Клуб избранных
Шрифт:
Втроём они впихнули Цыганкова на заднее сиденье тёмно-синего «Форд-фокуса», который был припаркован на стоянке возле железнодорожного вокзала, примерно в пятистах метрах от места задержания Алексея. Пока его тащили под руки, злопамятный Литвинов трижды втихомолку врезал ему по печени и один раз больно пнул каблуком в коленную чашечку.
Лёшка, стиснув зубы, не проронил ни звука, но про себя поклялся при следующей встрече лишить обидчика первичных половых признаков.
Он лежал на сиденье лицом вниз, и слышал, как Мария напоследок достала из «бардачка» бутылку, по-видимому, чего-то очень дорогого, и всучила смущённым патрульным. Милиционеры для приличия упирались, но потом
Мария села за руль и облегчённо вздохнула.
– Да-а, задал ты мне, Петя, хлопот! Или ты не Петя? Говори, не стесняйся.
– Я такой же Петя, как ты психолог! – процедил сквозь зубы Цыганков.
– Ну, положим, психолог я по жизни неплохой! – спокойно возразила Маша. – А вот то, что ты никакой не прапорщик ВДВ, это точно!
– Зато ты целый старший лейтенант ФСБ! За меня, наверное, капитана получишь! Одного не пойму: зачем я ФСБ понадобился, и что ты плела о преступлениях против конституции?
– Об этом мы поговорим позже, а сейчас поедем на «объект».
– Куда? – искренне удивился Алексей, мысленно поместивший себя во внутреннюю тюрьму в знаменитом здании на Лубянке.
– На «объект» – место, где тебе придётся некоторое время пожить.
– А не на «кичу»? [74]
– Нет! – усмехнулась Мария. – Но режим будет соответствующий.
Проснулся Цыганков в незнакомой комнате: на окнах были решётки, на дверях отсутствовали ручки. Мебели в комнате было мало: стол, диван, тяжёлое кожаное кресло и врезанная в стену серая панель дисплея. По углам висели камеры слежения. Про себя Алексей отметил, что комната оборудована так, что никакой предмет интерьера нельзя использовать в качестве оружия: решётку не выломать, стекло небьющееся, кресло неподъёмное, даже графина с водой нет.
74
Кича (угол. жаргон) – тюрьма, места лишения свободы.
Побродив по комнате, Алексей забрался в кресло с ногами и постарался вспомнил вчерашний день. Память услужливо прокрутила калейдоскоп вчерашних событий: прибытие в Москву, встреча с милицейским патрулём, мордобой и бегство от разъярённых представителей закона. Потом он вспомнил зелёные Машины глаза и её голос: «Сейчас поедем на «объект». Где он находится, тебе знать не обязательно, поэтому вдохни глубже». Это последнее, что сохранила память, потому что в следующий момент в лицо Лёшке ударила струя какого-то газа, и он отключился.
Лёшка покосился на видеокамеру и вздохнул: очень хотелось пить, а ещё больше курить. Дальнейшая судьба его волновала мало.
– Если сразу не убили, значит, я им зачем-то нужен, – спокойно рассудил Цыганков. – Интересно, где я? На изолятор непохоже. Наверное, на секретной хате, где «менты» нашего брата по особой программе обрабатывают, а потом вербуют. Слыхал я в зоне про такие квартирки! Хотя Машка сказала, что она из ФСБ. А-а, хрен редьки не слаще! Все они одним миром мазаны!
В это время экран монитора засветился, и на нём всплыли четыре транспаранта жёлтого цвета: «Еда», «Вода», «Туалет» и «Прогулка». Ниже располагались два транспаранта красного цвета: «Вызов дежурного» и «Вызов врача».
– Лучше бы кнопку «Курить» сделали, чем «Вызов врача», – недовольно пробурчал Лёшка и немытым пальцем нажал транспарант «Вода». Через минуту открылась дверь и на пороге комнаты появился молодой парень в маскировочном костюме, с маской на лице. Он молча передал Лёшке пластиковую бутылку с минеральной водой.
– Слышь,
Дежурный достал и кармана куртки запечатанную пачку «Примы» и бросил Лёшке. Алексей поймал пачку в полёте.
– Спасибо! То, что надо! А огоньку?
Не приближаясь, дежурный бросил на диван коробок спичек и молча удалился.
Цыганков скрутил с бутылки пробку и долго пил из горлышка. Потом оторвался от бутылки, шумно выдохнул и с наслаждением закурил. Глубоко затянувшись горьким дымом, он заметно повеселел. За годы, проведённые в заключении, Алексей привык обходиться малым. Правда, последнее время элементы барства стали всё больше и больше занимать место в его повседневной жизни, но он не боялся привыкнуть к хорошему.
– Пережили голод, переживём и изобилие! – сказал он как-то себе, выходя из дорогого салона, где из него сделали натурального блондина, а кожу в солярии покрыли ровным слоем золотистого загара.
Цыганков вновь надолго приложился к горлышку бутылки. Минеральная вода удивительно быстро сняла неприятные остаточные ощущения применения «усыпляющего» газа.
Лёшка подошёл к монитору и решительно нажал транспарант «Вызов дежурного».
– Мне нужно поговорить с человеком, который меня сюда привёз. Это срочно! – совсем другим тоном сказал он появившемуся в дверном проёме дежурному. Теперь это был другой Цыганков – решительный и собранный. Новому Цыганкову было не наплевать на свою дальнейшую судьбу, новый Цыганков жаждал действий. Он решительно загасил окурок, поправил одежду и причесался пятернёй.
Алексей не слышал, как открылась дверь и в комнату вошла Маша. Она была одета по-домашнему: в короткий цветастый халатик, на ногах у неё были смешные розовые шлёпанцы, в виде двух зайчат.
– Судя по «прикиду» [75] , ты живёшь где-то рядом! – сказал он гостье вместо приветствия. Она сдержанно улыбнулась и, не дожидаясь приглашения, по-свойски устроилась с ногами в кожаном кресле.
– Мы все живём в одном здании, – пояснила она, безуспешно пытаясь натянуть на колени полы короткого халата.
75
Прикид (жаргон) – одежда, наряд.
– Кто это «мы»?
– Все, кто находится на «объекте».
– Слушай, подруга! Давай не будем тянуть кота за яйца! Ты ведь знаешь, что я сейчас начну спрашивать, что за «объект», для чего он, где находится и самое главное: зачем здесь я?
– Меня зовут Марией. Это моё настоящее имя. Так что, Алексей Фёдорович, давайте обойдёмся без фамильярностей и неформальной лексики. Я знаю, что ты можешь быть совершенно другой: в тебе хорошо развиты способности к перевоплощению. Вспомни, как ты мне в купе прапорщика изображал. Ведь хорошо изображал, был момент, когда я тебе почти поверила. На твои вопросы отвечаю по порядку: где расположен «объект» и его истинное предназначение тебе знать не положено, это секретная информация. Ты здесь находишься потому, что тебе повезло: окажись я на железнодорожной платформе на пять минут позже, и ты бы сейчас беседовал со своим ангелом-хранителем, уволенным за профнепригодность, ввиду твоей безвременной кончины. Я ясно выражаюсь? По твоим отпечаткам пальцев в компьютерной базе МВД мы установили твою личность, так что нам не всё, но многое о тебе известно. Учитывая вышесказанное, а также мои положительные рекомендации, как психолога, изучавшего тебя длительное время в непосредственном контакте, наша организация предлагает тебе сотрудничество.