Клуб любителей фантастики 1963-64
Шрифт:
Оператор электронной машины Эрик Хансон, посмотрев наши записи и программу, сказал, что решение задачи может быть получено через два-три часа.
— Мы будем в кафе клуба «Мальта». Когда все будет готово, позвоните туда, — проинструктировал его Роберт.
После второй чашки кофе Глориан мечтательно произнес:
— Странная штука жизнь! Когда-то думали, что она полна тайн и неисповедимых путей. А при ближайшем рассмотрении оказывается, что ее можно переложить на восемьдесят четыре дифференциальных уравнения. Великолепно, не правда ли?
Я пожал плечами. Я не был уверен так, как он, что жизнь человеческого общества можно свести к этим у равнениям. Я не знал, что решит электронная машина, но, каков бы ни был результат, он меня все равно не убедит…
Когда мы допивали третью чашку кофе, появился Сиди Вайль, руководитель джаза, замененного автоматом «Ипок». Я никогда раньше не видел его в лицо, а знал только по журнальным фотографиям. Он был значительно старше, чем я думал.
— Разрешите присесть? — спросил он и, не дожидаясь ответа, уселся за наш столик.
Роберт, уставившись в хрустальную пепельницу, пробормотал:
— Пожалуйста.
— Я хотел бы поговорить с вами наедине, — сказал Вайль.
— Мне нечего скрывать от своего друга, — резко произнес Глориан, кивнув в мою сторону.
— Как хотите. Я люблю вашу жену Юджин, и она любит меня.
На лице Глориана не дрогнул ни один мускул.
— Я это знаю давным-давно.
— Меня отсюда уволили, и нам придется переехать в другой город, — сказал Вайль.
— Вам придется сменить много городов. Машину «Ипок» скоро будут производить серийно.
— Наверно, пройдет несколько лет, прежде чем автоматический джаз проникнет в захолустные деревушки.
Голос у Вайля немного дрожал.
— Я сам возьмусь за массовое производство автомата «Ипок», — небрежно бросил Роберт.
— У меня есть идеи относительно музыки, которые вы с вашей проклятой математикой не сможете воплотить в машинах.
— Разве это не убедительное доказательство моих взглядов! Прогресс как результат борьбы за существование, за самосохранение, за продолжение рода, как соперничество между человеком и машиной. Браво, Вайль, вы достойны Юджин!
После этих слов мне захотелось ударить Глориана по физиономии, но в это время к нам подошел официант и сказал, что Роберта требуют к телефону.
— Ага, вот и решение! Сейчас мы услышим голос неумолимой логики!
Он приподнялся и хотел было идти. Затем он вдруг снова сел, откинулся на спинку кресла и, смеясь, обратился ко мне:
— Знаешь, пойди узнай результат, а я пока поговорю с мистером Вайлем. Некоторые мелочи практического характера…
Я поднял трубку в кабинете директора клуба, и мне долго никто ничего не отвечал. В трубке слышался шум, крик, ругань, кто-то кого-то в чем-то обвинял, кто-то резко и твердо что-то доказывал. Несколько раз я слышал имя «Роберт Глориан». Затем послышался сердитый голос оператора электронной счетно-решающей машины Эрика Хансонг:
— Алло, Глориан, это вы? Черт бы вас побрал!
— Это не Глориан. Он поручил мне узнать, что насчитала машина.
— Будь она проклята, ваша задача! Из-за нее опять целые сутки простоя!
— Почему? — удивился я.
— Машина поломалась.
— Непонятно. При чем здесь задача?
— А при том, что машина всякий раз ломается, если задача не имеет решения. Вы разбираетесь в математике? Есть задачи, которые не имеют решения. При помощи этих задач проще всего ломать электронные и счетнорешающие машины. Глориан должен был бы это знать.
Эрик еще долго и сердито говорил, но я уже его не понимал.
— Юджин уходит от меня сегодня, — хладнокровно заявил Роберт, когда я появился у столика. — Это даже хорошо, что так быстро и просто все получилось. Мы никогда не понимали друг друга.
Он пил коньяк маленькими глотками и запивал его кофе.
— Роберт, а тебе не кажется, что иногда и ты не все понимаешь?
— Каково оптимальное решение задачи?
Я сел.
— Тебе сообщили, каково решение задачи об оптимальной автоматизации? — спросил он. Голос его был холодным и официальным.
— Такого решения не существует.
Роберт нахмурился. Я повторил:
— Такого решения не существует, и поэтому машина поломалась.
— Ты не шутишь?
— Нисколько. Я хочу коньяку.
Мы долго сидели молча. За окнами сгущались сумерки. Кафе клуба «Мальта» постепенно наполнялось народом. Кто-то включил проигрыватель «Ипок», и он, точь-в-точь как джаз Сиди Вайля, исполнял популярные мелодии и танцы. Оркестра не было. Музыка струилась из тайников стеклянно-проволочной души полированного черного ящика. Он стоял на красном коврике посредине пустой эстрады. Роберт пристально посмотрел на этот ящик и сказал:
— За тридцать лет я ни разу не ошибался. Конечно, в математике. Жизненные просчеты — это другое дело…
Я пойду подышать свежим воздухом.
Я не помню, сколько времени я слушал мертвую музыку.
На следующее утро я прочитал в газетах то, о чем я говорил в начале этого повествования.
Роман Подольный
НЕИСТОРИЧЕСКИЕ РАССКАЗЫ
Техника — молодёжи № 5, 1964
Рис. Р. Авотина
ПРЕДЕЛЫ ФАНТАЗИИ
Разговор шел на английском языке — из уважения к младшему гостю. Невзирая на то, что этот нищий полу-юноша-полумальчишка, назвавшийся гражданином Соединенных Штатов, был подобран хозяином дома несколько часов назад на Фонтанке.
И молодой князь из рода Одоевских, Рюрикович, бывший познатнее самих Романовых, богач, писатель и философ, чувствовал себя преотлично в застольной беседе с заокеанским побродяжкой, как и третий сотрапезник, провинциальный профессор лет тридцати пяти. Тот, впрочем, больше слушал, с явным удовольствием поглядывая на спорщиков.