клуб аистенок
Шрифт:
– Похоже, вы покупаете ей весь гардероб, - прокомментировала продавщица, чтобы поддержать разговор.
– Ваша сестра?
Элейн отрицательно покачала головой.
– Кузина?
Элейн снова отрицательно качнула головой.
– Не родственница?
– Нет.
– Поразительно. Вы очень похожи. Исключая, конечно, что она ...
– Беременна?
– спросила Элейн.
– Нет, толстая, - произнесла Джеки, и все трое рассмеялись.
Продавщица отдала пакеты Элейн, та передала их Джеки, и они обе отправились на
ланч.
Джеки
Ресторанчик располагался рядом с юридическим офисом, где она работала, и очень часто мама ходила туда одна и за мясным рулетом - коронным блюдом этого ресторана - читала газеты.
– Знаю, это странно, и у тебя будут всякие сомнения на этот счет, но, поверь, все тщательно продумано, и, если у нас будет здоровый ребенок от Митча, я стану счастливой женщиной.
– Ммм...мм, - лицо Маргарет Дунн застыло в маске неодобрения.
– Мама, ты и я - мы обе знаем - я могла умереть, но не умерла. И сейчас мне кажется, каждый день, прожитый мною на этой земле, священен. Представь, как же мне повезло, что у нас будет ребенок. Пожалуйста, порадуйся за меня.
– Родная, я счастлива, что у тебя будет то, что ты хочешь. Но, боюсь, все окажется не совсем так. Иметь ребенка таким образом, значит хотеть угодить мужчине, - голос мамы стал напряженным, и она смотрела поверх плеча Элейн.
Туда она всегда смотрела в те редкие моменты, когда возникал серьезный разговор с дочерью.
– Что ты имеешь в виду?
– переспросила Элейн.
– He существует на земле Бога двух женщин, чтобы обе на сто процентов чувствовали себя хорошо в подобных обстоятельствах.
Элейн взглянула на маму, потом на официантку, приближающуюся к ним с подносом, на котором стояли тарелка с мясным рулетом для мамы и сэндвичем из индюшки для Элейн.
– Все будет о'кей, мам, - пообещала Элейн.
Но про себя подумала: "Ты права, ты абсолютно права, мама, но уже слишком поздно".
К концу 7-го месяца беременности Джеки большинство друзей Элейн и Митча знали о суррогатной матери. Некоторые, узнав, ахали, некоторые комментировали: "Я бы никогда на такое не пошла. Ты очень храбрая". Девушки-продавшицы магазина настояли и организовали "детский душ" - презентацию подарков для малыша в воскресенье днем в мае в дома Карин.
– Кого еще мне следует пригласить?
– спросила Карин.
– Мою маму, трех сестер Митча и несколько девушек из школы.
–
День этот выдался на редкость чистым, и Элейн ахнула при виде торта в форме колыбельки на столе, покрытом белой скатертью. Рядом со столом стояла настоящая, белая колыбель - один из многих подарков Бетси, и в ней громоздились перевязанные лентами и отделанные бумажным кружевом пакеты от других сестер. Все три сидели рядком и болтали промеж себя, и Элейн показалось, Бетси спросила Карин, будет ли Джеки.
– Нет-нет, - Карин будто цыкнула на Бетси.
Шарон, подруга Элейн из колледжа Нордбридж, тоже была беременна.
– Я покупала для себя и по одному купила и для тебя.
– Спасибо, - Элейн восхищалась памперсами и футболками.
Шарон, опухшей лицом и лодыжках, пришлось сесть.
– Я так устала носить этого ребенка. Если хочешь знать мое мнение, ты поступаешь правильно.
Элейн бьша благодарна маме, которая приветливо болтала с каждым, надев маску любезности, очень редкую на ее лице. Разве вот в таких случаях, да в офисе. Милая болтовня и выражение поддержки на лицах девушек из магазину грели Элейн. Она открывала каждый пакет возгласы восхищения при виде крошечных детских вешей трогали ее. Тесты показали, что родится девочка - Роуз. Маргарет де Нардо. По имени матери Митча - Роуз, и, конечно, Маргарет Дунн, чья дружеская поддержка и любезность, может, объяснялась выбором имени.
Карин, бывшая художница, купила в подарок крошечный стульчик, деревянный, намеренно не крашенный, и выкрасила его в бледно-розовый цвет. На спинке яркими темно-розовыми в цветах буквами она написала Роуз Маргарет де Нардо. Фейс, портниха в Panache, сделала прелестную подушечку с петлей из ленты так, чтобы ее можно было повесить на двери детской. Вышитые слова на подушечке были "Шшш! Роуз Маргарет спит!".
Каждому Элейн позволяла посмотреть на подарок, потом прижимала к себе. Крошечные платьица и крошечные балетные тапочки, белые носочки с бархатистым кружевом и крошечными жемчужинками. После подарков и торта все три сестры Митча извинились и ушли. Близкие подружки окружили Элейн, и каждая крепко обняла ее, все расплакались от радости, а, может, еще почему-то. Мама помогла отнести подарки в BMW. И прежде.^ чем сесть в свой Шевроле, сказала Элейн:
– Милая вечеринка. Хорошее начало. Давай молиться, чтобы все было хорошо.
Потребовалось три раза возвращаться, чтобы внести все подарки домой из машины. В
ту минуту, когда Элейн закрыла дверь гаража, раздался звонок. Должно быть, Митч. Он остался в магазине поработать с бумагами и сейчас звонит спросить, как прошло празднование. Но нет, звонил телефон Джеки. Элейн схватила трубку.
– Привет...
– Привет. Я пыталась дозвониться до тебя целый день, - Джеки была немного раздражена.
– Я хотела встретиться с тобой сегодня. Мой сын в городе, он вернулся от отца, и я рассказала ему о тебе. Думала, может, мы трое встретимся.
– Как жаль, Джеки. Мне бы очень хотелось увидеть его.
–
– Ну, что ж. Может, в следующий раз, - но было ясно - Джеки была уязвлена, - где ты была?
Элейн уже было хотела выпалить радостную весть о "Детском душе", но что-то заставило ее сделать вначале глубокий вдох, чтобы звучать спокойно, потом она произнесла:
– На "Детском душе" для малыша.
–
– Нашего малыша?
– переспросила Джеки.
Элейн закусила губу:
– Да.
– О!
– казалось, Джеки удивилась.
– И как? Кто организовал его? Какие подарили подарки?