Шрифт:
Новый начальник не переваривал подхалимов. Поэтому в первый день его вступления в должность Борис Михайлович Преуспевальский почувствовал себя человеком без специальности.
Всю свою сознательную жизнь, начиная со школьной скамьи и кончая креслом заведующего отделом, Борис Михайлович истратил на то, чтобы нравиться и угождать старшим: сперва педагогам, затем непосредственным начальникам.
Тонкое ремесло подхалимства он изучил в совершенстве. Подхалимство не воровство. Вора можно поймать в своей квартире с узлом, из которого выглядывает мордочка вашей собственной чернобурой
– Со свойственной Дмитрию Игнатьевичу чуткостью, с его глубоким проникновением…
Попробуйте назвать его подхалимом! Он посмотрит на вас негодующим взглядом и пожмет плечом:
– Как?! Разве вы не считаете Дмитрия Игнатьевича чутким и проникновенным руководителем? Странно. Я лично искренне перед ним преклоняюсь и не скрываю этого.
К тому же и сам чуткий Дмитрий Игнатьевич купался в лести, как в ванне, наполненной теплой водой с ароматическим экстрактом.
Но Дмитрия Игнатьевича Полоротова отстранили от должности, а новый начальник слывет человеком без единой человеческой слабости. Нечего и думать о том, чтобы, забежав к нему в кабинет и притворив за собой дверь, рассказать ему пикантный анекдот. Нечего и мечтать о том, чтобы пригласить его на пирог в день рождения жены и вручить презент на память от растроганной новорожденной. Даже такую невинную, но проверенную фразу, как: «Мы все стареем, а вы – тьфу, тьфу, чтоб не сглазить, – выглядите изумительно!», вымолвить даже такую фразу язык не поворачивается.
Так что же делать? И вот все восемь часов рабочего дня Борис Михайлович безрезультатно тратит на поиски ключа к сердцу начальника. О тяжелых переживаниях Бориса Михайловича знает только его супруга Полина Сергеевна и не на шутку тревожится за судьбу мужа.
Однажды вечером Борис Михайлович вернулся домой возбужденный и радостный.
– Нашел! – сообщил он еще в прихожей.
– Ключ? – только и спросила догадливая жена.
– Вот он! – значительно сказал Борис Михайлович и положил на стол толстую книгу.
– Что это? Его труды?
Полина Сергеевна подняла книгу к близоруким глазам, но тут же отшвырнула ее с негодованием:
– «Породы собак, дрессировка, выращивание щенков и уход за ними»… Ты с ума сошел, Боба?
– Наоборот, – кротко сказал Борис Михайлович. – Я нашел слабую струну начальника и буду на ней играть. Я сегодня узнал из достоверных источников, что начальник увлекается собаками.
– Боже мой! – простонала Полина Сергеевна и закатила глаза под лоб. – Такой ответственный работник и занимается такими глупостями!
– Дорогая, это – не глупости, – остановил жену Борис Михайлович. – Это отнюдь не глупости, раз по этому вопросу имеется специальная литература, существует клуб служебного собаководства, и даже очень большие люди – профессора, генералы, инженеры, артисты и писатели – являются владельцами породистых собак.
– Боба! – сдавленным голосом произнесла Полина Сергеевна. – Уж
– Нет, дорогая, собаки я, конечно, не заведу. Но я должен во что бы то ни стало понравиться начальнику. Не забывай, Полиночка, что не только я, но и твой брат Сева, человек без специальности, работает у меня в отделе, а поскольку к начальнику ни на какой козе не подъедешь…
– Так ты решил подъехать к нему на собаке? Боже мой, как трудно стало работать!..
Борис Михайлович вздохнул, наугад открыл книжку и стал читать вслух:
– «Способность производить потомство появляется у собак в возрасте семи-восьми месяцев. К этому периоду кобели и…»
– Кошмар! – закричала Полина Сергеевна, затыкая уши. – Неужели такие слова напечатаны в книге?
– Поскольку государственное издательство печатает такие слова, – внушительно сказал Борис Михайлович, – значит в них нет ничего предосудительного.
И он углубился в изучение собачьих пород.
Выставка служебных собак была назначена на 17 мая. Об этом извещали афиши на заборах. 16 мая, во время обеденного перерыва, Борис Михайлович, стоя у двери кабинета начальника, громко и страстно толковал о пользе служебного собаководства, поражая сослуживцев своей осведомленностью. Начальник, проходя в свой кабинет, прислушался и улыбнулся. Впервые улыбнулся Борису Михайловичу!
– А вы, оказывается, собачник?
– О, это моя слабость! – воскликнул Борис Михайлович.
– А кто у вас имеется? – поинтересовался начальник.
Борис Михайлович чуть было не сказал, что дома у него имеется одна Полина Сергеевна, но вовремя воздержался.
– У меня была роскошная лайка, но она погибла, и я не могу решиться завести другую собаку.
Именно такие слова он слыхал от одного любителя собак и запомнил их.
– Понимаю, – сочувственно кивнул начальник. – А у меня шотландский терьер, отличный охотник по барсукам и лисам, и службу знает. Так вы завтра будете на выставке?
– Непременно.
– Приходите. Посмотрите моего Тёпу. Он кандидат на золотую медаль.
Домой Борис Михайлович вернулся, сияя так, как будто сам был кандидатом на золотую медаль. На другой день он собрался на выставку.
– Сделай себе по крайней мере профилактическую прививку! – умоляла Полина Сергеевна.
– Ничего страшного, – успокаивал Борис Михайлович. – Они, наверно, все в намордниках, на цепях и, может быть, даже в клетках.
– Возьми с собой по крайней мере кусочек колбасы на всякий случай!
– Дрессированную собаку ничем не подкупишь, – вздохнул Борис Михайлович, вспомнив главу о дрессировке.
– Ах, глупости, не верю!
Полина Сергеевна отрезала ломтик колбасы, завернула в бумажку и сунула мужу в карман.
Бодро подходя к территории выставки, Борис Михайлович увидел множество машин. Из одной машины вылез известный народный артист.
«Ого, какая здесь публика!» – с удовлетворением отметил Борис Михайлович, но тут же отпрянул в сторону: вслед за артистом на тротуар выскочила устрашающего вида собака – курносый и глазастый боксер; он был без намордника.