Клуб любителей фантастики, 2013
Шрифт:
Я поскрёб щетину, отросшую с прошлого утра.
Голова шла кругом. Было необходимо отстраниться, увеличить дистанцию между собой и жуткой, леденящей кровь, историей:
— Чего же вы хотите? Зачем пришли ко мне?
— Тоже не знаю, куда обратиться… Вы сможете потом жить?
Рош внимательно посмотрел в мои глаза и произнёс с тяжёлым вздохом:
— Наверное, сможете…
Он пошёл к выходу, на прощание кивнув стене.
Хлопнула дверь.
Я неподвижно сидел на диване. Шевелиться не хотелось. Было такое впечатление, что я постепенно
Возникала же мысль — отказаться от этой работы. Но всё пошло так быстро и так гладко, что я соблазнился, не прислушался к голосу осторожности, к своей интуиции.
Видимо, лучше уехать на время, в глубокой норе дождаться, когда спадёт напряжение.
Сборы лучше не откладывать.
Спустилась ночь, а я всё ещё был в городе.
Мне хотелось поговорить с Рошем.
В окнах Роша не горел свет. Газетчик на звонки не реагировал. Дверь не открывал. Тогда я поехал в редакцию. Наверное, сидит у компьютера и сочиняет гневную статью о безнравственности сильных мира сего.
Машину я оставил за полквартала и дошёл быстрым шагом.
В безлюдном, тихом проулке тускло светил единственный фонарь. В темноте я с трудом разглядел, что массивная дверь, ведущая в полуподвал, чуть приоткрыта. В одном из окон свет был. Точно, сидит и кропает. Весь отдался праведному гневу, даже не запер дверь. А ночной сторож газете противопоказан, ввиду крайней скудости бюджета.
Я вошёл, двигаясь мягко и осторожно. Реактивный лайнер с рёвом пролетел в небе, заставив мелко вибрировать стёкла. Я было ускорил шаг, но…
Выстрел в помещении здорово оглушает, даже при таком реактивном аккомпанементе.
Я подкрался к двери в освещённую комнату. Заглянул краем глаза.
Какой-то высокий человек в чёрном вынимал жёсткий диск из старого компьютера. При этом газетчика, сидящего рядом на офисном стуле, игнорировал совершенно.
Орудовал ловко, хотя и одной рукой, в другой руке у него был израильский «дезерт игл», массивный, хромированный, сорок четвёртого калибра.
Я затаил дыхание.
Лишь полный кретин пойдёт грудью на сорок четвёртый калибр. Я тихо отступил в тень, а затем и дальше по коридору, за угол.
Человек в чёрном вышел, неся в руке пакете жёстким диском. В правой он по-прежнему сжимал «дезерт игл».
Потом я услышал, как ночной посетитель скрипнул входной дверью. Шаги стихли.
Выждав минуту, я вошёл в комнату.
Рош сидел на стуле, но выглядел мёртвым. Каковым, собственно, и был. Рубашка залита кровью. Глаза распахнуты в изумлении. Сердце разорвано в клочья. Хоть умер сразу Лёгкая смерть.
Гильзы не видно. Гость забрал её с собой.
Тронув веки Роша, я с лёгким усилием сдвинул их вниз, опустил на стекленеющие глаза Больше ничем помочь не мог. Вряд ли мир содрогнётся, когда завтра утром станет известно о смерти газетчика.
Пора уходить.
Я припоминал, чего тут касался.
Ничего, почти. Лишь дверной ручки на входе. Я тщательно протёр её носовым платком.
Возвращался к машине, держась ближе к стенам домов.
Нелепого Роша было жалко.
Я скрипел зубами. И злился на себя. Нельзя позволять эмоциям брать верх. Но мальчишка..
Он там совсем один. Его тело станет вместилищем для интеллекта папы, экономического гения, выдающегося деятеля бизнеса.
Рош умер, никто не выручит Горанса-младшего, обречённого на заклание. Да и что Рош, какой с него спрос… Газетчик и при жизни был, если уж по совести… Ладно, хватит. Кто умер — тот умер.
А спрос только с живых.
Кто у нас живой?
Я у нас живой. Пока, во всяком случае. Такие мысли крутились в моей голове, когда я летел по ночным улицам к себе. В моём арсенале несколько пистолетов. Использую разные, в зависимости от конкретной ситуации.
Порой нет инструмента лучше «магнума». Настоящая, мужская вещь.
У «магнума» разрывные пули с мягкой свинцовой головкой, выстрел из него отбрасывает человека — словно удар мчащегося грузовика. Да и сам вид револьвера внушает уважение.
Я достал револьвер из оружейного сейфа, почистил и смазал.
Вставляя в барабан тяжёлые патроны, словно чувствовал смерть в каждом из них.
Похоже, и эту ночь я не буду спать. Но плату спросить не с кого.
Подготовка отняла больше времени, чем я рассчитывал. Некоторые меры я продумал уже по ходу.
Охранная система в особняке Леона Горанса быть для меня секретом перестала ещё в первый, столь памятный визит.
Поднимаясь по каменной лестнице вестибюля, среди пальм в кадках, я снял револьвер с предохранителя.
Из «магнума» стрелять не пришлось. Сигнализация была отключена. А вместе с ней и видеокамеры. Люди и собаки усыплены с помощью дротиков-шприцев, из специального, компактного ружья.
Не зря моя специализация на прежней работе — скрытое проникновение. Огромный дом, погружённый в сон, ослепший и оглохший, не заметил чужого.
Порой охватывало недоумение.
Зачем я здесь? Кто мне этот мальчишка— сынок миллиардера, наверняка избалованный? Я видел Роби только раз, спящим…
Вот и сейчас он спал, видно, под снотворным.
Я вынес его на плече И уложил на заднее сидение. Рот залеплять не стал.
Если Горанс обратится ко мне, с просьбой вернуть сына, как было недавно, — я возьмусь, конечно.
Почему нет?
Я буду старательно искать. Буду готовить отчёты и документировать расходы. Жаль, что не сумею найти Роби.
Такой удар по репутации… ТМ
Владимир Марышев
УТРАТА
3'2013