Клуб избранных
Шрифт:
Присмотревшись, я понял, что старик не просто убивал свободное пенсионное время, он работал. Да, да именно работал. Оперативное чутьё и опыт работы в «полевых условиях», подсказали мне, что на старичка следует обратить особое внимание.
– Ну, что отец, какой кроссворд разгадываем? – бесцеремонно спросил я, опускаясь рядом с ним в расшатанное кресло. Старичок посмотрел на меня из-под очков выцветшими от времени блёкло-голубыми глазами и усмехнулся:
– Что-то мне подсказывает, что Вы, молодой человек не являетесь любителем кроссвордов. Вы мимо меня уже третий день бродите,
– Что, правда, то правда, – легко согласился я, мимоходом отметив про себя, как непринуждённо завязывается наша беседа. Значит, старик легко идёт на контакт, по всему видно, что он коммуникабелен. Судя по речевым оборотам, имеет высшее образование, возможно, не одно, обладает широким кругозором, и как следствие, способностью к быстрому анализу ситуации. С таким играть в «поддавки» не стоит, желательно говорить правду или хотя бы то, что сильно напоминает правду.
– Вы меня не опасайтесь, я не из психоневрологического, я из «травмы», попал, знаете ли, в нужное место, но в ненужное время. Кондратьев Казимир Радомирович, химик-технолог, – представился я, слегка приподнявшись из кресла.
– Терентьев Спиридон Маркович, доцент Казань-градского университета, когда-то преподавал историю и психологию. Теперь коротаю время на пенсии, периодически посещая этот Дом Страданий. Как Вы, наверное, догадались, у меня больное сердце. К несчастью, старческий маразм ещё не коснулся меня, и мозг требует ежедневной порции свежей информации, поэтому я каждодневно перечитываю всю имеющуюся в моём распоряжении прессу, сопоставляю и анализирую факты. Признаться, мне это нравится. Когда обладаешь определённой суммой знаний и можешь ими легко оперировать, чувствуешь себя если не Нострадамусом, то опытным аналитиком, способным предсказать не только завтрашний день, но и заглянуть далеко в будущее.
– И как далеко простираются Ваши способности?
– С определённой долей вероятности я могу легко предсказать, или, если хотите, вычислить вероятные события в течение года. Можно и дальше, но чем дальше я заглядываю в будущее, тем значительней становится погрешность. Многое зависит от исходных данных, то есть от того, каким первоначальным объёмом информации я буду оперировать.
– Вы можете предсказать, что ждёт меня впереди? – заинтересовался я.
– Могу!
– И что же?
– Вы поправитесь, – серьёзно произнёс Спиридон Маркович, глядя на меня сквозь линзы старомодных очков. Я расхохотался. Старик, ко всему прочему, обладал хорошим чувством юмора. – Вы поправитесь, – повторил Терентьев, – А я нет!
От этих слов я неожиданно подавился собственным смехом и, охнув, инстинктивно прижал ладонь к напомнившей о себе острой болью грудной клетке.
– За последнее время я стал слишком частым гостем в этом Приюте Скорби, приступы следуют один за другим, так что я в моём распоряжении примерно год. Погрешность моих расчётов не превышает тридцати дней.
– Может, не стоит так мрачно…
– Успокойтесь, юноша, – перебил меня собеседник. – В том, что я умираю, нет ничего страшного и противоестественного. Я ухожу из этой жизни на седьмом десятке лет в здравом рассудке, полностью владея своим телом,
– Да уж представляю: перестройка, дефолт, бандитизм и разруха! Куда уж интересней! Кажется, ещё Пушкин говорил, что жить в эпоху перемен интересно, но нежелательно.
– Неужели так и говорил?
– Что-то в этом роде, типа: «Не дай вам бог…», ну и так далее.
– Не дай вам бог увидеть русский бунт – бессмысленный и беспощадный! – уверенно процитировал поэта Терентьев. – Молодой человек, надо знать классику! То, что Вы мне сейчас пытались процитировать, совершенно из другой оперы, но вернёмся в нашу эпоху. Насчёт времени перемен Вы ошибаетесь. Сейчас наступает время коренных изменений, глобальных перемен!
– Неужели на телевиденье запретят порнографию, а Еврейскую автономную область заселят молдаванами?
– Я же говорил, что Вы поправитесь. Ваша ирония свидетельствует о том, что молодой организм пошёл на поправку. Поверьте мне, если бы Вы угасали, то Ваш юмор был бы чёрным. Судя по вашему ироничному замечанию, Вы мне не верите. Позвольте спросить, как давно Вы интересовались политической жизнью нашего Отечества? Назовите любое политическое издание, прочитанное Вами.
– Простите, господин доцент, но Ваш покорный слуга больше месяца пребыл в коме, а это, знаете ли, затрудняет чтение периодики.
– Извините, не знал. Тогда позвольте сделать краткий исторический экскурс, прежде чем перейти к дням нынешним. Если Вы хоть немного помните историю древнего мира, то согласитесь со мной, что человечество всегда воевало. По сути своей история нашей цивилизации, это история войн. Дважды человечество вовлекали в мировые войны, осенью тысяча девятьсот шестьдесят первого года мир стоял на пороге третьей, и по всей вероятности, последней мировой войны, ибо после массового применения ядерного оружия воевать было бы некому, да и не за что.
– Да, Вы сильно издалека начали. Интересно, Вы до обеда успеете свести всё к сегодняшней ситуации в республике?
– Успею, молодой человек, а вашу бестактность смею отнести за счёт последствий Вашего длительного пребывания в коме.
– Простите, я не хотел Вас обидеть, но Вы с таким пафосом начали…! Ещё раз простите.
– Так вот, человечество потеряло несколько десятков миллионов жизней, прежде чем пришло к одной закономерности: мировое господство невозможно. И хотя некоторые крупные развитые державы нет-нет да и пытаются навязать свою волю, если и не всему миру, то хотя бы нескольким государствам, но в основном государства стараются между собой договариваться. Даже такая кондовая организация, как КГБ, имеет негласную договорённость с рядом иностранных государств, и теперь наших разведчиков не пытают и не расстреливают, а цивилизованно обменивают на иностранных коллег. Так вот, о международных договорах и договорённостях. Позвольте спросить, Вы в курсе, что такое международное право?