Клубничный Яд
Шрифт:
Я действую импульсивно. У меня нет никакого плана. Не такого, к каким привык Килл, я уверена. У меня было всего два парня, мальчики, на самом деле. Это было быстро и неудовлетворительно.
В моей прошлой жизни я редко оставалась наедине с парнями. Отец, его люди, мои кузены — они бы этого не позволили. Так было заведено. Но сейчас, в этой комнате с самым могущественным человеком, которого я когда-либо встречала… Может, Тьма действительно течет в моих жилах.
— Тебе бы понравилось?
Я поднимаю бедра навстречу его напряженной плоти.
— Если бы я была такой же темной, как ты? Ты хочешь трахнуть
Его глаза закрываются, а зубы сжимаются. Он опускается на меня, давая мне почувствовать весь его вес. Я поднимаю руку и провожу пальцами по его щеке, большим пальцем касаясь мягкой кожи под глазом. Глаза Килла распахиваются и находят мои, пока его бедра продолжают медленно толкаться в меня. Мои губы приоткрываются, издавая беззвучный стон, и я раздвигаю ноги еще шире для него.
— Ты понятия не имеешь, о чем просишь, — он двигается в размеренном ритме, медленно трахая меня через штаны.
Пытаясь контролировать свои прерывистые вздохи, я сжимаю губы, но знаю, что он замечает — если он продолжит, я кончу. И он продолжает. Он ускоряет ритм, а его голубые глаза, полные страсти, сверлят меня, пронзая взглядом.
Жар нарастает внизу живота, мурашки ползут по бедрам, направляясь к нервному пучку… Я близка, но мне нужно больше.
Я тянусь к пуговице на его штанах, но он хватает мои запястья и закидывает руки мне за голову, грубо прижимая мои ладони к постели.
— Ты хочешь, чтобы я вошел глубже в твою киску, Бьянка?
Я киваю, поднимая бедра, встречая его толчки.
— Пожалуйста…
— Блядь, — рычит он, толкаясь сильнее. — Мне нравится слышать, как твой грязный маленький рот умоляет, но этого не произойдет.
— Почему? — задыхаясь, умоляю я.
Он не прекращает толчки. Его бедра продолжают вдавливаться в мои, твердый член трется об меня в том самом месте через штаны, находя ритм, который усиливает напряжение до почти невыносимой боли.
Он опускает лицо к моему, его глаза полузакрыты, черты лица напряжены.
— Потому что я не могу просто вкусить тебя, Рыжая. Ты можешь не пережить меня.
Резкий вздох вырывается из моей груди. Его слова, его грязные слова.
— Я уже близко, — тяжело дышу я. — Но я хочу, чтобы ты кончил вместе со мной.
Его глаза сужаются, и его пальцы сжимают мои запястья еще сильнее, пока мои руки не становятся холодными.
Мои глаза закрываются, и я запрокидываю голову, громкий стон срывается с моих губ, когда он еще сильнее трется об меня. Я игнорирую остальное. Игнорирую тот факт, что он даже не поцеловал меня, но вот-вот доведет меня до оргазма, просто трахая в сухую. Игнорирую тот факт, что, да, он был прав — он убийца, и мой похититель, и, вероятно, последний человек, которому я должна позволить делать это со мной. И игнорирую тот факт, что он не собирается трахать меня по-настоящему, хотя я умоляю его об этом. Я не уважаю себя в этот момент, но что поделать. Килл — самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо знала, ну, насколько я вообще могу его знать. Я уверена, что женщины делали для него вещи и похуже.
— Я хочу, чтобы ты кончила для меня… — шепчет Килл в мои губы. — Кончи прямо на мои штаны, как грязная маленькая девочка, которой ты являешься. Я хочу видеть твое лицо, когда ты взорвешься подо мной, Рыжая.
И то, что хочет Килл, — Килл
Член Килла, всё еще прикрытый штанами, продолжает трахать меня сквозь самый сильный оргазм в моей жизни, и когда я открываю глаза, он еще надо мной, продолжая толкаться, глядя на меня так, будто я — ответ на вопрос, который он задавал всю свою жизнь.
Это слишком. Он слишком интенсивен, и я начинаю думать, что один его взгляд мог бы довести меня до оргазма.
Килл внезапно отпускает мои запястья. Кровь снова приливает к рукам, заставляя их покалывать и ныть от резкого возвращения чувствительности. Он торопливо встает на колени, удерживая меня под собой, и расстегивает штаны.
Мои глаза расширяются, когда я понимаю, что происходит.
Килл вытаскивает свой член, и, о боже, — он длинный, твердый, толстый, вены пульсируют и выпирают, и он выглядит злым. Кончик блестит от спермы в тусклом лунном свете, проникающем через французские двери, ведущие на балкон. Потом я замечаю, что блестит и кое-что еще. Он проколот — его член проколот.
Святое дерьмо.
Килл проводит рукой по своему члену с пирсингом от основания до головки одной рукой, а другой задирает мою майку до шеи. И до того, как я успеваю осознать, что сейчас произойдет, он проводит рукой и делает еще один длинный толчок, прежде чем кончить.
Он продолжает ласкать себя во время оргазма, и горячие струи спермы покрывают мою грудь и грудную клетку, его глаза пристально следят за движением, поглощая каждый момент того, как капли спермы покрывают мою кожу. Мое нутро болит от этого зрелища. Сильные предплечья, покрытые вздувающимися венами. Все его мышцы напряжены и сведены судорогой, пока он чувствует каждый момент своего оргазма. Его большая рука плотно обхватывает толстый член, грубо лаская и выдавливая каждую каплю.
Это настолько возбуждает, что я снова готова кончить, но пока я сосредоточена на изучении черт его тела, не замечаю, что он уже закончил и заправляет себя обратно в штаны.
Он проводит большим пальцем по своей сперме, размазывая ее по моему соску, затем сжимает мою грудь в ладони, прежде чем поднести палец к моим губам.
— Открой, — приказывает он.
Не знаю, что на меня нашло, но я подчиняюсь. Я открываю рот, и его большой палец проникает внутрь, размазывая сперму по языку.
— Ты хотела, чтобы я был внутри тебя? Вот, я внутри.
Он поднимается с кровати. Внезапная потеря его тепла заставляет мои нервы вспыхнуть, и слезы навернуться на глаза. Но всё, что я могу сделать — это смотреть, как он готовится уйти.
Он поправляет штаны, не сказав ни слова, затем проводит рукой по волосам и направляется к двери, не обратив на меня ни малейшего внимания.
Слова застревают у меня в горле, и мне хочется умолять его остаться, но какой в этом смысл? Как это изменит нас? Меня или ситуацию, в которой я нахожусь? Я понимаю, что хочу его только потому, что я одна и он чертовски горяч. Килл — это именно то, что говорит его имя, он олицетворение смерти. И когда он подходит к двери, мое прежнее желание удержать его рядом исчезает.