Клятва истинной валькирии
Шрифт:
– Да ерунда это все! Я лично знаю ребят, которые тебя отлупят за так!
Мэй с Вал синхронно подняли головы и посмотрели в сторону, откуда до них донесся громкий знакомый голос. Они всегда реагировали и слышали Дага – даже в шумной компании, если Даг стоял и орал через несколько столиков от них. Находился он, кстати, спиной к ним, у столика, за которым сидели Фиолетовые и Индиго. Все же были в штатском. Даг явно нервничал: размахивал руками, плескал коктейлем с «Рии» и орал на собеседника, которого Мэй никак не могла разглядеть.
Вал
– Ладно, пять минут не вмешиваемся, потом действуем по ситуации. Ты что делаешь? – Это она спросила у Олбрайта.
– Козыри у нас – черви, – терпеливо напомнил тот.
Он был самый трезвый – и наименее назойливый и крикливый из всех мужчин в зале. Между этими двумя обстоятельствами просматривалась четкая связь.
Мэй отпила от своего коктейля – и ее тут же накрыло приятной волной. Она сама недавно вернулась из командировки – азиатские провинции ВС, вспомогательные войска. Там насмотрелась всякого и была благодарна за передышку.
– Он прав, Вал.
Вал скептически усмехнулась и понимающе прищурилась:
– Ну да, еще бы ты с ним не согласилась.
До них снова донесся голос Дага:
– Ставлю пятьдесят баксов! Она напинает тебе под зад только так!
За столом все радостно заорали и загалтели, и вдруг половина компании поднялась и куда-то пошла вслед за Дагом. И Мэй с удивлением поняла, что идут они прямо к их столику. Добравшись до него, Даг, пошатываясь, остановился и упер в нее палец:
– Вот. Она. Напинает. Только так.
Мэй хотела было оглянуться – кто это «она»? Но вовремя вспомнила, что сидит спиной к стене. За их столиком все затаили дыхание.
– Даг, ты о чем?
Тут кто-то раздвинул толпу и встал рядом с Дагом. Мэй ахнула и задохнулась от восхищения. Красавец! Красивее мужчины она еще не видела! А уж она-то была не из тех, кто падок на внешность… Какой торс! Даже для преторианца – что-то фантастическое! К тому же выпуклые мускулы обтягивала простая синяя футболка – потрясающее зрелище. А лицо! Безупречной лепки, с волевым подбородком и высокими скулами – и глазами, такими темными и пронзительными, что казались черными. И волосы – тоже черные, вьющиеся, собранные в хвост, – до самых лопаток. В такие волосы непроизвольно хотелось запустить руки – Мэй почувствовала, как задрожали ее пальцы.
Смуглый, темноволосый – плебей? Но потом она пригляделась, и поняла, что его черты европейские. Видимо, он принадлежит к средиземноморской касте. Как странно… Она могла по пальцам пересчитать преторианцев из каст. И к тому же – никаких следов Каина! Впрочем, неудивительно – люди из каст, поступающие в армию, должны отличаться отменным здоровьем.
Темные глаза уперлись в нее – и Мэй почувствовала себя… голой. И столько в этом взгляде было высокомерия и самодовольства, что уже одно это свидетельствовало: да, этот парень – из касты. Она очень хорошо знала этот взгляд и стоявшее
– Она-то? Да, пожалуйста. Без проблем. Даже с удовольствием.
Наглость отрезвила Мэй, и она укрыла свое непрошеное восхищение привычной маской равнодушия. И посмотрела на Дага – все, хватит глазеть на дерзящего красавчика.
– Что ты натворил? – спросила она таким тоном, что сразу становилось понятно – ей заранее скучно.
– Да вот этот парень, – и Даг уперся пальцем в своего спутника, чтобы не возникло непонимания. – Он говорит, что французской тростью фехтует, как не знаю кто. У себя в касте. А я так ему строго сказал: «Неправда, французской тростью только один человек из касты фехтует, как не знаю кто, и это, парень, не ты».
Маска деланого равнодушия слетела с лица Мэй – она резко повернулась к черноволосому парню:
– Ты фехтуешь тростью?
– Дорогуша, это другие фехтуют, – сообщил он ей все с такой же выводящей из себя нагловато-самоуверенной улыбкой. – А я – живу этим искусством.
Даг протиснулся между Вал и другим Алым и перевесился через весь стол к Мэй:
– Финн! Ты это! Я на тебя денег поставил! Надери этого хвастунишку!
– Мы тоже, мы тоже поставили денег! – счастливо заорали другие.
Мэй, не веря своим ушам, покачала головой:
– Даг, ты что, подписал меня на какую-то гадость? А моего согласия ты спросить забыл, да?
– А надо было? – искренне удивился Даг. – Я решил, что ты, наоборот, обрадуешься! Это ж дело принципа!
Знакомый парень из когорты Серебряных подошел и пихнул черноволосого локтем в бок:
– Порфирио, ты чего к женщине пристал? Ты из касты, она из касты – вы дружить должны! А что это за трость такая? Ну-ка объясни!
– Это возвышенный спорт для тех, кто ценит силу и красоту, – торжественно провозгласил Порфирио.
И снова посмотрел на Мэй.
– А для прекрасных дам – просто чудное хобби.
Видимо, она все-таки перебрала с «Рии», потому что такого за ней не водилось. Обычно она не вскакивала на ноги с обиженным криком. Но тут вскочила:
– Хобби? Да я почти профессионал, чтоб ты знал!
Порфирио состроил презрительную гримасу:
– Почти, – передразнил он. – Но не профессионал же, да? А что так? Способностей не хватило? Или прибалтийский бойфренд запретил?
Мэй задохнулась от гнева и не успела ответить. Успел Даг:
– Она не стала профессионалом, потому что в преторианцы пошла, придурок.
– Хорошо-хорошо, – улыбаясь с хищной ленцой, протянул Порфирио. – Есть только один способ разрешить этот спор. Поединок. Ты против меня. Вот тогда все и увидят разницу между профессионалом и почти профессионалом.
Внутри все вспыхнуло от восторга – ура, драка! – и имплант тут же пришел в действие. Бедняга отчаянно пытался справиться с наркотиком в крови: эндорфины и гормоны подсказывали, что близится схватка.