Клыки и монеты
Шрифт:
— Да не, ничего такого, — пожал плечами крестьянин. — Только мало народу там живет. Раз уж они безвылазно сидят в Зольрштейне, то их должно быть раза в полтора больше. Но тут такое, не угадаешь. Это сейчас они сытые и с урожаем, а в прошлом году может зараза какая была или неурожай.
— Симон, ты заметил что-нибудь еще?
— Шеи. У каждого взрослого есть следы от укусов. У детей и подростков следов нет. У стариков — застарелые. Одних еще не кусают, других уже не кусают.
— А клыки?
— Клыки? — Симон
— А зря. Повернись все иначе, этими зубами в тебя могли впиться. Но не в этот раз. Все, кого я мог рассмотреть, остались людьми. Здесь определенно кормится вампир или несколько вампиров. И происходит все это очень расчетливо. В следующей деревне надо расспросить жителей о том, как связаны кровь и этот майиз.
— Тогда едем? — нетерпеливо спросил Готтлиб.
— Да. Только прибереги пока часть товара, чтобы было чем торговать в деревне рядом с мельницей.
Спустя полчаса они доехали до Нового Бримнора. Деревня оказалась еще меньше, на пять дворов. Вокруг были поля, засеянные пшеницей, горохом и самое большое — майизом. Герхард привстал на козлах и рассмотрел, что между высоких рядов майиза ходили крестьяне, обрезали завернутые в листья початки и забрасывали в висящие за плечами объемистые плетеные корзины. Когда телега проехала мимо и стало ясно, что чужаки едут в деревню, мужчины потянулись следом, побросав работу.
Симон нервно оборачивался, следя за полудюжиной крестьян, которые шли за ними по дороге. Пока те выглядели беззлобно и походило, что приезжие их больше заинтересовали, чем напугали. Герхард решил заранее дать понять, что они приехали без дурных намерений. Он помахал рукой и громко произнес.
— Доброго дня, уважаемые!
Старший из мужчин поприветствовал охотника в ответ. Остальные либо вежливо кивнули, либо промолчали. Когда они доехали до первых домов деревни, охотник жестом попросил Готтлиба натянуть поводья и спрыгнул на землю, не дожидаясь полной остановки.
— Уважаемые, мы торговцы-путешественники. Случайно прибыли в Зольрштейн. Староста ваших соседей из Ольварда, досточтимый Клос, попросил заехать и сюда тоже. Думаю, вас заинтересуют наши товары.
Когда крестьяне услышали знакомое имя, они заметно расслабились и по-доброму взглянули на чужаков. Старший задумчиво почесал затылок, потом махнул рукой.
— Вы тогда езжайте в центр деревни, уважаемые. Мы сейчас старосту позовем и людей соберем. Только сразу скажу, денег у нас здесь не водится.
— Мы знаем, уважаемый, — вмешался сидевший на козлах Готтлиб. — Я готов меняться на продукты.
Возница завел телегу дальше, на небольшую утоптанную деревенскую площадь, на которую выходили все пять дворов. Герхард подошел поговорить со старостой, немолодым мужчиной, левый глаз которого затянула катаракта. В это время Симон с Готтлибом расстелили рогожу и быстро разложили оставшиеся безделушки на продажу.
Симон прошелся по площади, невзначай посматривая на собиравшихся крестьян. Ситуация оказалась такой же, как в Ольварде — у каждого взрослого жителя деревни на шее была отметина от зубов вампира.
Герхард подошел к ученику.
— Я договорился, нас здесь покормят. Следы укусов?
Симон вздрогнул, он не ожидал вкрапления в речь лингвы сайенты. Но он быстро сообразил и подыграл охотнику.
— Это отлично, я уже голоден. Присутствуют у каждого повзрослевшего.
Вскоре почти все деревенские разошлись с покупками, кто с новым ножом или точильным камнем, кто с зеркальцем или бусами из дешевого неровного жемчуга. Герхард подошел к одной из последних оставшихся — девушке лет семнадцати, которая крутила в руках резной гребень. На ее шее виднелся еще не заживший след от укуса. На взгляд охотника, рану нанесли дней пять назад.
— Скажи мне, уважаемая, а что с твоей шеей?
Девушка удивленно посмотрела на Герхарда. Только спустя минуту она указала пальцем на след и спросила:
— Это?
— Да.
— А разве кто-то не знает, откуда берутся укусы? Это получается, уважаемый, что ты… — она подозрительно оглядела охотников — городской?
— Тебя не проведешь, — рассмеялся Герхард. — Я действительно приехал из города.
— Тогда понятно. Тут все просто. Видел поля майиза, когда сюда ехал? Чтобы зерна проклюнулись, нужна человеческая кровь. Мы по очереди даем ее фрайхерру, господин делает всю работу. И потом возвращает уже хорошие зерна, которые выше человеческого роста вымахивают.
— А как ты отдавала кровь? — расслабленно, стараясь не выдать охотничьего возбуждения, спросил Герхард.
— Ничего сложного. Фрайхерр дал мне отвар, я заснула, а когда проснулась, все уже было готово. И совсем не больно. Сколько хочешь за гребень?
Охотника оттеснил Готтлиб, который повел девушку договариваться о цене. Герхард обменялся многозначительным взглядом с учеником и отошел к телеге. Он услышал то, что его интересовало.
— Симон, ты ведь внимательно слушал? — охотник говорил почти шепотом, чтобы не привлекать внимание деревенских незнакомой речью.
— Да. Нужно идти к водному колесу. И искать там.
— Водное колесо называется мельница. Но ты прав, нам нужно туда.
В Новом Бримноре все прошло быстрее. Оставалась едва ли половина мелочевки на продажу, и жителей в деревне было меньше. Когда Готтлиб уже грузил в телегу выменянные початки майиза, из поля вернулось несколько мужчин, которые решили убедиться, что все в порядке. Пришлось задерживаться и менять последний оставшийся нож и огниво.