Клубничный Яд

Кенна Дж. Л.

— Ребел… — по какой-то причине, желание поговорить — поговорить с кем-то, кроме Киллиана — заставляет меня нервничать и чувствовать панику. — Пожалуйста, не уходи. Пожалуйста… я совсем одна.

Он глубоко вздыхает и оглядывает комнату, затем снова останавливает взгляд на мне и сжимает челюсть.

— На минутку, — говорит он и садится на кресло у кровати, на котором обычно сидит Килл.

Мои глаза устремляются к открытому дверному проему,

и вид коридора вызывает у меня трепет.

— Ты уверен, что не хочешь закрыть и запереть дверь? Не боишься, что я убегу?

Он садится, расслабляя спину, проводя рукой по своим растрепанным волнистым волосам, которые упали ему на глаза.

— Ты не выйдешь из этого дома. Живой, по крайней мере.

Ком в горле сжимает меня. Мой взгляд падает на его потрепанные черные ботинки, и я осознаю, что это может быть один из последних разговоров, который я когда-либо проведу. По крайней мере, он может быть одним из последних людей, с которыми я поговорю, кроме Киллиана.

— К тому же, — добавляет он, ковыряя дыру в кармане своих выцветших черных джинс. — Если Килл вернется и застанет меня с тобой за закрытой дверью, он перережет мне глотку.

— Почему?

Его глаза прищуриваются, а на лице появляется насмешка.

— Ты знаешь почему.

— Ты намекаешь, что я ему нравлюсь?

Он не отвечает, просто смотрит на меня с понимающим, насмешливым выражением лица.

— Киллиан — психопат, — добавляю я.

— Да. Но психопат с сердцем, которое бьется в его груди. Он движим инстинктами, потребностями и желаниями, как и все мы. Он уже совершил глупости ради тебя. И сделает это снова.

Я позволяю словам Ребела осесть в моей голове, прижимаю подушку к груди и небрежно обнимаю ее.

— Поэтому ты меня ненавидишь? Потому что я действую твоему лидеру на нервы?

Ребел хмыкает.

— Килл не наш лидер, и я не ненавижу тебя. Ты создаешь напряжение, и я вижу в этом опасность, но я не ненавижу тебя. Почему тебе не всё равно?

— Мне не важно. Но ты единственный человек, которого я видела, кроме Килла, за последние несколько дней.

Я смотрю на лицо Ребела, и понимаю, что он красив. Он похож на рокера из девяностых с гораздо большим количеством денег и лучшим отношением к гигиене, но он красив, несмотря на его жесткие черты и суровую манеру поведения.

— Ты веришь, что я не шпионка?

— Да. Килл сказал, что ты говоришь правду, значит, так и есть. Люди не могут лгать ему. Он знает всё.

— Как?

— Его подготовка. Его нервы. Килл — робот, малышка Росси.

Ребел смеется и подмигивает, оставляя свои слова без пояснений.

Его подготовка…

«Меня тоже

вырастили чудовищем ради моей семьи», — как-то сказал Килл.

Засечки в шкафу…

Надпись: «Несломленный — К.Б…»

Мое сердце опускается в желудок. Глубоко вздохнув, я понимаю теперь, что Килл не просто хорош в том, что он делает; он и есть — то, что делает. У меня имеется довольно хорошее представление, но что бы он ни делал для Хулиганов, это отличает его от остальных. Он может не быть их лидером, но он их Король.

— Кто же ваш лидер? Дядя Килла? Шон, да? — спрашиваю я, надеясь, что Ребел не закроет тему. Я знаю, что раздражаю его, но он всё равно отвечает мне, хотя мог бы и не делать этого. Возможно, Ребел — хороший человек глубоко внутри.

— Слишком много вопросов, малышка Росси.

— «Малышка Росси?» — мои плечи вздрагивают от сдерживаемого смеха. — Вам нравится давать прозвища.

Он улыбается.

— Это ирландский знак товарищества. Прими это как комплимент.

Так ли это, или ты пытаешься обезличить девушку, которую собираешься убить. В любом случае, мне это прозвище даже нравится. Мне так же нравится и то, которое дал мне Килл.

Мой взгляд падает на его руку, где осталась корка в форме полумесяца в том месте, куда я укусила его.

— Как твоя рука?

— Почти зажила.

В любой момент он может уйти, и я задаю вопросы, чтобы продолжить разговор:

— Почему у тебя нет акцента, как у остальных?

— Я вырос здесь.

— А Килл? У него тоже нет акцента. Он не из Ирландии, как его дядя?

Он качает головой.

— Нет. Он тоже вырос здесь.

— Но его воспитывали люди с акцентом, как же…

— Не знаю, что сказать тебе насчет Килла. Не пытайся его понять, он — призрак.

— Думаю, ты прав… — я прикусываю нижнюю губу, вспоминая, как он прокрался в мою комнату, чтобы смотреть, как я сплю.

Призрак… Скорее полтергейст.

— Ладно… — Ребел встает, поправляя свои штаны. — Мне пора идти. Килл скоро должен быть здесь.

Ребел поворачивается и направляется к двери, но внезапная паника охватывает меня. На этот раз не за себя и не от мысли, что я снова останусь одна. Я чувствую панику за Ребела, Килла, Шона и всех Хулиганов, кем бы они ни были.

— Ребел… — выпаливаю я.

Он слегка оборачивается.

— Да?

— Мой отец… Я не знаю, какое у вас с ним дело, но будьте осторожны. Вы имеете дело с человеком, который продал свою единственную дочь насильнику ради бизнеса.

Его глаза смягчаются, но рот сжимается в жесткую линию, прежде чем он снова поворачивается к двери.