Клятва ворону
Шрифт:
Кветка толкнула дверь и вошла. Под низкими каменными сводами было душно от множества чадящих факелов на стенах и наглухо закрытых ставен. Повсюду на каменном полу лежали раненные воины. В углу, на широком деревянном столе, лежал молодой юноша без сознания. Его окровавленная одежда была свалена на полу. Над ним склонился лекарь Гермара . Лекаря Зигмара Кветка видела лишь однажды, но сразу узнала его по короткой рыжей бородке и черному одеянию. Рядом с ним стояла бледная, как полотно, Эста. Увидев кёнигин, она сначала обрадовалась, заключив девицу в объятия, но потом, испугавшись того, что Кветка видит обнаженные раненные тела мужчин, попыталась выпроводить её. Кветка, не обращая внимания на её протесты, отослала кухарку за слугами, горячей водой и одеялами.
– Моя госпожа, - заприметив Кветку, учтиво поклонился Зигмар.
– Не самое радостное время переживает Сванберг. Могу ли я вам чем-то помочь?
Зигмар понравился Кветке своим спокойствие и невозмутимость. Он был уже в летах, но держался прямо и с достоинством.
– Досточтимый Зигмар, я сама явилась сюда, чтобы помочь, - благосклонно улыбнулась Кветка.
– Я ищу раненного Кёрста, чтобы помочь снять лихорадку.
– Он лежит вон там, у окна, - указал тонким перстом лекарь.
– Нам и впрямь дорога сейчас каждая пара рук, чтобы спасти как можно больше жизней.
Его руки были в крови. Он не пытался уговорить её уйти, что приободрило Кветку. Она нашла Кёрста в плачевном состоянии. Он бредил и метался в жару на наспех сколоченном из досок ложе. Кветка разорвала на нем мокрую от крови рубаху и открыла настежь ставни. Достав из мешочка пузырек с отваром, она приподняла голову риттера и влила несколько капель ему в рот. Когда подоспела Эста с водой и шерстяными одеялами, Кветка промыла рану и смазала барсучьим салом, перетопленным с травяными настойками. Укутав молодого мужчину в одеяло, она занялась другим воином, лежащим возле Кёрста и громко стонавшим. Слуги приносили тюфяки с соломой и помогали перетаскивать мужчин на них. С них снимали рваные кольчуги, разрезали кожаные рубах, промывали и зашивали раны, перевязывали и поили отварами, чтобы не дать жару и лихорадке сжечь их изнутри. Ренхильд вернулась из города очень быстро, приведя с собой Росалию и три десятка женщин. Каждая из сердобольных гримнириек принесла с собой чистую ветошь для перевязки, травы и настойки, заготовленные для подобных случаев. На очаге в котлах грелась вода. Целебные отвары не успевали остывать, а их уже пускали в ход, остудив наспех колодезной водой. Немного погодя Кветка заметила, что большинство женщин помогают лишь воинам Гримнира. Зигмар и кёнигин, которой помогала Ренхильд, не делали различий, но им пришлось заниматься фридландцами, среди которых тяжелораненых было не меньше.
Была глубокая ночь, но никто не уходил и не садился отдыхать - раненных было еще очень много. Кветка забыла об усталости и голоде, едва поспевая от одного ратника к другому. Несколько раз за всё время к ним являлись риттеры Фридланда, чтобы принести еду. Кветка должна была признать, что захватчики тоже не стали делить раненых на своих и чужих, привезя из своего стана горячие котлы с мясной похлебкой и корзины с хлебом, которых с лихвой хватило на всех.
Кветка, разорвав на полосы тонкую тканину, перевязывала молодого фридландского риттера, чье плечо пронзило копье. Ей было жалко пригожего молодца, и она старалась не причинить ему боли, касаясь раны легко и осторожно. Он мутным взором обводил своды подвала.
– Сейчас день или ночь?
– спросил он тихим хриплым голосом.
Кветка, потерявшая счет времени, на всякий случай глянула в окно у самого потолка, в которое заглядывал тонкий месяц.
– Ночь, сейчас глубокая ночь...
– прошептала она.
Риттер уже не слышал её. Настойка, которую она дала, помогла ему уснуть, чтобы не чувствовать боль от раны. Кветка осторожно капнула на рану поверх повязки сок стрекавы, который должен был унять кровь. Глядя на искаженное от боли лицо молодца, она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Взглянув поверх голов раненных, она встретилась взглядом с молодым мужчиной, стоявшим в тени каменного свода и, видимо, давно наблюдавшим за ней. Она не сразу узнала в нём Торхельма. В его взгляде ей почудилось настороженное любопытство, удивление и едва различимая неприязнь. За его спиной стоял Лотар и незнакомый седовласый риттер. Кветка отвернулась и поправила пропитанный кровью воинов передник, чтобы скрыть волнение от их присутствия. Она наклонилась и, намочив тряпицу в лохани с колодезной водой, обернула ею лоб раненного. Поднявшись, она, не спеша, отодвинула светец с лучиной подальше, чтобы воин в забытье не опрокинул её на постель, и удалилась в глубь подвала, где еще нужна была её помощь.
Торхельм много времени провёл в подвале. Она исподволь наблюдала, как он ходил от одного воина к другому, тихо о чем-то разговаривая с теми, кто был в сознании. Ренхильд, помогавшая Кветке промывать раны, вдруг судорожно вцепилась в руку кёнигин. Та увидела, как Торхельм остановился у постели Кёрста. Он долго смотрел на спящего риттера с ввалившимися щеками. Кветке и Ренхильд показалось, что прошла целая вечность. Они боялись, что кёниг узнает доверенного риттера Гермара и прикажет предать его смерти. Торхельм отошел от него, не проронив ни слова. Девицы переглянулись и с облегчение вздохнули лишь тогда, когда кёниг ушел. Немного погодя словоохотливая Эста рассказала о том, что творится в замке.
– Везде стоят караульные фридландцы, так что и мышь не проскочит. Замок охраняется пуще прежнего. Я думала, они засядут пировать в замке, но кёниг до ночи осматривал город. Жители убирают улицы. Всех погибших вывезли на холм возле леса. Гермара отнесли в храм, над ним читает молитвы Йохн, - добродушная женщина исподволь взглянула на Кветку, но та и бровью не повела.
– Йохн, говорят, серчает, что кёнигин выхаживает чужих воинов вместо того, чтобы оплакивать Гермара. Завтра на рассвете его отправят в Грёвлан.
Кветка и бровью не повела. Ей было всё равно, что думает Йохн.
Когда перед рассветом стало ясно, что все снадобья подошли к концу, Кветку охватило отчаяние. Она еле держалась на ногах. В спертом воздухе запах кореньев смешивался с запахом крови. Распахнутые ставни не спасали от духоты. Эста подошла и с непререкаемым видом поменяла передник кёнигин на чистый.
– Тебе нужно поспать, деточка...
– ласково начала она.
Кветка упрямо покачала головой. Она провела рукой по шее и наткнула на оберег Орвара, о котором позабыла в суете последнего дня. "Что мне делать? Чем дальше лечить всех этих воинов?" - с отчаяньем думала Кветка. Она вышла во внешний двор, остановившись у двери. Прислонившись спиной к каменной стене, она вдыхала свежий утренний воздух, закрыв глаза и слушая пение птиц в рассветной тишине. На стенах замка изредка переговаривались караульные, в конюшне ржали кони. Двор замка, в котором еще вчера лилась крови, был тих и пуст. Ворота, ведущие в Мохайм, были открыты, но решетка спущена наполовину так, что конный не мог проехать. Через ворота стражники беспрепятственно пропустили какого-то человека, который неторопливо шел с мешком за плечами. Приглядевшись, Кветка узнала Орвара. Она, не помня себя от радости при виде ведуна, бросилась к нему. Он остановился и поставил мешок на землю, опершись на палку. Кветка, забыв обо всём на свете, бросилась ему на шею и беззвучно заплакала.
– Полно тебе, госпожа. Всё позади, - мягко начал он, почувствовав, что горячие слёзы девицы обожгли его шею.
– Я всё знаю, отведи меня к раненным.
Кветка почувствовала огромное облегчение, словно с приходом Орвара кто-то снял с её плеч тяжкую ношу и напитал силой. Когда они бок о бок пошли к крыльцу, Орвар вдруг глянул наверх, где были окна покоев кёнига, и отвесил глубокий поклон. Когда Кветка взглянула на раскрытое окно, в нём уже никого не было.
Орвар привез с собой множество трав, корений и снадобий, в которых ему не было равных. Он принялся их смешивать и растирать в каменной ступе, что-то бормоча себе под нос. Осмотрев раненных, он признал, что её снадобья хороши и быстро помогают, отчего та зарделась.
– Меня всему научила матушка, но я истратила все снадобья и не знаю, есть ли подобные травы в этих лесах, - расстроено протянул Кветка.
– Как же им не бывать?
– по-доброму усмехнулся ведун.
– Целебные травки, волосы матери-земли, растут повсюду, только брать их нужно умеючи. Я научи тебя еще большему, когда время придет. А сейчас нам нужно поднять на ноги сынов Гримнира и Фридланда. Поезжай сейчас же в лес к Белым камням. Там ты найдешь всё, что нужно. Я здесь обо всём позабочусь, кёнигин.