Клятва, которую мы даем
Шрифт:
– Нет, – тихо говорит она, проводя пальцами по надгробию сестры. – Я дала обещание. Несколько лет назад, после того как мой отец был убит...
– Я думала, что пожар, в котором он погиб, был несчастным случаем?
Сэйдж проводит языком по зубам.
– Ты точно знакома с моим парнем?
Хорошая мысль.
Рук Ван Дорен и огонь? Это никогда не было случайностью.
Приятно знать, что не только у меня есть скрытые секреты. Успокаивает. Мне не нужно знать подробности, потому что они не имеют значения. Просто приятно не быть одинокой в этом.
– Это было адресовано Роуз. Она уже умерла,
Я сглатываю комок в горле.
Могу ли я сказать ей? Что причина, по которой я боюсь, в том, что я на самом деле проклята, и это не просто прозвище, как бы мне этого ни хотелось?
– Я надеюсь, вы не думаете, что я пытаюсь заменить Розмари, заключив с ним соглашение. Я бы никогда так не поступила с ним или с кем-либо из вас. Я знаю, насколько она была важна. Я уважаю его любовь к ней. Любовь, которую вы все испытываете к ней.
И это чистая правда.
Я не хочу, чтобы кто-нибудь подумал, что я проявляю неуважение к ее памяти. Я знаю, как она важна для всех них, особенно для Сайласа.
– Ты не замена ее, Коралина. Мы не воспринимаем тебя с этой точки зрения. Сайлас тоже. Ты не можешь заменить то, что было у них, потому что у вас совершенно другие отношения,– говорит она, глядя на меня. – Ты мне нравишься, Коралина. Я понимаю тебя. Я была как ты. И я не могу придумать лучшего способа для Сайласа почтить память моей сестры, чем снова влюбиться. Это все, чего она когда-либо хотела для него.
30. А ВОТ И НЕВЕСТА
Сайлас
– Войдите, – бурчу я, уже чувствуя, как в висках пульсирует головная боль.
Дверь распахивается, и внутрь вваливается последний человек, с которым я хотел бы сегодня иметь дело.
– Рад, что смог застать вас до того, как вы ушли, босс.
Я сдерживаюсь, чтобы не запустить ему в голову степлером, который лежит на моем столе. Дэниел говорит «босс» без всякого уважения. Это подкол, его пассивно-агрессивный способ напомнить мне, что я никогда не буду таким, как мой отец. Что я никогда не смогу соответствовать его наследию в этой компании.
Я наклоняюсь вперед, закрывая свой ноутбук, а он проходит дальше и садится на металлический стул перед моим столом. Он протягивает руку и пододвигает ко мне стопку бумаг.
Я смотрю на них, но не читаю, прежде чем заговорить.
– На что я смотрю, Дэниел?
– Наши новые преимущества в области безопасности конечных точек и ценностные предложения, – говорит он, гордясь собой за то, что сделал минимум. – Я знаю, что вы...
– В них говорится, что разработка программного обеспечения не завершена, – перебиваю я его, мое раздражение на Стивена и Дэниела смешивается воедино. Я хватаю бумаги и швыряю их ему в грудь. – Убери это с моего гребаного стола. Если отдел продаж не подготовит к сегодняшнему вечеру новые маркетинговые материалы для брандмауэров следующего поколения, можешь не приходить завтра в офис.
Он
– Вы не можете меня уволить!
Я вскидываю бровь, умоляя его проверить меня прямо сейчас.
Дэниел качает головой, насмехаясь над тем, как невероятно я заставляю его выполнять свою работу. Он поднимает бумаги, которые разлетелись по полу, и указывает на меня пальцем.
– Я говорил совету, что так и будет. Ваше психическое расстройство делает вас непредсказуемым, вы думаете эмоциями, а не головой. Вы не подходите на должность генерального директора.
–Убирайся из моего кабинета, Хайленд.
– Тебе лучше надеяться, что вы с Кэролайн продержитесь в этом фиктивном браке. Это место будет моим, как только ты подпишешь бумаги о разводе.
Моя челюсть дергается.
Воздух в моем кабинете становится таким густым, что давление нарастает с каждым его словом. Это изнуряющий, удушающий жар, который исходит из глубины меня, как тепловые волны от раскаленного асфальта.
Дэниел продолжает нести чушь, стоя и болтая без умолку, думая, что я не стану его увольнять, потому что он так долго здесь работает. Потеря работы – это последнее, чего ему сейчас стоит бояться.
Моя ладонь находит прохладный металл пистолета. Как луна взывает к приливу, так и насилие взывает во мне. Подушечка пальца прослеживает изгиб курка, его знакомая сила пульсирует во мне.
Когда он поворачивается ко мне лицом, готовый поделиться со мной еще одним кусочком своего скудоумия, он замирает, застыв в шоке и ужасе, который длится всего две секунды, прежде чем звук вылетающей из патронника пули раздается между стенами моего кабинета.
От писклявого крика Дэниела у меня закладывает уши. Он падает на пол, зажимая ногу, а из раны чуть выше коленной чашечки вытекает темно-багровая жидкость.
Он корчится от боли, пытаясь отползти к двери, по его лицу текут слезы, а я встаю. Запах пороха и свинца наполняет мое сердце жидким адреналином.
Я присаживаюсь на корточки, чтобы наши глаза были на одном уровне, а он забивается в угол, пойманный в ловушку, ему некуда деваться, и у него нет другого выбора, кроме как смотреть в дуло моего пистолета.
Металл на боковой стороне пистолета отражает верхний свет.
Не убоюсь зла. Долина твоей смерти.
Я прижимаю ствол пистолета к его горлу, приподнимаю его подбородок, чтобы он был вынужден посмотреть на меня, желая, чтобы он увидел, как мало я ценю его жизнь.
– Скажи мне, Дэниел, – я наклоняю голову, в уголках моих губ появляется ухмылка. – Как зовут мою жену?
Его губы дрожат, и он отводит от меня взгляд, с трудом сглатывая, прежде чем прошептать одно слово.
– Коралина.
– Запомни это имя. Оно спасло тебе жизнь.
***
Кровь еще шумит у меня в ушах, когда я вхожу в свадебный салон, и сладкий аромат воздуха резко контрастирует с запахом пороха, оставшимся на моем костюме.
Я – смертоносная артиллерия, вхожу в это место, где пахнет женской мягкостью, адреналин все еще бурлит в моих венах, когда я наступаю на покрытый толстым ковром пол. Дизайнерские платья развешаны на вешалках по всему пространству, белый материал сияет, как прожектора.