Клятва на крови
Шрифт:
Двалин переступил через очередной труп — он не видел, свой это или враг, некогда было присматриваться. Рядом с ним рубился еще один воитель, и друг узбада мигом узнал длинные черные косы.
— Ты что тут… делаешь? — выдохнул он сердито, прервавшись посреди фразы, чтобы срубить башку еще одному орку.
Дис фыркнула на гномий манер. На голове ее был легкий шлем, тело закрывал доспех, но длинные косы все равно выбивались из-под латного воротника.
— Ты думал, в этот раз женщины останутся позади? Пусть отсиживается в тайнике малышка Сигрид, она пока мечом не владеет —
Двалин рассмеялся, показав окровавленные зубы. Ему рассекли щеку, и кровь запачкала губы и рот тонкой струйкой. Воин подумал, что когда битва закончится, он непременно как следует обнимет жену — так, чтобы стонала до утра. Стоило выжить хотя бы ради того, чтобы исполнить это намерение. Дис еще не стара, и если будет на то воля Махала, она вполне сможет родить Двалину еще одного сына.
На скользком полу трудно было устоять. Гномы держали щиты, тесня орков, и крепкие фигуры подгорных воинов казались частью здешнего камня.
— Bar-r-ruk khaza-a-ad! — словно обвал гремит под склонами Одинокой, словно камни катятся все вниз и вниз, готовясь погребать под собой трупы врагов.
— Дейл! Дейл и Эсгарот! — вторят им более звонкие, сильные голоса людей. Этот клич не столь ужасающе звучит под сводами камней, но и он заставляет содрогаться тех, кто послабее.
И тут к боевому кличу союзников прибавилось далекое пение рожка. Звонкое и переливчатое, эхо влетело в распахнутые, покореженные взрывами и тараном врата Эребора и запрыгало по сводам, как знак надежды.
Торин расхохотался, не в силах сдержаться. Он первым понял, что значит этот звук — и в него будто влились новые силы. Пожалуй, впервые за все это время он порадовался, что его племянник и наследник выбрал себе в жены девушку не из их народа.
— Эльфы, — тяжело выдохнул Двалин, на миг опустив топор, — чтоб я сдох, если это не остроухие!
— На час бы раньше — было б самое время, — согласно кивнул Торин, — но они хотя бы соизволили оторвать зады от деревьев.
— Если только этот змеиный сын Трандуил не пришел помогать оркам, — пошутил старый воин, ухмыляясь. От скрытного и изворотливого короля лесных эльфов можно было ждать всего, чего угодно — но, конечно, даже он не опустился бы настолько, чтобы заключать договор с ордой орков.
Эльфы пронеслись через ряды орков как таран — или, скорее, как очень острый клин, рассекающий плоть и отрубающий конечности. Длинные узкие мечи в их руках рубили направо и налево, оставляя позади себя мертвые тела и раненых. Орки строем развернулись навстречу новому врагу — и тут случилось нечто, изумившее даже гномов.
Стоило копытам последнего эльфийского коня проскакать по полуразрушенному мосту в Эребор, как земля вздрогнула и заворочалась. Снизу, из-под камней, донесся грохот, будто Одинокая ругмя ругала не дававших ей покоя завоевателей. А в следующий миг земля медленно просела вниз, трясясь и ворочаясь, как спросонья взлохмаченный пес.
— Туда! — сориентировался Торин, просветлев лицом. — Гоните эту падаль туда, к обвалу! Сбросить их вниз!
Эльфы расступились, двумя широкими дугами обойдя орков. Мечи их мелькали не переставая, и орда чудовищ стала отступать. Тут с тыла поднажали гномы и люди, напирая живой массой. Дикий, страшный рев подгорных воинов рвал перепонки, они чувствовали победу и готовы были рвать за нее зубами, если даже оставались без оружия.
Орков оттеснили к выходу, на самый край вздыбленной земли — и, отбиваясь, они один за другим летели вниз. Извивающиеся тела исчезали в черном провале, это походило на то, как если бы Эребор принялся пережевывать свою добычу.
Затем из зияющей пропасти вырвалось пламя, яркое и горячее. Гномы остановились, в изумлении и восторге наблюдая, как из-под земли в облаке пепла, земли и дыма вырывается здоровенный дракон. Он взлетел, расправив широкие кожистые крылья, и черно-пламенной тенью пронесся вдоль разбитых врат. Бильбо, сидевший на его спине, помахал гномам и людям рукой — и те в едином дружном порыве взревели, вскидывая оружие и радостно обнимая друг друга за плечи.
Это была победа, пусть и досталась она довольно дорогой ценой. Смеясь и радуясь, защитники жали руки, и даже эльфы не смотрели на усталых и перепачканных гномов с отчуждением.
В тот день из горы не выбрался ни один орк. Те, кому повезло ускользнуть от топоров гномов и людских мечей, сталкивались с холодной яростью эльфов — а прорвавшиеся через врата наружу отступающие были наказаны за трусость. Острые скалы на дне обрыва под Одинокой ждали крови и получили ее сполна, став к рассвету черными и влажными.
Усталый полурослик слез со спины дракона, только когда ни одного врага не осталось поблизости. Смауг отправился обедать: орочье мясо он находил не особенно вкусным, но крайне сытным.
Бильбо охотно обнялся с подоспевшим к нему Бофуром. Гном был слегка закопчен и потерял где-то шапку, но выглядел очень довольным.
— Получилось, — констатировал он, расцеловав Бильбо в обе щеки. — Вы с драконом молодчины, дружок!
— Да ну тебя, — улыбнулся полурослик, — если б не ты и твое знание коридоров в Горе…
Тут их обоих настиг шквал объятий. Гномы, которые были так же скоры на любовь, как на гнев, подхватили хоббита на руки и вознесли в воздух, одобрительно вопя и хлопая в ладоши. Бильбо смеялся, отирая копоть и грязь с лица. Он уже понял, что отдыха в ближайшее время не предвидится: Торин наверняка потребует объяснений, да и к тому же была еще парочка дел, которые непременно следовало закончить сегодня…
Оставив на растерзание благодарным подгорцам Бофура и огрызающегося дракона, Бильбо, чуть прихрамывая, подошел к трем королям, предусмотрительно вставшим чуть в стороне от толпы.
«Ты ранен?» — Торин одним взглядом указал на ногу хоббита. Бильбо устало качнул головой и выдавил улыбку: «Всего лишь подвернул. Ерунда. Не волнуйся». В таком шуме они все равно не расслышали бы друг друга — но этого уже и не требовалось.
Все вместе они прошли внутрь Горы и присели неподалеку от входа, расположившись на упавших камнях и подстелив сорванный со стены гобелен.