Клинок выковывается

Распопов Дмитрий Викторович

Я наблюдал за Элизой. Ее сразу же окружили подростки, которые, толкаясь и перебивая друг друга, сыпали комплиментами, поскольку боролись за ее внимание. Они оттеснили герцога и продолжали напропалую сыпать словами, но девушка лишь изредка что-то отвечала и осматривалась кругом.

Уже приблизившись к Наригу, я решил остановиться и немного подождать, чтобы толпа вокруг герцога хоть немного рассеялась – большинство дворян, засвидетельствовав свое почтение, сразу же уходили, герцог не был настроен на долгие разговоры.

Стоя за его спиной,

я внезапно встретился взглядом с Элизой, глаза которой удивленно округлились. Девушка решительно вырвалась из круга своих поклонников и направилась ко мне. Заметив ее движение, герцог тут же обернулся, видимо, пытаясь рассмотреть того, ради кого его дочь вдруг так заспешила. Парой секунд позже его движение повторили сыновья.

При виде меня их рожи – в отличие от оставшегося бесстрастным лица отца – тут же побагровели от гнева, а руки легли на рукояти кинжалов.

«Влип!» – пронеслась в голове единственная мысль.

В который раз за вечер вокруг меня образовалась пустота – все гости, даже случайно оказавшиеся рядом со мной, постарались исчезнуть. Поскольку лица терять было нельзя, я шагнул вперед, волоча за собой Агнессу. К герцогу мы приблизились одновременно – я и Элиза. Девушка встала рядом с отцом и стиснула в кулаке веер; я заметил, как побелели костяшки ее пальцев.

– Рад приветствовать вас, ваша светлость. – Я слегка поклонился, а потом спокойно посмотрел на герцога.

– Взаимно, барон. – Голос герцога был абсолютно спокоен. – Много слышал о вас, особенно последнее время. Как продвигаются ваши дела, затеянные у гномов?

– Благодарю, все в порядке, – я слегка пожал плечами, – как и всегда.

– Сожалею, что не смог сделать этого раньше, но хочу поблагодарить вас за спасение жизни моей дочери. Я вам обязан.

Слова герцога могли обмануть кого угодно, но не меня. Нариг сказал то, что и должен был по кодексу вежливости, как порядочный дворянин. Однако же таким тоном обычно благодарят за возвращение потерянной незначительной вещи, а не за спасение жизни дочери. Поэтому я не обольщался.

– Ну что вы, ваша светлость, – я качнул головой, как бы отмахиваясь, с досадой. – Не стоит благодарности, я бы сделал то же самое для кого угодно, даже будь жертвой не ваша дочь.

Интонацией я специально выделил слово «ваша».

– Как бы то ни было, но вы это сделали, и мы вам благодарны, – слова герцога были холодны как лед. – Можете просить меня о любом одолжении.

«А что если попробовать поговорить с ним сейчас, пока я не добрался до Валенсы? – задумался я. – Хотя бы попробовать выяснить обстановку и, если что-нибудь прояснится – начать разговор».

– Вообще-то вы можете кое-что для меня сделать, – я все же решил поговорить с герцогом.

В глазах Нарига промелькнуло удивление, он и не рассчитывал, что я могу что-то у него попросить.

– И что же?

– Пять минут вашего времени меня устроят, – я показал глазами на оконную нишу в дальней от нас стене, по странной случайности почти безлюдную.

Лицо

герцога было непроницаемо, но я рассчитывал на то, что он заинтересуется этой просьбой. Также я был уверен в том, что завтра о нашем разговоре будет судачить весь двор, и уж что не подлежит сомнению – о нем узнает Валенса. Причем могло случиться так, что Нарига в подобной относительно нейтральной обстановке я мог больше не встретить, а потому следовало хотя бы попытаться поговорить, а своему сеньору можно было выдать полуправду.

– Баронесса, прошу меня простить, – я выпустил руку Агнессы и поклонился, извиняясь за свой уход.

– Элиза, займи, пожалуйста, внимание баронессы, – герцог одним уголком губ улыбнулся дочери.

Та сразу же подошла к нам и пристально на меня посмотрела. Я почувствовал, что мне немного неловко под ее взглядом.

– Прошу нас простить, – я еще раз извинился перед баронессой и зашагал с герцогом к нише, подступы к которой при одном нашем появлении немедленно очистились от милующихся парочек. Я подумал, что половина гостей этого бала отдала бы сейчас руку только ради того, чтобы оказаться в пределах слуховой достижимости от нас.

– Просто поражаюсь вашей наглости, барон. – Нариг хищно усмехнулся, дав волю эмоциям, когда наши лица никто не мог видеть. – Вы же прекрасно поняли, что мои слова – всего лишь дань традициям.

– И вам совсем не важна дочь, которая осталась жива только благодаря мне? – я приподнял брови.

– Барон, не пытайтесь заставить меня думать, что вы глупее, чем на самом деле. Могу предположить, о чем вы хотели со мной поговорить, но лучше дождусь вашего вопроса.

– Потеря рудника и некоторой части влияния, конечно, болезненно сказалась на вашей репутации, – я сделался серьезным, от ответа герцога зависело многое, – но я хотел бы предложить вам нечто взамен, чтобы восстановить и то и другое.

Герцог был по-настоящему удивлен, даже перестал косить по сторонам глазами, демонстрируя раздражение от необходимости этого разговора.

– А вам-то это зачем? – уставился он мне прямо в глаза, словно пытался проникнуть мне в душу. – Насколько я знаю, ваши дела так быстро идут в гору, что очень скоро среди дворян королевства может появиться еще одна заметная фигура.

– Скажем так, я не люблю складывать все яйца в одну корзину, – я очень осторожно подбирал слова. – Ведь все может случиться в нашем непостоянном мире.

– Вы хотите предать вашего сеньора? – Нариг посмотрел на меня брезгливо, словно на раздавленного червяка.

– Нет, конечно, – я понял, что зашел дальше, чем следует. – Вы меня не так поняли, ваша светлость. Я всего лишь хотел предложить нам помириться на взаимовыгодных условиях.

«Герцог на сделку не пойдет, – четко понял я, делая при этом несчастное лицо, как бы показывая, что меня очень тяготит вражда с ним, – больше нам разговаривать не о чем».

Герцог презрительно смерил меня взглядом, но явно успокоился, клюнув на мой вид.