Ключ к убийству
Шрифт:
— Вы — сэр Джулиан Фрик, — сказал коронер, — и живете при госпитале Святого Луки на Принс-Уэльс-роуд в Бэттерси, где осуществляете общее руководство хирургическим отделением этого госпиталя?
Сэр Джулиан коротким кивком выразил согласие с этим определением его личности.
— Вы были первым из врачей, осмотревших покойного?
— Да.
— И после этого вы совместно с доктором Гримбоулдом из Скотленд-Ярда провели более подробное обследование тела?
— Верно.
— Пришли ли вы к соглашению относительно причины
— В общем да.
— Не выскажете ли вы ваше мнение жюри?
— Я занимался своей исследовательской работой в прозекторской госпиталя Святого Луки — это было в понедельник утром, когда около девяти часов мне передали, что инспектор Сагг хочет видеть меня. Он сообщил мне, что в доме номер 59 на Квин-Кэролайн-Мэншнс при таинственных обстоятельствах обнаружено тело какого-то мужчины. Он спросил меня, не могло ли это быть шуткой, разыгранной кем-либо из студентов-медиков, работающих в госпитале. Проверив больничные книги, я смог заверить его, что из прозекторской не исчез ни один труп.
— Кто заведует хранением трупов?
— Уильям Уоттс, служитель при прозекторской.
— Присутствует ли здесь Уильям Уоттс? — спросил коронер у кого-то из служащих при суде.
— Уильям Уоттс находится в зале суда и может быть вызван, если коронер сочтет это необходимым.
— Я полагаю, что ни одно мертвое тело не может быть передано госпиталю без того, чтобы вы об этом не знали, сэр Джулиан?
— Безусловно, нет.
— Благодарю вас. Вы можете продолжать.
— Далее инспектор Сагг спросил меня, не могу ли я послать кого-либо из медицинского персонала осмотреть это тело. Я сказал, что приеду сам.
— Почему вы так решили?
— Признаюсь, что мне не чуждо обыкновенное человеческое любопытство.
Из задних рядов зала раздался смех какого-то студента-медика.
— По прибытии в эту квартиру я обнаружил, что покойник лежит на спине в ванне. Я осмотрел его и пришел к заключению, что причиной смерти был удар по шее, нанесенный сзади, что привело к смещению четвертого и пятого шейных позвонков, вызвав повреждение спинного мозга, внутреннее кровоизлияние и частичный паралич мозга. Я пришел к выводу, что покойный был мертв уже по крайней мере двенадцать часов, возможно, больше. На теле я не нашел никаких следов насилия, кроме вышеупомянутого следа от удара. Покойный был крепким, хорошо питавшимся мужчиной в возрасте около пятидесяти или пятидесяти пяти лет.
— Как по вашему мнению, мог он сам нанести себе смертельную травму?
— Конечно нет. Удар был нанесен тяжелым тупым предметом сзади с большой силой и весьма умело. Совершенно невозможно допустить, что сам покойный сделал это.
— Могло ли все это быть результатом несчастного случая?'
— Конечно, это возможно.
— Если, например, умерший высунулся из окна и поднятая оконная рама вдруг резко упала на него?
— Нет. В этом случае на шее остались бы следы удушения, а также синяк на горле.
— Но ведь умерший мог погибнуть и в результате случайного падения на него какого-нибудь тяжелого предмета?
— Да, мог.
— Как по вашему мнению, была ли смерть мгновенной?
— Трудно сказать. Такой удар вполне мог вызвать мгновенную смерть, или же человек мог находиться еще некоторое время в полупарализованном состоянии. В данном случае я склонен полагать, что он мог находиться в таком состоянии несколько часов. В своем выводе я исхожу из состояния мозга, наблюдавшегося после вскрытия. Тем не менее я должен отметить, что доктор Гримбоулд в этом пункте не вполне согласен со мной.
— Как я понимаю, вами было высказано предположение о личности усопшего. Можете ли вы опознать его?
— Определенно нет. Я его никогда раньше не видел. То предположение, которое вы имеете в виду, нелепо, и его не следовало бы даже высказывать. До сегодняшнего утра я даже не знал о нем. Если бы мне его высказали раньше, я бы знал, как мне поступить, а в данный момент я хотел бы высказать мое крайнее неодобрение по поводу совершенно ненужного потрясения, вызванного у леди, с которой я имею честь быть знакомым.
— В этом нет моей вины, сэр Джулиан, — заметил коронер, — я не имею к этому никакого отношения. Я согласен: то, что с вами не посоветовались, было большой ошибкой.
Репортеры деловито что-то царапали в своих записных книжках, в то время как участники судебного разбирательства с недоумением переглядывались, а присяжные пытались делать вид, что они в курсе упомянутой истории.
— Кстати, о пенсне, найденном на трупе, сэр Джулиан. Может ли врач по его виду сделать какие-либо выводы о личности погибшего?
— У него несколько необычные стекла. Окулист мог бы сказать о нем более определенно, но сам я сказал бы, что оно принадлежит более пожилому человеку, чем умерший.
— С точки зрения врача, имевшего возможность много раз наблюдать человеческое тело, можете ли вы на основании вида умершего сказать что-нибудь о его персональных привычках?
— Я бы сказал, что этот человек не знал нужды, но богатство свое он получил лишь недавно. Зубы у него в очень плохом состоянии, а на руках остались мозоли.
— Какой-нибудь австралийский колонист, например, заработавший много денег?
— Что-нибудь в этом роде. Конечно, я не могу утверждать это с уверенностью.
— Конечно нет. Благодарю вас, сэр Джулиан.
Вызванный затем доктор Гримбоулд подтвердил показания своего выдающегося коллеги во всех деталях, за исключением того, что, по его мнению, смерть не могла произойти через несколько часов после нанесенного удара. Он заявил, что лишь с большими колебаниями осмелился разойтись во мнениях с сэром Джулианом Фриком и не исключено, что он сам ошибается. Определенный вывод сделать трудно, но, по его мнению, человек был мертв по крайней мере двадцать четыре часа.