Клональ

БраМиН ШаМаШ

– Спасибо, – поблагодарил я.

Действительно, кофе был как нельзя кстати.

– А чем ты занимаешься, Дрью? – спросил Батлер, опив глоток.

– Я финансовый аналитик. Банально. Но мне нравится моя работа.

Мы стояли, прислонившись к борту. Вероника ковырялась в своей огромной, дорогущей камере.

– Ребята! – крикнула она. – Сейчас вылетит птичка.

Щелкнул затвор фотоаппарата. Наши с Митчем физиономии на фоне проплывающих мимо шхер, остались в силиконовой памяти цифры.

– Будущее прячется в прошлом, а между ними тонкая граница – настоящее. Анализируя прошлое можно увидеть реальный рубеж настоящего. И предугадать будущее. Это можно сделать только сейчас, в этот момент, – меня

понесло. О своей профессии могу говорить часами.

– Да? – спросил Митч. – И какие ближайшие прогнозы по финансам?

– Ничего хорошего. Парни с Уолл-Стрит, как всегда, отымеют пять шестых всего человечества.

Мы засмеялись.

– А ты? – спросил я Батлера. – Или служба это секрет?

Вместо ответа Митч улыбнулся, отпил кофе. Потом, лицо его сделалось серьезным, и, он сказал, пристально глядя в глаза:

– Будь внимательным, и береги ее. Я не хочу, чтобы на острове с вами что-то случилось.

Я попытался отшутиться:

– А что с нами может случиться на острове с какой-то тысячей обитателей? Тем более под охраной королевской конной полиции.

Но Батлеру весело не было.

– От острова до Ньюфаундленда 15 миль ледяной Атлантики, а до материка вообще… – он попытался в уме подсчитать, но оставил эту затею. – В случае беды, на помощь рассчитывать не стоит. Только на себя.

– Ребята! – окликнула нас Вероника.

Тут же затрещал затвор камеры.

2.

Оставшийся путь до унылого причала на острове Фого меня тревожили недобрые предчувствия. Из головы не выходили предостережения агента. «Может это издержки профессий? – думал я. – Его профессия преувеличивать опасность, моя – анализировать». Разрозненные крупицы информации всегда можно сложить в ясную картину. Но, в отличие от игрушечных пазл, жизнь дает универсальные исходники, из которых возможно собрать что угодно. Зачастую получившееся полотно не имеет ничего общего с реальностью. Иногда искаженно целенаправленно. Я сам так часто делаю, когда это выгодно конторе. В этом конкретном случае с путешествием на остров, мне некого обманывать, кроме самого себя. Отбросив эмоции, предвзятость и банальное беспокойство, которая могло оказаться умышленно навязанным, я выделил два момента.

Во-первых, об острове Фого реально мало информации. Сидя в аэропорту Гандера, как гусь пыжась от обиды, раздраженно ожидая, пока Вероника получит багаж и оформит прокат авто, я заглянул в сеть. Кроме данных о площади, населении, плотность и прочей муры, да парочки статей из разряда «А знайте ли вы?» – ничего. Ни упоминаний в новостях, ни ссылок на место и обстоятельства. Ни громких преступлений, катастроф, скандалов. Ничего. Ньюфаундленд сам по себе не просто край земли, а отдаленная провинция конца географии. А остров Фого последняя грань земного шара, где, судя по всему, вообще ничего не происходит. Странно. Ведь на планете не осталось мест, которых обошла стороной «всемирная паутина». В нете пишут все и обо всем, по причине и без. Зачастую надуманные поводы для веб- публикации не ценнее возни в процессе высасывании воздуха из пальца. А тут ничего. Прямо бойкот. На онлайн картах, в спутниковом режиме отсутствует изображения доброй половины острова. Вместо картинок с фьордами, озерцами, пересеченного пейзажа с высоты птичьего полета, экран планшета показывал мозаику пикселей. Сначала я списал это на плохую связь. Но несколько перезагрузок так и не дали четких картинок. Их просто не оказалось. Для Канады, позиционирующей себя как эпицентр прогресса на службе обывателей, это могло показаться как минимум странным. Даже сейчас, вглядываясь в, на первый взгляд, гладкое плато, возвышающегося над беспокойной поверхностью океана, противоречия материализовывались. Остров представлял собой огромную скалу.

Обманчиво ровная поверхность оказалась густо утыканной серыми и острыми валунами. Среди них, кое-где проступала редкая зелень, по большей части мох. Но при резких порывах ветра зелень приходила в движение. Именно по колыханию можно было определить, что это на самом деле трава, какой-то северный, холодоустойчивый сорт. В реальности остров выглядел намного мрачнее, чем на редких фотографиях из интернета. Может это была истиной причиной информационного бойкота?

Во-вторых, болтливый полицейский. И не просто полицейский, а федеральный агент. С чего вдруг такая забота? Нет, без сомнений, Митч Батлер хороший парень и наверняка неплохой агент. Но откровение представителя спецслужб, да еще с случайными, мало знакомыми людьми, непростительна для карьеры. В конце концов, существует понятие тайны. Хотя ничего такого он мне и не рассказал. Важен сам факт.

Итак, увязав ауру некой загадочности, или точнее информационный заслон острова Фого, и прибытие агента полиции, можно сделать простой вывод: здесь что-то произошло. Очевидное умозаключение генерирует вопрос пока не имеющий ответа: что именно произошло? Впрочем, не надо исключать и вероятность спекулятивной лжи: Митч просто съехавший с рельс псих, пытающийся преувеличить свою значимость в этом безумном мире. Документы мы у него не проверяли.

Но последнее предположение вскоре пришлось удалить из списка версий. Стоило парому встать к терминалу острова, как на причал выехал полицейский джип. Из него вышел крупнолицый пузан в синей полицейской куртке с нашивками и в нелепой для этих ветров шляпе. Он пожал агенту Батлеру руку, перехватил у него небольшую спортивную сумку и понес ее к машине. Тем временем Митч помахал нам, указывая на парковку у причала.

Вероника аккуратно выкатила арендованную Тойоту с борта парома на покрытый трещинами бетонный причал. Батлер ждал нас на парковке, у полицейского джипа.

– Привет, ребята!

– Да, сэр, – сказала Вероника притворным басов, приложила ладонь ко лбу, и резко взмахнула ей вверх. В ее представлении именно так военные отдавали честь.

Митч улыбнулся.

– Вы в какой гостинице остановились? Может, как-то вечерком встретимся, пропустим по стаканчику? Если я вам не надоел.

– Нет, сэр. Как скажите, сэр! – продолжала паясничать супруга тем же притворным басом. – Мы расквартировались в таверне «Усталая пушка», сэр. Говорят, там отличные конюшни для полицейских лошадей, сэр.

Шутка на гране фола, но Батлер рассмеялся, веселым, немного натянутым смехом. Остроты о конной полиции наверняка его достали.

– Отличный выбор, – произнес он, немного успокоившись.

Вероника поманила его пальцем. Агент наклонился над водительской дверцей. Вероника, покосившись на меня, заговорила громким, заговорческим шепотом:

– Надеюсь, сэр, «Усталая пушка» это не про моего мужа.

Батлер взорвался от смеха. На этот раз искренним. Если бы не джип за спиной, он бы наверняка повалился в конвульсиях на асфальт.

– Я все слышу, – запротестовал я.

– Извини, Дрью, – пересиливая хохот, вставил Митч, – я не смог удержаться. Мэм, – продолжил он, не без усилий придав лицу серьезное выражение, – любая пушка, это боевая единица. Она не может устать, при условии правильной эксплуатации.

– Уверяю вас, сэр, это в моих интересах, – отсалютовала Вероника и тронула автомобиль. Тойота послушно поехала по грунтовой дороге.

Огромная туча наглухо закупорила солнечный диск. Общаясь с Митчем, мы сразу и не заметили, как стало темно. Казалось вот-вот и начнется холодный дождь. Выехав на холм, с удивлением обнаружили, грозная туча, далеко в океане, а потемнело только потому, что жадное до тепла солнце уже касалось кромки горизонта. На севере вечера короткие.