Ключ к убийству
Шрифт:
Это был совершенно неожиданный поворот разговора. Герцогиня устало вздохнула.
— Дорогой мальчик, — сказала она. — Я так рада, что вы познакомились с ним, мистер Миллиган. Оба они мои сыновья и мое великое утешение, знаете ли, хотя, конечно, Джеральд более склонен к общепринятой манере держать себя, — но он как раз наиболее подходящий человек для палаты лордов, знаете ли, и великолепный фермер. Я не вижу Питера у себя в Денвере и наполовину так часто, хотя он всегда ходит на все интересные мероприятия в городе и иногда бывает очень забавен, бедный мальчик.
— Я
— A-а, ну да, — ответила герцогиня, — не знаю, мистер Миллиган, не знаю, можно ли считать вас лучшим судьей в этом. Не то чтобы я сама знала что-нибудь насчет бизнеса, — добавила она. — Я ведь довольно старомодна для нашего времени, знаете ли, и не могу претендовать на что-либо большее, чем понять, что имею дело со славным человеком, как только увижу его. В остальных делах я целиком полагаюсь на своего сына.
Тон этой речи показался мистеру Миллигану настолько лестным, что он чуть ли не замурлыкал, ответив:
— Знаете, герцогиня, я думаю, что именно здесь леди с настоящей прекрасной старомодной душой имеет преимущество перед этими современными молодыми болтунами. Не так много мужчин, которые не покажутся славными по отношению к ней, но и тогда, если это люди не очень уж низкого сорта, она сможет видеть их насквозь.
— Мне кажется, — ответила герцогиня, — что я должна поблагодарить вас от имени викария Дьюкс-Денвера за очень щедрый чек, который пришел вчера в фонд реставрации церкви. Он был так потрясен и растроган, бедняжка.
— О, это мелочь, — сказал мистер Миллиган, — у нас в Америке совсем нет прекрасных старинных зданий, таких, как здесь у вас, по эту сторону океана, поэтому для меня это большая честь, когда мне позволяют пролить каплю керосина в ходы жучков-древоточцев или когда мы слышим, что какое-нибудь такое здание страдает от старческой немощи. Поэтому, когда ваш сын рассказал мне о церкви в Дьюкс-Денвере, я позволил себе внести свой вклад, не дожидаясь открытия ярмарки.
— Я уверена, что с вашей стороны это очень добрый поступок, — сказала герцогиня. — Значит, вы собираетесь прийти на ярмарку? — продолжала она, с мольбой глядя ему в глаза.
— Дело решенное, — с большой готовностью ответил мистер Миллиган. — Лорд Питер сказал, что вы дадите мне знать, когда будет определен день, ведь всегда можно выкроить кусочек времени для доброго дела. Конечно, я надеюсь, что смогу воспользоваться вашим любезным предложением остановиться у вас, но если меня прижмут мои дела, то я уж как-нибудь сумею неожиданно прийти, сказать, что там от меня потребуется, и так же неожиданно уехать.
— Я очень-очень надеюсь на это, — сказала герцогиня, — я должна посмотреть, что можно сделать относительно назначения даты... конечно, я не могу обещать...
— Нет, нет! — сердечно воскликнул мистер Миллиган. — Я знаю, что о таких вещах надо договариваться заранее. И ведь дело не только во мне, ведь должны приехать действительно большие люди — люди европейского значения, и, как мне рассказал ваш сын, с ними тоже надо договориться.
Герцогиня побледнела при мысли, что кто-нибудь из этих именитых персон когда-нибудь может заявиться в чью-нибудь гостиную, но к этому времени она уже удобно уселась в кресле и даже начала улавливать нужное направление беседы.
— Не могу выразить, как мы вам благодарны, — сказала она. — Это будет такое удовольствие. Расскажите мне, о чем вы собираетесь говорить?
— Ну... — начал было мистер Миллиган.
Внезапно все вокруг встали и послышался полный раскаяния голос:
— Виноват, просто ужасно, действительно ужасно, знаете ли, надеюсь, вы простите меня, леди Свэфхэм, да? Дорогая леди, как я мог забыть о вашем приглашении? Дело в том, что мне пришлось поехать в Солсбери повидаться с одним человеком, абсолютно верно, клянусь вам, и этот парень никак не хотел меня отпустить. Я просто падаю ниц перед вами, леди Свэфхэм. Могу я, пойти в угол и там съесть мой ленч?
Леди Свэфхэм милостиво простила преступника.
— Ваша дорогая матушка здесь, — сообщила она.
— Ну как ты, мама? — с тревогой спросил лорд Питер.
— Как ты поживаешь, мой дорогой? — ответила герцогиня. — Тебе и в самом деле можно было не спешить сюда. Мистер Миллиган как раз собирался рассказать мне, какую потрясающую речь он готовит для открытия ярмарки, а ты пришел и перебил его.
Разговор за ленчем, как и следовало ожидать, перешел к расследованию инцидента в Бэттерси, и герцогиня живо изображала в лицах, как коронер допрашивал миссис Типпс.
— «Вы слышали что-нибудь необычное в эту ночь?» — спрашивает этот маленький человек, наклоняясь вперед и пронзительно крича на нее, а лицо у него такое багровое и уши торчат вот так — совсем как у херувима в той поэме Теннисона... Или херувимы синие? Может быть, я хотела сказать — серафим? Ну, вы знаете, что я имею в виду, — одни глаза с маленькими крылышками у него на голове. А милая старая миссис Типпс говорит: «Ну конечно же в любой момент моих восьмидесяти лет», — присяжные в недоумении, пока они не поняли, что она подумала, что он спросил: «Вы спите без света?» — и все рассмеялись, а затем коронер сказал довольно громко: «Черт побери эту женщину», а она услышала это, не могу понять почему, и сказала: «Разве вы не давали присягу, молодой человек, сидя здесь в присутствии самого Провидения, как вы сказали бы, и я просто не знаю, что за молодые люди приходят сюда в нынешнее время», а ему по крайней мере шестьдесят, знаете ли, — рассказывала герцогиня.
По совершенно естественной ассоциации миссис Томми Фрейл вспомнила о человеке, который был повешен за убийство трех невест в бане.
— Я всегда думала, что это было исполнено так хитроумно, — сказала она, доверчиво глядя в глаза сэру Питеру, — и знаете, когда это произошло, Томми сразу же принял меры, чтобы обеспечить мою жизнь в случае... И я так испугалась, что даже отказалась от своей утренней ванны и стала принимать ее в полдень, когда он был в палате общин, то есть я хочу сказать — когда его не было дома, вот что я имею в виду.