Клубничный Яд

Кенна Дж. Л.

— Говорят, ты организовал убийство моего брата.

Алессандро вскакивает со стула, его лицо краснеет от злости.

— Я ничего такого не делал! — кричит он.

Килл делает два быстрых шага вперед и резким ударом рукояти пистолета возвращает Алессандро обратно на стул. Остальные двое мужчин тоже начинают вставать, но мои парни тут же нацеливают оружие на каждого из них. Килл — на Алессандро и его брата, Джино — на ебанного племянника.

— Ребята, — говорю я с усмешкой, — по-моему, вас уже предупреждали.

И если вы думаете, что люди моего отца сейчас ворвутся сюда, чтобы спасти ваши задницы… — я склоняюсь к Алессандро, смотря на него, как на насекомое, — …то скажите, кто, по-вашему, заказал этот налет?

— Это безумие! Как вы смеете являться сюда в день похорон моего сына? — срывается он.

Мускулы Килла напрягаются, и он делает шаг вперед, но я ловлю его за предплечье, останавливая.

Мой Волк останавливается мгновенно, и во мне просыпается ощущение власти. Контролировать такого мужчину, как Килл, это… это невероятное ощущение.

Кроме того, если Жнец разойдется слишком быстро, я не успею повеселиться.

Алессандро дотрагивается до раны на лбу, оставленной Киллом, а затем отводит пальцы, чтобы обнаружить, что они запачканы кровью.

— Здесь будет шрамом, — говорю я с дьявольской улыбкой. Выпрямившись, я достаю нож и медленно иду к старику, упиваясь его страхом. — Ты убил моего брата, и за это, — я указываю на Килла, — он убил твоего сына.

Глаза Алессандро расширяются от ужаса, как будто он только сейчас осознал реальность происходящего.

— Взрыв… — бормочет он.

— Не только у тебя есть друзья в ФБР, умеющие подделывать полицейские отчеты, — насмешливо продолжаю я. — Пожар в доме от короткого замыкания? Правда? Ты думал, что у Лоренцо сгорела приставка?

— Вы за это заплатите! — шипит он.

— Нет, — спокойно отвечает Килл, всё еще держа пистолет на прицеле, — это ты заплатишь.

Нежно прижимая кончик лезвия к подушечке пальца, я кручу нож в руках — привычка, которую я приобрела с тех пор, как Килл и Финн подарили мне его. Сжимаю в руке нож с перламутровой рукоятью и двигаюсь к столу, глядя прямо на старика.

— Знакомьтесь, это мой парень, — произношу я, сладко улыбаясь. — Киллиан Брэдшоу, Жнец Хулиганов. Возможно, вы знаете его как Ангела Смерти. У него много прозвищ, и все они заслужены. На этот раз ты действительно влип, старик.

Алессандро открывает рот, чтобы заговорить, но мне неинтересно слушать его слова. Я постукиваю пальцем по острию клинка, давая ему покрутиться в ладони, и смыкаю кулак вокруг перламутровой рукояти. Затем я изо всех сил опускаю кулак и провожу лезвием по костяшкам его пальцев, фактически отрубая три пальца.

Его огромный золотой перстень с гравировкой семейного герба скользит по гладкой поверхности стола, издавая звонкий металлический звук, который вызывает у Килла легкое подергивание в уголках губ.

Алессандро раскрывает рот, пытаясь закричать, но издает лишь булькающий звук.

— Ты,

маленькая сучка, — рычит брат Алессандро, бросаясь вперед.

Но он не успевает далеко отойти. Пистолет Килла в правой руке делает два быстрых выстрела, и мужчина с глухим стуком падает на пол.

— Блядь, твою мать! — начинает бормотать племянник.

Джино делает шаг вперед.

— Это за Магду, ублюдок, — говорит он, прежде чем нажать на курок, отправив пулю прямо в глаз мерзавца.

— Остался только один, — произношу я, с удовольствием наблюдая, как Алессандро погружается в пучину отчаяния. Я подхожу к своему Волку, держась рядом, и он берет меня за руку, позволяя почувствовать его силу. — Теперь твоя очередь, любовь моя.

Килл делает шаг вперед, его рот растягивается в маленькой, зловещей улыбке.

— Как ощущения, Алессандро? — спрашивает он, обойдя старика сзади, направляя на него пистолет. — После всех твоих планов и интриг, после того как ты выстраивал будущее для своего сына, всё рухнуло только потому, что ты тронул не ту женщину.

— Pagherai per questo⁵⁷! — плюется Алессандро, обливаясь потом и сжимая окровавленную руку. Он теряет много крови, которая стекает на круглый стол, подбираясь всё ближе и ближе к краю, откуда она будет капать на пол.

Килл жестом подзывает меня, и я перевожу для него слова Алессандро, но это ничего не меняет.

— Держу пари, ты сам в это веришь, — говорит Килл и разражается тихим смехом. Затем он наклоняется, и его рот оказывается совсем рядом с ухом Алессандро: — Твой сын умер, как маленькая сучка. С моими клинками в плечах, бедрах и, наконец, в черепе. Он был едва ли значительной проблемой, как муравей или муха, которая сама летит в ловушку.

Он подходит ближе, захватывая волосы Алессандро в кулак, а затем откидывает его голову назад.

— Когда я вогнал свой клинок ему в подбородок и в мозг, он описался. Думаю, тебе не стоило класть все яйца в эту корзину, да?

Килл выставляет вперед кулак и с треском отпускает волосы Алессандро. Затем он отступает назад и вынимает один из пистолетов.

Килл прижимает дуло пистолета к его затылку, холодно говоря:

— Скажи моей женщине, что ты сожалеешь. За то, что убил ее брата и натравил на нее своего бешеного пса — сына.

Алессандро скрипит зубами и рычит, но ничего не говорит.

Килл наставляет пистолет на голову старика, в его глазах светится нетерпение.

— Извинись!

— Mi dispiace! Mi dispiace!⁵⁸ — кричит Моретти.

Килл смотрит на меня, и я едва заметно киваю в знак согласия.

— Попрощайся, старик, — говорит он, и когда уже готовится нажать на спусковой крючок, в комнату входят мой отец и Гейб.

— Папа! — восклицаю я, не веря своим глазам.

Его лицо выражает удивление, словно он не ожидал увидеть меня здесь. Килл опускает оружие, и Алессандро, кажется, вздыхает с облегчением.