Клубок загадок

Дудченко Евгений

Позволив себе минутный отдых, я перенес «огонь» на врага с другой галеры, первым же выстрелом сняв вражеского лучника до сих пор, удачно укрывавшегося за щитом после каждого выстрела в вороньем гнезде. Прочих лучников у врага уже не осталось, ибо вести огонь с более низкой галеры им было затруднительно. Тяжелая стрела без труда пробила щит пригвоздив бараханца к противоположной стенке гнезда. На лучнике не было доспехов и стрела смогла пробить его насквозь, прошив не слишком толстый щит насквозь.

За спиной, перекрыв даже обычный шум битвы раздались крики животного ужаса и боли. Бросив короткий взгляд, с удовлетворением увидел над вражеской галерой занимающиеся языки дымного пламени. Наши воины спешили покинуть подожженный корабль обрубая связывающие его с нашим крючья и канаты. Самым

страшным для врага было то, что кувшинами с зажигательной смесью, состоявшей по большей части из смолы, масла и нефти, мы закидали спуски на нижние палубы, так что даже выбраться оставшимся в живых на корабле бараханцам из разгорающегося корабля, было затруднительно. Освободившиеся бойцы спешно присоединялись к защитника ведшим бой с бараханцами другой галеры пока безуспешно пытающимися прорваться к нам на палубу. Однако, даже численное преимущество в этом деле им мало помогало. Водоляне прочно держали строй дорого разменивая свои жизни на вражеские. Впрочем, наши потери были, пока, не велики, два десятка убитых и три десятка раненых, лишь пять из которых тяжело, а дюжина, даже могла продолжать бой, пусть и не так активно. Терпимо, считая что перед началом боя, у меня под рукой было под три сотни только моих бойцов, плюс корсанцы. Вражеские же галеры несли по три сотни бойцов каждая, как я успел определить на глаз. От галеасов, можно было ожидать пяти — шести сотен. Учитывая что почти на каждый наш, их приходилось по два, арифметика была прескверная. Какими бы ни были хорошими бойцами водоляне, но люди имеют свойство уставать, а с усталостью падает и качество бойца, что тут же ведет к росту потерь. При сохранении текущего положения, мы рисковали захлебнуться в потерях, даже если сумеем отбиться, на что, я все таки надеялся. Теплилась у меня глубоко в подсознании мысль, что мне везет, даже в самых провальных сражениях.

Однако, размышления мне не мешали натягивать лук одновременно выискивая приоритетные цели и засылать в короткий полет очередную стрелу. Расстояние было плевым, редко больше двух — трёх десятков метров. Противники просто не успевали среагировать, тем более, что большинство было поглощено совсем другими противниками, хотя многие и пытались прикрыться щитами от летящих с нашей стороны стрел, даже соорудили, что то отдаленно напоминающее черепаху, но настолько отдаленно, что это не мешало мне находить и поражать цели.

Едва наметившиеся было прорывы к нам, были своевременно заткнуты подошедшими с подожженной галеры бойцами и напор бараханцев сразу же подувял превратившись в обыкновенный обмен ударами двух стенок бойцов. Понеся уже существенные потери, они быстро поняли, даже рядовые бойцы, что с прорывом на нашу палубу, для них, мало что изменится, а даже ухудшится. Численного перевеса они уже не имели и класс друг друга оценивали вполне здраво, а потому, предпочли дождаться подкрепления, которое ударит с другой стороны и отвлечет часть наших бойцов, дав им шанс. А вот этого, не собирался уже делать я!

– Капитан, закиньте им на палубу пару тройку кувшинов с горючкой!
– отдал я новое распоряжение нашему капитану. И видя его напряженное лицо, добавил.
– Это их не сожжет, не волнуйтесь, но создаст нужную нам панику и даст возможность ворваться к ним, что бы провернуть тот же фокус, что только что мы провернули с той галерой.

Я кивнул на уже жирно чадящую и полыхающую галеру которую оттолкнули от нашего борта и она медленно отваливала от нас в сторону. Корабль на удивление заполыхал быстро и качественно, едва дав нам возможность оттолкнуть его подальше. Жаркая погода и качественное смоление, плюс сухая погода, сказались на корпусе хорошо воспринявшем огонь. До сих пор существовала опасность, что огонь перекинется на наши снасти и паруса от начинающих лететь искр с медленно удаляющейся галеры. Мы очень рисковали, но другого пути, я не видел. Нас сильно поджимало время и многократное превосходство врага в людях. Следовало не дать им возможности сконцентрировать свои преимущества в одном месте, в одно время. Такого, мы точно не переварим.

Горшки с огнесмесью были закинуты на галеру почти одновременно с ударом вражеского галеаса в скулу нашего корабля. Не все оказались готовы к такому и некоторые повалились

на палубу. Однако, воспользоваться заминкой враги не сумели занятые новой проблемой полыхающей у них в тылу.

– Капитан, - снова я обратился к корсанцу.
– Ваши люди должны сдержать бараханцев с галеаса, дайте нам хотя бы десять минут. Нужно провернуть с этой галерой тот же фокус, что и с прежней, иначе нас сомнут!

– Десять минут, на большее нас не хватит!
– самокритично прокомментировал приказ капитан и направился к своим людям руководить боем.

– Трубач, сигнал атаки!
– повернулся я к горнисту.

За прошедшие дни, я успел немного усовершенствовать систему команд и сигналов в своем небольшом войске и теперь мне не приходилось надрывать глотку, или личным примером показывать, что нужно делать. Приказ был прост и понятен, а в шуме боя, звук трубы самый доходчивый сигнал, не требующий пояснений.

Сам я оставался на корме и продолжал методично вгонять во врагов стрелу за стрелой, разве что стал более тщательно выбирать цели. Боезапас был не беспредельным и его следовало экономить.

Вообще, я этим вопросом занялся как только предоставилась возможность, изучив тыловое обеспечение моей армии и пришел к неутешительным выводам. Запас военной амуниции в моей армии практически отсутствовал, как таковой. Каждый воин обязан был заботиться о своем оружии и снаряжении сам. Лишь при приеме на службу, воина один раз снабжали всем необходимым, вычитая потом стоимость экипировки из жалования, а далее, наемник сам обязан был поддерживать свое вооружение и прочее снаряжение в порядке. Чуть лучше дело обстояло у лучников, эти снабжались расходными боеприпасами централизованно, так как у тех не было никакого резона тратить свои кровные на большой запас стрел, которые были часто, невосполнимо растрачиваемым ресурсом. А необходимость в лучниках, все таки была, пусть они и считались сугубо вспомогательным видом войск. Но и обеспечивались они, соответственно, по остаточному принципу. Запас стрел не превышал сотни штук на одного стрелка и это, считалось довольно много в здешних реалиях. Сильно тратиться на расходники, никому не нравилось, особенно, учитывая, что на стрелков не возлагалось больших надежд, всё решала рукопашная, грудь в грудь, меч на меч. Для меня, человека совсем иной культуры, такое пренебрежение дистанционным оружием, было всегда странно, хоть уже и привычно. Вот только мириться с этим, я не собирался. Элементарная математика, говорила за то, что расходы на качественный боеприпас и снаряжение, всегда окупаются сохраненными жизнями хорошо подготовленных воинов, которые стоили куда дороже расходов, в нашем случае - истраченных стрел!

Проблема меня поджидала в другом месте. По настоящему хороших лучников было мало. Плюс к этому, хороший боевой лук, стоил зачастую свой вес в серебре, а то и не один! Чуть проще было с арбалетами, но они, тоже стоили не дешево, но были медленными в перезарядке. Дороговизна данных девайсов, приводила к тому, что большинство используемых луков рядовыми бойцами, были не лучшего качества, что сказывалось на их эффективности. Дальность ниже, боеприпас проще, убойные характеристики тоже соответствующие. Наиболее распространенной тактикой использования лучников, был обстрел по площадям, иначе говоря — плотным построениям пехоты, или кавалерии, где главным элементом была массовость, а с ней, статистика. Чем больше выпустит отряд стрел, тем больше вероятность, что какие то найдут свои жертвы. При таком подходе, на качество луков, особого внимания не обращали, предпочитая цену и массовость.

Но, были и исключения. Дорогие, штучные изделия из дорогих же материалов высокого качества предназначенные состоятельным клиентам. Составные, многосегментные луки из особой кости, дерева, сухожилий, особых пропиток и прочих ингредиентов и, естественно магии, собранные в особую конструкцию, дающую неординарные характеристики оружию. Позволить такое оружие себе могли почти исключительно аристократы. Вот только они, чаще всего, предпочитали воевать совсем другим оружием, почитая лук, низким для себя способом войны. Вот на коне, в броне, с копьем и мечом, это да! Либо в жаркой сече с мечом или секирой, завоевывать себе почет и уважение окружающих, являя эталон мужества и храбрости.