
Она позвонила в реанимацию – пусть готовят места.
– Всех дежурных врачей сюда, – скомандовала Юля. – Лифты спустить.
– Лифты спустить! – громовым голосом повторил команду Саня.
Так, что еще? Сообщить в операционную, пусть будут готовы.
– Звоните всем хирургам, травматологам и операционным сестрам домой. Кого найдете, пусть сидят на телефоне и по первому сигналу едут сюда. Вдруг понадобится оперировать сразу несколько человек?
– Очень разумно, – похвалил Дубикайтис. – Кажется, все предусмотрели, остается только ждать.
Полчаса прошли в напряжении. Юля рисовала себе страшные картины, как в приемном отделении по ее вине умирает больной, которому она не сумела вовремя оказать помощь. Еще Пирогов говорил, что при массовом потоке главную роль играет сортировка раненых, а разве Юля сумеет ее произвести?
Наконец со страшным воем к пандусу подкатила «скорая».
– Перелом левого предплечья, – с порога заявил фельдшер.
– И все?!
– И все.
– Но вы же говорили, серьезное ДТП!
– Ну да. Машины всмятку! – Просветлев лицом, фельдшер стал увлеченно описывать, в какие никчемные куски железа превратились новенькие иномарки, а люди, бывшие в них, нисколько не пострадали.
– Трубите отбой, – завопил Дубикайтис. – Всем спать!
Юля ушла наверх. Чтобы наложить гипс на предплечье, ее помощь не нужна. Лучше она немного поспит, пока не доставили что-нибудь еще. Она готова была благословлять свою страшную усталость, которая избавляла от бессонницы. Лучше спать, чем мечтать о Сане Дубикайтисе или думать о Филиппе, отношения с которым окончательно расстроились.