Клятва, которую мы даем
Шрифт:
Я испытываю искушение посмеяться над собственной шуткой, чтобы успокоить нервы, но когда тишина отвечает мне, я начинаю беспокоиться еще больше. Может быть, это потому, что я впервые открыто признаюсь в своих чувствах к Сайласу его умершей девушке.
Я чувствую себя образцом эмоциональной некомпетентности.
– В любом случае, это не то, что я хотела сказать, и если ты слушаешь, я надеюсь, ты поймешь, что я говорю серьезно, – я перевожу дыхание. – Спасибо. Спасибо тебе за то, что ты любила его. Я никогда не встречала человека, который был бы настолько достоин
Я даже не уверена, что любви, которую я могу подарить, достаточно для такого мужчины, как он. Мое сердце похоже на грязный, почерневший, прогнивший орган, который я вручаю человеку с чистыми руками. Оно склеено старыми пластырями и жевательной резинкой. Оно не целое, оно разбитое и жалкое, и я знаю, что он заслуживает большего.
Возможно, он даже не примет его. На его месте, я бы не приняла.
– Спасибо тебе за то, что любила его, за то, что показал ему, как любить других. Его сердце помогло мне гораздо больше, чем я способна понять. Я думаю, что доброта, с которой все всегда говорят о тебе, передалась и ему, возможно, он этого даже не заметил.
Тишина кладбища окружает меня, и я немного благодарна ей за это в этот момент. Я могу говорить здесь все, что захочу, и это ничего не изменит, но мне приятно поблагодарить ее. Выразить свою благодарность.
– Я думаю, я так упорно сопротивляюсь ему, потому что поняла это с того первого телефонного звонка, понимаешь? – я делаю паузу, качая головой. – Я понимаю, что ты не можешь ответить на это. Извини. В любом случае, мне кажется, что еще до того, как он узнал меня, на той крыше, я была сломлена, и это было нормально. Он заставляет меня чувствовать, что достаточно быть просто Коралиной, проклятой и все такое.
В ту ночь один его голос принес мне больше утешения, чем все люди за многие годы. В нем есть уверенность, которой я никогда раньше не знала.
Доверие.
– Прости, что я так много болтаю. Я просто хотела поблагодарить тебя за все, что ты сделала для Сайласа, да и для меня, наверное, тоже. Я обещаю, что постараюсь сделать все возможное, чтобы защитить сердце, которое ты взрастила. Спасибо тебе, Рози.
Когда я произношу ее имя, теплый летний ветерок ласкает мое лицо, заставляя непроизвольно вздрогнуть. Я никогда не верила в загробную жизнь, но сейчас мне хочется верить, что она существует, и Рози меня услышала.
– Великие умы, да?
Голос нарушает тишину кладбища, и я отворачиваюсь от надгробия, обнаруживая копию девушки в шести футах под землей, держащую свой собственный букет цветов.
– Сэйдж, – вздыхаю я, лицо красное, уверена. – Я не... я не была... я...
– Я ничего не слышала, – она с улыбкой отмахивается от меня, подходит ближе и кладет маргаритки рядом с моими. – С моей сестрой твои секреты в безопасности.
Облегчение разливается по моему телу. Не то чтобы я стыдилась своих чувств к нему. Просто мне не нравится, что все постоянно знают о том, что происходит у меня в голове, особенно об этом.
Сэйдж повторяет мою позу, стоя рядом со мной и глядя на могилу своей сестры, и я думаю, это
Мы чувствуем себя как разные версии одного и того же отражения.
Мы выросли в похожих семьях, одна и та же репутация Пондероза Спрингс вдалбливалась в нас с раннего детства, мы постоянно думали о том, что думают другие.
– Не возражаешь, если я дам тебе несколько непрошенных советов? Рук говорит, что я должна сначала спросить, хотя я все равно собираюсь это сказать.
Я смеюсь и жестом прошу ее продолжать.
– Впусти его.
Я хмурю брови.
– Что?
– Он добьется своего в любом случае. Когда Парни из Холлоу чего-то хотят, они это получают. Это просто в их природе. Я знаю, каково это – носить маску, и я знаю, что ты боишься ее снять, но в жизни есть нечто большее, чем притворство. Впусти его. Твоем сердцу будет намного легче, чем если бы он разрушил эти стены силой.
Мы с Сэйдж чувствуем себя двумя сторонами одной медали.
Две девушки, которые так долго скрывали свои сущности, потому что знали: если мы покажем этому месту правду, они разорвут ее в клочья. Поэтому мы держали это близко к сердцу, слишком близко. Просто она чуть быстрее меня научилась впускать других.
– Что мне делать, если я уже впустила? – бормочу я.
Боже, как давно я не разговаривала с кем-то о проблемах с мальчиками? Как давно мне не с кем было поговорить?
– Тогда скажи ему, иначе он не остановится.
Это сложно, хочу сказать я. Сложно, потому что я знаю, что эмоционально мне лучше держаться на расстоянии. Физически мы уже были ближе, чем должны быть два человека. Этот человек был буквально в моих гребаных кишках прошлой ночью.
Будет лучше, если я сохраню этот секрет для нас с Розмари. Потому что если я скажу Сайласу, что люблю его, он не остановится. Он не остановится, пока это не убьет его, а я не хочу его потерять.
Я не хочу лишать Зои и Скотта Хоторнов их сына. Я не хочу красть его у парней. Я не хочу, чтобы они ненавидели меня за то, что я забрала его.
Легко говорить, что проклятие у меня в голове, пока не переживешь то, что пережила я. Пока не увидишь, как оно ранит людей.
– Ты не сломаешь его, понимаешь? – она поднимает бровь, словно видит меня насквозь. – Я не знаю Сайласа так, как Рук или другие парни, но я знаю его достаточно хорошо. Достаточно, чтобы знать, что он не прикасается к людям просто так. Он знает Рука с детства, и я видела, как они обнимались, может быть, два раза? И все же, похоже, он не может оторваться от тебя.
Может быть, потому, что я привыкла к тому, как часто Сайлас прикасается ко мне, я не замечала, как он это делает. Случайное прикосновение руки к моему бедру, когда он проходил позади меня, рука, обнимающая меня за плечи, легкое прикосновение, чтобы заправить прядь волос мне за ухо.
Похоже, что мы делаем часто. Мы не стараемся привлечь к себе внимание, потому что это как бы... для нас?
– Это не неловко для тебя? – спрашиваю я, пытаясь отвлечь внимание от себя и оглядывая нас. – Говорить об этом со мной, здесь.