Клизмой по профессионализму (рассказы и повесть)
Шрифт:
Раиска, наклеивая плитку, рассказала, как Димка с дружком рванули на машине во Флориду покупаться-поплавать. Приехали в Майами, крутнулись по городу и давай быстрее отдыхать. Известно, что в традициях русского пикника первая рюмка опрокидывается, как только город скрывается за спиной. Наша парочка решила пойти на опережение. Прямо в Майами опрокинули по первой. Как говорится, первая идет колом, вторая - соколом, остальные мелкими пташками. Еще в городе дошли до "пташек". Что подтверждает тот факт, что Димка, собираясь на побережье, купил вместо плавок целый пакет трусов. "Набрал
Вдруг просыпается, а с ним вышеназванный загиб памяти за голенище. Мотор машины работает, а зачем - Димка понять не может. Потом вспомнил: купаться ведь собрался. В таком разе почему время теряет в городской жаре? Нажал на педаль и, нагоняя упущенное, развил за городом бешеную скорость.
Какой русский любит тягомотную езду?
Американцы тоже не уважают. Но слишком быструю полиция приставлена пресекать на машинах с мигалками и кричалками.
Одна пристроилась за Димкой и по громкой связи объявила: дескать, номер такой-то остановитесь. А Димка не слышит, что к его авто по имени обращаются. В распрекрасном настроении давит на газ, громко исполняя родное: "Я еду к морю, еду к ласковой волне! Счастливей места нету на всей земле!" И, как широкая русская натура захотел, поделиться счастьем с американской подружкой.
– Еду к ласковой волне!
– пропел той в мобильник.
В ответ любовница говорит, мол, оглянись, дорогой, позади тебя полицейская машина.
– Ты че - ведьма?
– посмотрел в зеркало заднего обзора Димка.
Как она за полторы с лишком тысячи километров, из Нью-Йорка, узрела, что у него за спиной блюстители дорожного закона?
– Копы номер твоей машины называют, - прояснила феномен ясновидения любовница.
– Требуют остановиться.
– Накося, - сказал по-русски Димка, - выкуси!
И пошел в отрыв.
А за ним уже две полицейские машины гонятся. Одна Димку обошла, резко, как в кино, поперек дороги встала. Димка еле сдержался от тарана. Но русские не сдаются. Давай расшвыривать налетевших полицейских. Неизвестно, чем бы поединок закончился, кабы копы числом не сломили умение. Скрутили буяна, надавали под микитки и в участок. Где устроили допрос. Кто? Что? Откуда?
– Димка трезветь начал, - нанесла Раиска клей на очередную плитку. Просек: если назвать себя, полиция может выйти на массажный бизнес. И тогда гуд бай, Америка. И волчий билет в компьютере. Накануне по телеку показывали, как в Нью-Йорке накрыли такой салон, полгода оперативники проводили операцию и застукали с поличным постельный массаж.
Димка дурочку включил, на пальцах маячит, что он в английском ни бум-бум. Моя ваша не понимай. Потом узнал: санкции из-за интимного салона были бы цветочком по сравнению с тем фруктом, что корячился в одно место за кулачный бой со стражами американского порядка. До восьми лет тюрьмы. Полицейским стоило захотеть, и сел бы Димка за штатовскую решетку на долгие годы. Но копы лояльные попались,
Два дня партизаном просидел в каталажке. Ни слова лишнего не проронил. А потом полицейские, тоже мне сыщики, наконец-то пробили свою меднолобость догадались о возможностях современной связи. Один на Димкином мобильнике высветил номер, по которому в последний раз звонил задержанный. Ворковал, как вы помните, с любовницей. Полицейский ее спрашивает, знает или нет водителя такой-то машины?
В оконцовке дорожной истории примчалась Димкина подружка и за 500 долларов выкупила сибиряка на поруки.
Такой детективно-любовной американской историей развлекла Раиска подруг.
...Три дня работали женщины в поте лица от темна до темна. Отремонтировали квартиру до неузнаваемости.
– Ой, девочки, спасибо!
– восхищалась Александра.
– Какие там США? На улицу выходить из такой сказки не хочется!
– Ничего, - сказал Инесса Аркадьевна, - главная задача - американцу баки забить! Он сразу увидит, что ты не белоручка, а хозяйка на все сто. Пельменями как накормишь, вообще растает!
– Нет у меня пельменей!
– Принесу!
Американец был из себя ничего. С черными усами, в отглаженных брюках, но в комнату проследовал не разуваясь. Топча снятый со стены по случаю гостя ковер.
– Часа два пообщайся, - шепнула Инесса Аркадьевна, - а потом привезу вам билеты в Музыкальный театр. Покорми, на гитаре сыграй, спой.
И исчезла.
От английского у Александры в памяти осталось one, too, tree и yesterday.
Но Смит и не был склонен к светской беседе, безапелляционно осмотрел комнату и сказал:
– ГУЛАГ!
"Ничего себе!
– подумала Александра.
– Обои - новье! Потолок без единой полоски побелен, Инесса постаралась. Шторы выстираны..."
Гость тем временем выглянул в окно:
– ГУЛАГ!
– покачал головой.
"Не без этого", - согласилась про себя Александра. Двор был перекопан, у подъезда стояли переполненные мусорные баки.
Затем заглянул в ванную с тем же выводом:
– ГУЛАГ!
"Ну, старая ванна, старая!
– с вызовом подумала Александра.
– Тебе никто и не предлагал мыться! Зато смеситель новенький, вчера только поставила. Да и кафель еще терпимый..."
– ГУЛАГ, - зашел в кухню Смит.
Вот это совсем наглость! Игрушечка, а не кухня. Моющиеся обои небесной расцветки. "Будто не за столом, а на облаке сидишь!" - оценила Раиска. На потолке плитка белее снега. Пол новеньким домотканым ковриком застелен, бабушкин подарок. На окне шторы, позавчера купила, утром повесила. Над дверью из цветастого поплина мешочки висят (ночь не спала - шила), в них шиповник, кедровые орешки, фасоль... Оригинальная деталь интерьера, у Инессы "списала". На холодильнике из ивняка корзинка с сухим букетом... А он "ГУЛАГ". Плита, конечно, не без этого и мойка под стать. Зато стол новенькой клеенкой застелен... Да сроду такой уютной кухня не была.