Ключ от морга

Мартин Роберт

— Они там, — тихо произнесла Марта Кинг. — Почему вы остановились?

— Надо приготовить этот чертов аппарат. — Я выключил огни и двигатель.

— Зачем вы это сделали? — резко спросила она.

— Слушайте, — сказал я устало, — я не могу подкатить к дому и просигналить им клаксоном. Дальше пойду пешком, а вы останетесь в машине.

— Нет!

Мимо нас вниз по холму пронесся автомобиль — большой серый «седан». Он не снизил скорости, даже поравнявшись с домом Дэймона в долине, и продолжал путь. Что ж, подумал я, мало ли светлых «седанов». А этот мог быть

и бледно-зеленым, и светло-бежевым. При луне разобрать трудно. Во всяком случае, он не остановился. Меня тревожило, что водитель, возможно, нас заметил, и теперь возвращается. Но я старался об этом не думать.

Включив свет на приборной доске, я зарядил аппарат пленкой и вставил в патрон лампу-вспышку. Экспозицию я установил на одну пятую секунды и до отказа раздвинул диафрагму. Скорость затвора особого значения не имела. Джон Дэймон и Арлена Бэйн, если они там вместе, не играют в теннис и не сидят перед телевизором, как я говорил Марте Кинг, что было, конечно, шуткой, ничего не скажешь. Я проклинал всю эту вонючую затею.

Мне повезет, если удастся получить один хороший снимок, подумал я, но все же положил четыре запасные лампы в боковой карман пиджака, где они будут под рукой. Наводка на фокус не представит трудности. Я настроил объектив на 8 футов, надеясь, что этого хватит, потому что видоискатель для такой работы бесполезен и не будет времени им воспользоваться. Но это в общем-то не имело значения, достаточно даже расплывчатого снимка.

Я решил, что готов, взял бутылку, отвинтил колпачок и, повернувшись, подал его женщине.

— Выпейте-ка лучше.

В машину проникало довольно света, чтобы я мог видеть ее лицо. Она задумчиво рассматривала меня, потом сказала:

— Спасибо, мне не хочется.

— Все-таки глотните.

— Зачем? — Она подвинулась на край сиденья и наклонилась вперед. Лицо ее было совсем близко.

— Я должен вам что-то сказать.

Она сдвинула тонкие брови.

— Не понимаю…

Вздохнув, я завинтил бутылку. Смягчить таким образом известие не удалось.

— Элвин Бэйн мертв, — сказал я.

Глава 11

Она смотрела на меня без всякого выражения, будто не слышала моих слов. Я встревоженно наблюдал за ней. Наконец она тихо спросила:

— Что вы сказали?

Я повторил. Мне показалось, что по лицу ее пробежала едва заметная дрожь.

— Но я видела его сегодня днем, — сказала она так же тихо.

— Мне очень жаль, — произнес я мягко. — Он просил меня приехать к нему домой вечером. Я нашел его в ванной. Его застрелили.

Она закрыла глаза. Ее губы шевелились. Я подумал, что она молча молится, чтобы сказанное мной оказалось неправдой. Я ничего не мог сделать для нее.

— Извините, — сказала она, поджав под себя ноги и съежившись. Ни рыданий, ни криков. Я восхищался ею. Ее плечи вздрагивали, словно она плакала, но это было все. Горе оставалось спрятанным глубоко внутри. Ее юбка высоко задралась, обнажая белые бедра над чулками. Я отвернулся и некоторое время сидел, глядя вниз, в долину, на освещенные луной деревья и дом Джона Дэймона.

В одном из окон по-прежнему горел свет. Ни одна машина не показалась на дороге, и было очень тихо.

— Вы так далеко, — наконец сказала она. — Сядьте, пожалуйста, поближе.

Я вышел и открыл заднюю дверцу. Она освободила для меня место, и я сел рядом с ней.

— Обнимите меня, — сказала она.

Я обнял ее одной рукой за плечи, и она прильнула ко мне.

— Кроме вас, у меня никого не осталось, — сказала она, прижавшись щекой к моей груди.

Я промолчал, не поняв ее слов. Платье съехало у нее с плеча, и кожа под моей рукой была гладкой и прохладной. Я старался не смотреть на ее ноги. От нее пахло виски, сигаретами и духами. Я думал над тем, что она сказала, и вдруг понял. Она любила женатого мужчину — непозволительная связь в глазах общества. Теперь мужчина умер, и некому было утешить ее в горе, потому что связь была тайной и никто ничего не знает. На сегодня у нее был один я. Вот что она имела в виду.

И поэтому я обнимал ее, мечтая оказаться подальше и от нее, и от того, что ждало меня внизу, в долине. Но нельзя просто объявить о смерти любимого и уйти. Нужно сочувствовать, каковы бы ни были обстоятельства. Я должен был сделать хоть эту малость, даже не испытывая к ней настоящей симпатии. Возможно, она и в самом деле любила Бэйна, возможно, ее интересовали только деньги, которыми он мог ее обеспечить. Это не имело для меня значения. Если она дала ему хоть немного счастья — это уже хорошо, независимо от ее мотивов.

Мне казалось, что мы уже долго сидим рядом. Все ярче светила луна, и неподалеку щебетала ночная птица. Трещали цикады, предвестницы осени. Несколько сухих листьев прошуршали через дорогу, увлекаемые прохладным ночным ветерком, и это тоже было знаком умирающего года. Она так притихла, что, казалось, уснула. Потом пошевелилась и отодвинулась от меня.

— Спасибо, — сказала она. — Сейчас все в порядке. Я не сделаю никаких глупостей.

— Мне очень жаль, — я говорил это во второй раз.

Она натянула юбку на колени и села прямо.

— Расскажите, как это случилось.

— Потом. Я должен заняться делом.

— Теперь это не имеет для меня значения. — Ее голос был нетвердым. — Но так хотел Элвин, и ради него надо довести это до конца. Он… — Она начала судорожно рыдать, больше не сдерживаясь. Я снова обнял ее, и, когда приступ слез кончился, она вытерла глаза и сказала: — Я действительно любила его. Правда…

— Конечно. Я вам верю.

Она выскользнула из-под моей руки и повернулась ко мне лицом.

— Ну вот, все прошло. — В окно машины светила луна, и я видел ее очень отчетливо. — Кто его убил?

— Не знаю. Вероятно, Дэймон или, скорее всего, один из его людей. Они инсценировали ограбление, но миссис Бэйн, несомненно, предупредила Дэймона о намерениях мужа.

— Может быть, они задумали это вместе?

— Откуда мне знать? — сказал я, собираясь выйти из машины.

Она удержала меня за руку, и я обернулся.

— Я не знаю миссис Бэйн и на что она способна, но знаю Джона Дэймона, — сказала она.