Клятва разведчика
Шрифт:
И что смешно — у всех троих были разные пистолет-пулемёты. Совсем смешно, что у старшего — наш, русский ППШ. Сашка взял его себе вместе с большим пистолетом «штейр».
По финке — настоящей финке, в смысле — финской финке — досталось всем, и мы с Женькой разыграли остальное оружие, чтобы не спорить и никому не было обидно. Я «выиграл» обычный МР-38 и «парабеллум». Женьке достался старый МР-28 (магазин сбоку) и опять-таки наш «наган». Гранат не было совсем, да и патронов маловато оказалось…
— Вот мы и с оружием, — Сашка провёл ладонью по дырчатому кожуху ППШ и перевёл
Я поймал себя на том, что тоже выдыхаю, стараясь успокоиться. Откинул приклад ЭмПи и прикрыл глаза.
Да, мы с оружием. И это уже обязывает. Три пистолет-пулёмёта — это не одна винтовка с десятком патрон… Не открывая глаз, я сказал с расстановкой:
— Да, у нас теперь оружие… И нога у меня почти зажила. Можно двигать. Партизан искать или ещё куда. В эту… — я вспомнил название, которое говорил Сергей Викеньтевич. — В Белебелку, например.
— Можно и туда, — Сашка жевал веточку и задумчиво глядел в огонь. — Но тут в любом случае оставаться нельзя. Этих гадов будут искать. А с нашим запасом патронов лучше, чтобы мы врагов находили первыми.
— Час назад мы и о таком запасе мечтать не могли, — заметил Женька, осваивавший свой пистолет-пулемёт.
— Это час назад, — ответил Сашка. — Лады. Чего ждать, прямо сейчас и снимемся…
— Только лаптей в дорогу наплетём, — ядовито сказал я. Сашка неожиданно смутился:
— Ну я забыл…
— Да ладно, ты чего. — я даже удивился. — Я просто так. Чёрт, жаль сапоги так велики! Встретить бы того полицая, который мои ортопеды свистнул… Я бы ему сделал раскулачиванье. Ему бы вообще ботинки больше не понадобились… — я злым рывком затянул ремень с подсумками, финкой и пистолетом и, вставая, забросил на плечо ЭмПи…
…В лесу вовсю бушевала весна — что тут ещё скажешь? Мы прихватили с собой остатки зайца и жареной щуки, которую Женька поймал в заводи и шагали обычным порядком — Сашка впереди, Женька между нами, я в хвосте. Босиком идти было тяжеловато, если честно. Сашка ничего — вышагивал, как будто так и надо, бесшумно, словно индеец. А я втихую завидовал грубым, но явно несокрушимым ботинкам Женьки.
Надо сказать, что я давно уже потерял ориентацию и совершенно не понимал, в какой части Северо-Запада мы находимся. Оставалось полагаться на Сашку. Да, собственно, и не всё ли равно? Как говорил один из персонажей фильма «Человек, который хотел стать королём»: «Враги везде!» И он был прав. Как правы и те, кто говорит, что на войне всё буднично. Ехали в поезде, сбежали, попались, расстреливали — не расстреляли; прятались в лесу, напали на потерявших нюх врагов, разжились оружием… Всё в порядке вещей, если ты жив. А если нет — то уже не пожалуешься на невезение.
— Нога как, Борь? — нарушил Женька мои размышления. Я пожал плечами:
— Да нормально…
Если честно, нога побаливала. Но это была несильная и неглубокая боль. Рана зажила и беречь её теперь значило просто лениться. Я уже почти
— Пст, — услышали мы, и я увидел, что Сашка застыл, подняв руку.
Пару секунд мы просто стояли. Потом я услышал (и нервно облизнул губы) звук моторов. Он был не так уж далеко, но не приближался, а как бы двигался параллельно нам.
— Дорога, — сказал я тихонько, обогнув Женьку и подойдя к Сашке. Тот кивнул, продолжая всматриваться в свежую зелень. — Пойдём?
Сашка опять кивнул. Я указал Женьке в сторону, сам отошёл в другую — теперь мы двинулись цепочкой метрах в пяти друг от друга. Я передвинул стволом вперёд оружие, натянул ремень на локоть для упора. В голове звенело от напряжения… но с другой стороны я почти хотел, чтобы сейчас появились враги. Не знаю… чтобы посмотреть, у кого быстрее реакция, что ли? Успею я выстрелить первым — или нет? Внутри меня буквально выкручивало, как мокрую тряпку, капающую страхом — и в то же время нервы и мускулы пели, как туго натянутые струны на гитаре, мне казалось, что я вижу жучков-паучков на листьях деревьев метров за двадцать и слышу, как шуршит листьями ёжик чуть ли не на дистанции стометровки…
Вот теперь шум приближался. Сашка остановился, я замер секундой позже, а ещё через секунду остолбенел и Женька. Метрах в трёх перед нами по до-роге переваливался бронетранспортёр с немцами (корма ещё одного уплывала за поворот), следом двигался открытый грузовик, в котором покачивались каски и стволы легионеров. Замыкали колонну два мотоцикла с пулемётами в колясках, развёрнутыми в разные стороны.
Конечно, нападать на этот отряд было бессмысленно. Мы стояли и ждали, пока последний мотоцикл не скрылся за поворотом — и только после этого вышли на дорогу. Пыль на ней была теплой и глубокой.
— В той стороне — Крохино, — Сашка вертел головой. — Они оттуда ехали, но там не может быть такого гарнизона, там полтора полицая и заготовители, вечно пьяные…
— Дымом пахнет, — сказал Женька. — Не чувствуете?..
…Деревню сожгли без жителей. Судя по следам, люди ушли в лес, угнав с собой немногочисленную скотину и даже что-то унеся из вещей. Но при въезде на поспешно сколоченной виселице раскачивались два тела — пожилой мужик и девчонка лет шестнадцати. На их вытянутых шеях (особенно это было заметно у девчонки; у мужика борода прикрывала петлю) висели грубые таблички — просто куски картона на верёвочках. Там не было ничего о «партизанах», как в кино. Там было просто написано два слова:
русские свиньи
Правда, на одной из боковин виселицы был прилеплен плакатик с двойным типографским текстом о том, что деревня подверглась возмездию за укрывательство бандитов. Но я прочитал это мельком.
Все ноги у девчонки были залиты кровью. А глаза смотрели на меня, как бы я не поворачивался и не переходил с места на место — синие и пыльные.
Девчонка была похожа на Машку Корзун, с которой я целовался на дискотеке на 8 Марта. Очень-очень похожа. Я тряс головой и жмурился, пока Женька не ударил меня по щекам.