Клятва истинной валькирии
Шрифт:
Она запрыгнула на столик открытого кафе – сидевшие за ним испуганно закричали, тарелки с едой попадали вниз, зазвенели бокалы. Однако теперь Мэй могла проверить всю территорию парка. Женщина виляла среди зевак и удалялась от Мэй, но преторианка не собиралась сдаваться. Мэй спрыгнула и помчалась за незнакомкой, запрыгивая время от времени на столики и высматривая добычу. Передвигаться в толпе оказалось сложновато, но Мэй развила спринтерскую скорость. Скоро она настигнет свою цель! И вдруг, с очередного стола, она увидела:
Однако женщина была первой – и влезла на сцену, перепугав музыкантов, которые от страха прекратили играть. Она вцепилась в солиста, выставила его перед собой на манер щита и приставила второй блестящий черный кинжал к его горлу. Мэй застыла, тяжело и быстро дыша – требовалось сменить тактику! Толкавшая и окрылявшая ее темная сила исчезла, и теперь она полностью контролировала свои мысли и движения. Толпа заорала и завизжала в сотню глоток, все смотрели на бедного заложника, но никто не шевелился. Еще бы, такое зрелище не каждый день увидишь…
– Назад! – заорала женщина, отступая. Она по-прежнему держала солиста перед собой как живой щит. – Назад, или я перережу ему глотку!
Стрелять по бегущей мишени трудно. А вот по медленно двигающейся, даже если ее почти не видно за заложником, – легко. Для Мэй, к примеру. Поэтому преторианка подняла пистолет и выстрелила, не целясь, женщине в голову.
Это произвело на толпу должное впечатление – прямо как в казино. На джемманских улицах почти не стреляли. Тем более в публичных местах. Рядом стоял местный паренек и снимал всю сцену на эго. Он разинул от изумления рот. Мэй смерила его мрачным взглядом:
– Полицию вызови.
Дело сразу сдвинулось с мертвой точки. Йоханссон – лейтенант, с которой они общались сегодня утром, – приехала на вызов. Окончание концерта ей пришлось совсем не по вкусу. Впрочем, возражать преторианке она не решилась.
Теперь уже ничего никому не угрожало, и толпа жадно разглядывала участников драматических событий. Мэй старалась не обращать внимания на снимающих ее на эго людей и вспышки.
– Весьма любопытно – кто она? Просканируйте ее чип, пожалуйста.
Йоханнсон, прищурившись, оглядывала парк. Вдруг развернулась к Мэй и удивленно спросила:
– Вы считаете, что она из нордлингов?
– Естественно. А кто же еще?
– Прошу прощения, госпожа преторианка, но вы давно не бывали в родных местах.
И на обветренном непогодой лице нарисовалась улыбка.
– Конечно, она не из нордлингов. Вы ей попали в лицо, но это все равно заметно.
Йоханссон явно не желала, чтобы они были на виду в парке, и Мэй ушла обратно в казино – чтобы полиция сделала все что нужно. И задумалась: неужели лейтенант права? Азарт боя схлынул, и к Мэй вернулась четкость мысли. Имплант уже переработал лишний адреналин, и руки почти не тряслись.
Она обошла казино, спустилась в подвал, потом вернулась в холл – и обнаружила там Джастина. Он как раз заканчивал давать показания. Она некоторое время наблюдала за ним. Он ее не видел. А она стояла и размышляла: как бы сделать так, чтобы он не заметил ее боли и разочарования? Переживать из-за того, что тебя отвергли, – это глупо и даже по-детски. Особенно если ты только что выстрелила кому-то в лицо.
– Большое спасибо, доктор Марч, – сказал офицер, опуская в карман эго. – Мы приложим ваши показания к официальному отчету, а потом…
Тут он заметил Мэй и занервничал:
– Нужно ли нам выслать копию в вашу штаб-квартиру, мэм?
– Да, – ответил за нее Джастин. – И в СК тоже пошлите файл.
Полицейский ушел, а Мэй села рядом с Джастином. И обвела присутствующих зевак спокойным взглядом. Те, с которыми она встречалась глазами, тут же отворачивались – все уже знали, что она преторианка, публика одновременно пребывала в любопытстве и боялась.
– Моя мстительная валькирия, – нежно проговорил Джастин.
Приветствие показалось ей излишне фамильярным – особенно в свете того, что произошло.
– Я слышала, что ты сказал полицейским. Что женщина напала на тебя, когда ты спускался в туалет в подвале.
– Именно так все и было.
– Тогда почему в туалете ее нижнее белье валяется?
Джастин на мгновение замешкался с ответом. Потом как ни в чем не бывало произнес:
– Откуда ж мне знать? Меня там не было. И откуда ты знаешь про белье?
– Если ты искал себе кого-то на ночь, вполне мог подцепить ее. На твое счастье, я спрятала все улики, – спокойно проговорила она. – И выкинула их.
Уничтожение улик – серьезное преступление, однако скандала и так не избежать: стрельба в людном месте – это не шутки. Мэй решила, что они вполне могут обойтись в отчете без сюжета с грязными сексуальными похождениями – пусть даже к ней они не имеют никакого отношения.
– Спасибо, – обрадовался Джастин. – Ну, в общем, да. Спасибо.
А потом Мэй повернулась к нему и очень ровным голосом произнесла:
– Джастин. Меня волнуют не ее трусы. Надеюсь, ты про ягуара полиции ничего не сказал?
– Какого такого ягуара? – невинно похлопав глазками, спросил он.
– Хватит, – зашипела она. – Я знаю – ты видел его! Эта женщина превратилась в паршивого ягуара! У меня на глазах!
– Конечно, я видел ягуара. Но я же псих, который верит в сверхъестественное, ты не забыла?
Мэй отвернулась:
– Это… невозможно.
– Мэй, – терпеливо проговорил он. – Если у тебя есть какое-то другое объяснение, я тебя внимательно слушаю. Уверяю тебя, найдись оно, моя жизнь стала бы гораздо легче!