Клыки и монеты
Шрифт:
— Соглашайся на все, потом разберемся. Деньги я тебе компенсирую.
Пока шла торговля, к охотникам подошел поговорить староста деревни.
— Так в ваших краях действительно не растет майиз? Из какой же глухомани вы приехали?
Герхард медленно ответил, аккуратно подбирая слова:
— Не сказать, что мы из глуши. Да и попутешествовать довелось. А вот майиз сегодня впервые увидел. Почему ты думаешь, что он везде растет?
Казалось, такой простой вопрос озадачил старосту. Он пожал плечами:
— Дак это все знают. Еще
— То есть при отцах майиз появился? — уточнил Герхард. — Это сколько, лет тридцать назад?
Но, казалось, староста не услышал вопроса. Он продолжал морщить брови, обдумывая прошлый вопрос, но в итоге пришел к неожиданному выводу:
— Это выходит, что вы и майиз ни разу не пробовали? Ирма, принеси гостям вареный початок!
Молодая девушка, похоже, что дочь старосты, оторвалась от разложенных товаров и принесла початок, подобный тому, что охотники видели в поле. Староста разломил пополам и протянул охотникам.
— Попробуйте. А то мы тут меняемся, а вы даже не понимаете, на что. Вот эти зерна нужно есть, а кочерыжку скоту можно скормить.
— Симон, буду признателен, если ты попробуешь первым, — проговорил Герхард на лингва саенте, принимая початок.
— Или победить, или умереть.
Симон ответил крылатой фразой и мужественно укусил белые с красными прожилками зерна. Тщательно проживал под пристальными взглядами охотника и старосты. Сделал второй укус, уже уверенней.
— Вкусно, — признал Симон.
Убедившись, что с учеником ничего не случилось, Герхард тоже попробовал угощение. Он согласился с Эйбенхостом, что на вкус майиз был куда лучше, чем на вид. Когда охотники объели предложенный початок, староста довольно подвел итог:
— Вот, теперь понимаете, на что меняете. Если зерна высушить, то можно на муку смолоть, как пшеницу. На посев зерно не предлагаем, сами понимаете. Они на чужой земле, без нас, расти не будут.
— Откровенно говоря, не понимаю. Почему не будет расти?
— Ну дак это… — староста замолчал и крепко задумался. — Уважаемый, ну ты чисто как ребенок с такими вопросами. Все знают, как оно работает. А ты спрашиваешь, почему. Не будет расти потому, что не будет расти.
Глава 9
Пока деревенские рассматривали безделушки, староста провел их по Ольварду. На взгляд Симона, деревня была вполне обычной. Дома выглядели небогато, но опрятно. Староста показал свиней в своем дворе, указав, что откормлены они на зелени майиза. По просьбе Герхарда они зашли в церковь, чтобы поставить свечку на безопасную обратную дорогу. В храме их встретил священник, сухощавый старик лет шестидесяти. Присмотревшись, Симон увидел едва заметный след от укуса на дряблой коже.
Когда они вернулись на площадь, торговля уже закончилась. На земле осталась половина привезенных товаров, а Готтлиб загружал в телегу выменянные продукты. Староста дружелюбно посоветовал им:
— У нас на земле фрайхерра еще две деревни есть, если вон по той дороге, на северо-запад, то доедете до Бримнора, а если по другой, вон туда, то попадете в Новый Бримнор. Деревни поменьше нашей будут, но если вы только с нами поторгуете, то местные сильно обидятся. Товар у вас остался, точно с прибытком съездите. Ну и между ними пряма дорога есть, короче, чем через нас ехать.
— Пожалуй, так и сделаем, — согласился Герхард. — Мы может еще остановимся на обратном пути. Последний вопрос только — где вы зерно молотите? Или по-простому, руками в ступе?
— Почему в ступе? Мелем у фрайхерра на водяной мельнице. Она на речке Малой Зольре стоит, чуть дальше Бримнора по той дороге.
— А где сам фрайхерр живет?
— Да там же, на мельнице у него дом. Только туда лучше не ездите, он чужих не любит.
— Я думаю, мы навестим другие деревни. Как они отнесутся к приезжим?
— Передайте, что за вас поручился староста Клос. Тогда все будет хорошо.
Попрощавшись, они выехали в сторону Нового Бримнора. Герхард и Готтлиб снова сели на козлах, Симон с некоторым трудом смог разместиться в самой телеге. Расчет их спутника оказался верным, и удалось поторговать с крупным прибытком.
Когда они проезжали мимо последних домов деревни, Шрайбер обернулся. Присмотревшись, он увидел, что по другой дороге бежал молодой парень. В том направлении как раз была третья деревня и мельница. Возможно, староста решил предупредить соседей о торговцах. Либо доложить фрайхерру о чужаках.
Деревня Ольвард осталась позади, они ехали вдоль еще одного поля майиза. Симон заговорил первым:
— Герхард, может, нам стоит сунуть палец в рот и вывести из себя этот майиз?
— А зачем? Они едят его уже лет тридцать-сорок и выглядят вполне здоровыми. Готтлиб, от лица всего крестьянства, как ты отнесешь к желанию Симона выблевать еду?
— Так нельзя. Еда, даже такая, это святое, негоже просто так переводить.
Они ехали еще минут двадцать. Герхард попросил спутников соблюдать молчание, чтобы не отвлекать его от размышлений. Наконец он предложил остановиться на обочине и обсудить увиденное.
— Какое у вас впечатление, господа? Симон?
— Не знаю. На первый взгляд, у них все хорошо. Они как будто отгородились от всего мира и живут мирной счастливой жизнью, без рекрутского набора, без внеочередных налогов и всей нашей повседневности. Но за всем этим есть что-то очень неправильное.
— Готтлиб?
— А чего говорить? Обычные, честные люди. Наивные. Только растят какую-то непонятную дрянь. Герхард, ты помнишь, что обещал все выкупить?
— Помню и от слов своих не отказываюсь. Еще что-нибудь примечательное?