Ключ из желтого металла
Шрифт:
Это было небольшое помещение с паркетным полом, темными деревянными панелями, старыми, но прекрасно отреставрированными книжными шкафами и громоздкими викторианскими креслами. Я бы никогда не предположил, что у головокружительной черно-белой комнаты, где меня потчевали завтраком, и этой старомодной деревянной шкатулки один и тот же хозяин. Интересно было бы взглянуть на остальные помещения, подумал я. Особенно на хозяйскую спальню. Познавательное должно быть зрелище.
На стене висела картина в простой темной раме: огромный, потрепанный жизнью кот с рваным ухом и закисшими глазами сидел на берегу затянутого тиной пруда. У его ног стояло маленькое плетеное лукошко. В лукошке копошились совсем уж крошечные человеческие младенцы.
– У этого художника дар иконописца, – сказал я.
Сам не понял, как вырвалось. Оставалось надеяться, что хозяин дома сочтет мою реплику шуткой. Но Лев выслушал меня вполне серьезно и кивнул.
– Вы совершенно правы. Был у него такой дар. Кофе?
Я не успел ответить, а дверь уже бесшумно приоткрылась, в комнату вошла очень высокая азиатка в ярко-красном платье с подносом в руках. Поставила поднос на стол и с поклоном удалилась.
– Китаянка, – сказал Лев. – Лю Ши, мои домашние зовут ее Луша. Бывшая баскетболистка; играла, впрочем, скверно, несмотря на выдающийся рост. Живет у меня уже шесть лет, за это время выучила дай бог если полсотни чешских слов. Очень старается, но людей, настолько неспособных к обучению, я никогда прежде не встречал. Ей повезло, что я охоч до экзотической прислуги, иных достоинств у этой милой дамы, боюсь, нет. Даже чай я сам завариваю лучше. Но кофе готовила не она, а Йозеф, поэтому пейте бестрепетно. Если хотите, можете курить, у меня тут отличный кондиционер. А теперь рассказывайте. Как обстоят дела с ключом? Что сказал ваш эксперт?
– Семнадцатый век, – отрапортовал я. – То есть копия, конечно, но почти столь же ценная, как оригинал. Карл совершенно счастлив. Я, соответственно, тоже. Букварь из Бердичева при мне. – Я положил книгу на стол и принялся портить отлично сваренный кофе сливками из предусмотрительно поданного молочника.
– Прекрасный экземпляр, – после беглого осмотра объявил Лев.
Он бережно поставил букварь на почти пустую полку, где стояло всего несколько книг, судя по виду, его ровесников, и лежали какие-то безделушки.
– Рад, что наша сделка осталась в силе, – сказал он. – Жаль было бы его упустить. Но вы уверены, что ключ вас устраивает? Все же предварительно речь шла самое позднее о рубеже пятнадцатого и шестнадцатого веков.
– Пан Иржи говорит, точно семнадцатый, – я пожал плечами. – Но Карл хочет иметь эту копию. А мне, как вы понимаете, абсолютно все равно. Я в данном случае просто курьер, болван бессмысленный вроде вашей Луши. Разве только чай завариваю неплохо – когда в настроении.
– А этот ваш пан Иржи Шнипс сильно меня честил? – с улыбкой спросил Лев.
– О вас мы вообще не говорили. Я не стал ему докладывать, что это ваша вещь. Вы же сказали, пан Иржи вас не любит, зачем понапрасну раздражать старика? И без того суровый дальше некуда.
Соврал и глазом не моргнул, сам толком не понимая зачем. Со мной такое часто случается. И почти всегда задним числом оказывается – правильно сделал, что соврал. Интуиция называется. Прекрасная, надо сказать, замена уму. И совести заодно.
– Ну и правильно, – заключил Лев. – Что ж, с делами мы, получается, разобрались?
Я кивнул и залпом допил кофе.
– Тогда
– Имейте в виду, – торопливо говорил Лев, пока мы поднимались в гостиную. – Вам сейчас предстоит встретить множество предельно любезных людей. Их дружелюбие не должно вас обманывать. Просто многие помнят, как мы с вами поладили в воскресенье. А сегодня кто-нибудь наверняка видел в окно, как мы вместе входили в дом. Заинтересованные лица уже подсчитали, сколько времени мы провели в кабинете, и теперь спорят, какого рода дела нас связывают. Разумеется, при таком раскладе найдется немало желающих с вами подружиться, чтобы протоптать путь к моему каменному сердцу и бездонному кошельку. Наслаждайтесь ситуацией, но не обольщайтесь.
– Ситуация-то привычная, – усмехнулся я. – Когда мне было шесть лет, я уже умел обдавать холодом поклонниц моего отца. А то бы затискали насмерть.
– Тогда я за вас спокоен, – улыбнулся Лев. – Прекрасная закалка.
Гостиная, куда мы наконец пришли, занимала почти весь третий этаж, поэтому все прибывшие там худо-бедно разместились; локтями, по крайней мере, не толкались, и на том спасибо. Хозяин дома – я был совершенно уверен, что оформление комнаты придумал сам Лев, – дал волю своей мизантропии, отделал стены слегка затемненными дымчатыми зеркалами, а потолок – мозаикой из зеркальных же осколков. Но хоть твердую землю под ногами оставил нам в утешение. Пол здесь был вымощен плиткой, от черных, красных и белых квадратов рябило в глазах, зато в них ничего не отражалось, а то даже и не знаю, как бы я пережил эту вечеринку.
– Ответьте, пожалуйста, еще на один мой невысказанный вопрос, – предложил я Льву.
Он на мгновение нахмурился, но тут же снова заулыбался.
– Разумеется, комнаты в доме отделывал не я, а наемные работники. Но все идеи мои, вы совершенно правы.
– Если бы я был владыкой пятизвездочного ада для умеренно провинившихся, умолял бы вас стать нашим дизайнером интерьеров, – сказал я.
– Спасибо, таких заманчивых предложений мне еще не делали. – Лев был почти серьезен.
– Мне теперь даже как-то неловко, что я не владыка ада, – вздохнул я.
– Оно к лучшему. Хлопотная должность, неблагодарный труд.
– Да и сама по себе концепция ада не выдерживает никакой критики, – заметил я. – Никак не мог понять, откуда у провозгласивших, что Бог есть любовь, христиан взялась эта дикая идея, пока не узнал, что это обычная политическая интрига. Вечные муки придумал император Юстиниан, чтобы подданным жизнь медом не казалась. Тот же самый красавец, который по просьбе своей жены отменил реинкарнацию. Одна из самых смешных теологических историй, на мой вкус. Император отменил реинкарнацию, все трепещут. Даже удивительно, что современные политики не идут по его стопам. Премьер-министр издал приказ об отставке святого Петра и назначил временно исполняющего обязанности райского привратника. Президент наградил Святого Духа орденом Дружбы народов. Царствие Небесное присоединилось к Шенгенскому союзу… Впрочем, Юстиниана все равно никто не переплюнет. Так и вижу: души мечутся по бардо, просятся на волю, но у Врат Чрева стоит на страже императорская гвардия: куда, мерзавцы? Низзя! Император не велел. А ну назад!
– Отлично, – кивнул Лев. – Вот почему некоторые младенцы рождаются сразу с пулей в затылке. Прорвали оборону, но не ушли от погони… Однако следует признать, что идея ада пришлась по душе рядовым пользователям христианского вероучения. Ни за что не соглашаются с нею расстаться.
– Да уж. Была у меня одна религиозная подружка. Умница, красавица, добрейшей души человек. Однако любила по всякому поводу с энтузиазмом объявлять: «А за это ты, по идее, должен попасть в ад!» Звучало как шутка, а меня все равно передергивало. Как-то уж больно радостно это у нее выходило.