клуб аистенок
Шрифт:
Кивком Маргарет пригласила Элейн пройти в гостиную, где, сидя в откидывающемся кресле, просидела весь день, наблюдая за играющей малышкой.
– Выпьешь со мной?
– Маргарет жестом показала на бутылку.
Элейн редко пила: для диабетика и это было опасно. Иногда с Митчем она выпивала фужер шампанского, пытаясь расслабиться в те времена, когда старалась забеременеть или когда они праздновали.
– Нет, не думаю, что могу, - но выражение на мамином лице заставило ее передумать.
– Чуть-чуть?
– спросила Маргарет.
Канун Рождества. Завтра утром Элейн и Рози откроют подарки, присланные друзьями и игрушки, которые она купила малышке. Потом Митч придет за крошкой, чтобы отправиться
– Давай, - согласилась она.
– Сейчас мы обе одиноки, - наливая бокал сказала мама.
– что касается меня, мне нравится быть одинокой.
– Хочешь этого ребенка? Тогда тебе придется взять и Митча в придачу. Иначе, как пить дать, он отберет ее у тебя.
– Он так сказал?
– насторожилась Элейн.
– Милая, ты забыла, я работаю в офисе, специализирующемся на разводах. Я повидала респектабельных мужчин, которые превращаются в изрыгающих огонь маньяков, когда дело касается собственности, о существовании которой они даже не подозревали, пока юрист не присоветовал им отстаивать ее: колода карт, вилка для рыбы, один даже поставил ружье на свою жену, пока она не отдала ему кольца для салфеток из папье-маше. Можешь вообразить, что происходит, когда дело касается детей?
Элейн сделала глоток: вино было вкусное. Она так не привыкла к алкоголю, что, сделав еще глоток, почувствовала, как по телу разлился огонь. Когда Рози вскарабкалась ей на колени, она поцеловала ее макушку, втянула в себя сладкий детский запах и почувствовала себя совсем беспомощной. Вся энергия, приобретенная в классе аэробики, улетучилась.
– Мама, что ты делаешь на Рождество?
– Не знаю. Женщины из офиса приглашали меня. Но ты же знаешь, я не очень люблю всякие вечеринки и, скорее всего, не пойду, останусь дома.
– И не надо. Ты права. Мы сейчас обе одиноки, но так не должно быть.
Раздался щелчок, и удивленный вскрик Рози, когда она ударила по крышке музыкального ящика, и снова запустила его.
– Давай, я куплю индейку и сладкий картофель - я знаю, ты его любишь, - и мы пообедаем и отпразднуем Рождество у меня. Я тоже не хочу никуда идти. Митч принесет Рози назад в 7:30. Пожалуйста, скажи "да".
Маргарет Дун помолчала, сделала еще глоток вина, и Элейн тоже сделала глоток и, наконец, Маргарет ответила:
– При одном условии.
– Каком?
– Я приготовлю в духовке яблоки на десерт.
Печеные яблоки. Десерт, который Элейн любила и могла есть без чувства вины. Десерт, который мама начала готовить для нее, когда у Элейн был диагностирован диабет. Жест любви.
– Решено, - согласилась Элейн.
Она не будет одинока, когда Рози и Митч уйду в гости без нее. И, может, они с мамой укрепят отношения. Обе эти мысли грели ее.
Это началось, когда она была в пути. Покалывание во рту. " Боже мой", - подумала она, - "я должна остановиться, купить и принять лекарство". Но рядом сидел ребенок, к тому же, она не была уверена, где остановиться. Уже поздно она коснулась волос: голова ее была мокрой. Она вся в испарине. Может, свернуть на одну из этих боковых улочек ... Очень трудно удерживать руль ... но дочь сзади ... и она сумела ... По крайней мере, машина ... Красный свет. За ней ...красные огни. Нет. Ногой она надавила на газ, чтобы уйти от красных огней. Но они оставались с ней, следовали за ней, а потом откуда-то громкий голос скомандовал: "Остановись". На минуту она забыла, как это делается. Потом сильно повернула руль, слегка протаранив машину, и надавила на тормоз. И рука, уже в боли, потянула на запасной тормоз. Фигура полицейского, слабо различимая от застилающей глаза пелены, приближалась к ней. Он появился, чтобы спасти ее, потому что она проваливалась, проваливалась. Полицейский стоял у окошка.
– Добрый вечер, мэм. У вас, кажется, проблема?
Элейн трясло, и она сползла к рулю.
– Пожалуйста, предъявите права.
"Где же права? Сумочка. Да".
– Ум ... я
– Мэм, пожалуйста, выйдете из машины.
– Ребенок, - все, что она выговорила.
– С ребенком все будет в порядке, - заверил ее офицер, открывая дверцу, и она на ватных, подкашивающихся ногах сумела выбраться и стала рядом.
– Полегче, леди, - сказал он, выпрямляя ее.
Из своей машины вышла женшина-полицейский и подошла к машине Элейн. Выключив мотор, она стала мягко говорить с Рози. Элейн расслышала, как ее попросили постоять на одной ноге - она знала, что неспособна это сделать, даже если он будет поддерживать ее, - закрыть глаза и дотронуться пальцем до носа. Нет. Мама. Митч. Помогите. Инсулиновая реакция. Ей бы следовало поесть, прежде чем заниматься аэробикой. Доктор предупреждал ее.
Полицейский надел на нее наручники, усадил на заднее сидение полицейской машины и что-то говорил о Роуз: что она поедет с женщиной-полицейским, и та позаботится о ее машине. Элейн трясло, и она все еще была неспособна объяснить, что она не пьяна, находится рядом со смертью. Она не помнила многого из того, что было дальше: только это было чудо, что они привезли ее в участок, где был медик, который мгновенно понял, что у нее инсулиновая реакция. Он напоил ее апельсиновым соком, и это нормализовало ее сахар в крови. Не пьяный водитель,- инсулиновая реакция. Мало-помалу мир сфокусировался частично, и, когда она почувствовала, что способна встать, а потом ходить, они принесли ей Рози, которая закричала "ма...а...а...а...ма", увидев ее, потом уткнулась лицом ей в шею и заплакала.
Несколько минут она посидела, держа малышку, пытаясь решить, что делать. Рождество в полицейском участке. Все, чего ей хотелось сейчас, быть с Митчем. С Митчем и Рози - ее семьей. Из платного телефона-автомата она позвонила Бетси. Когда та ответила, Элейн услышала громкую музыку и громкий смех.
– Бетси, - произнесла Элейн в платный телефон в полицейском участке, держа малышку и глядя на троих, ожидающих своей очереди к телефону, - пожалуйста, позови к телефону Митча.
– Кто его спрашивает?
– у Бетси всегда была сволочная нотка в голосе.
– Его жена, - ответила Элейн.
Она продолжала слышать громкий смех и музыку, обводя взглядом полицейский участок. Пара шлюх примостилась у письменного стола. Митч долго не подходил к телефону, и Элейн начала воображать, будто сестры удерживают его, наставляя, что сказать ей.
– Алло, - он, наконец, подошел, и, услышав его голос, она была так тронута, так взволнована, что ей пришлось поймать дыхание, чтобы заговорить.
– Это я, - произнесла она, - я в полицейском участке. У меня была инсулиновая реакция, а полицейский, остановивший меня, решил, что я пьяна, они арестовали меня. Роуз в порядке. Со мной тоже все в порядке. Но. Митчи. в те несколько минут, когда я думала, что умираю, я поняла, что единственное, чего я хочу - быть с тобой, я скучаю по тебе, я люблю тебя, и ни одной минуты своей жизни не хочу быть без тебя. Что касается Джеки, мы должны обдумать и решить, что делать. Вдвоем мы все обдумаем! Надеюсь, я смогу с Рози добраться до дома, но я хочу, чтобы ты тоже приехал туда, чтобы мы смогли обо всем поговорить.