Ключ

Вентворт Патриция

Гарт задумался над двумя вопросами о ключе: «Вы часто им пользовались?» и «Вы пользовались этим ключом в день смерти мистера Харша?»

В первом вопросе не было ничего угрожающего. Все в Деревне знали, что мисс Браун использовала ключ тети Софи. Однако именно после этого вопроса она стала выглядеть так, словно вот-вот свалится в обморок. Женщина явно испугалась. Почему? Очевидно, она не знала, что последует дальше, и ожидала второго вопроса, как человек ожидает пули. Но вместо пули прозвучал безобидный холостой выстрел. Поэтому вместо обморока мисс Браун ответила на вопрос, добавив непрошеную информацию, и удалилась со вздохом облегчения. Однако этот второй вопрос, в той или иной форме, неизбежно должен был прозвучать. Мисс Браун должна была знать, что ее спросят о том, пользовалась ли она ключом во вторник. Вот почему она была испугана. Другой причины быть не могло.

Но, предположим, вопрос прозвучал бы следующим образом: «Брали ли вы ключ из ящика мисс Фелл во вторник вечером?» Разжалась бы тогда ее рука, и расслабились бы мышцы?

Но коронер спросил: «Вы пользовались этим ключом в день смерти мистера Харша?», и мисс Браун ответила: «Пользовалась утром. Я ходила в церковь попрактиковаться между одиннадцатью и двенадцатью, А потом положила ключ назад в ящик. Больше я в церковь не заходила». Слишком обстоятельный ответ для женщины, выглядевшей так, словно она собирается потерять сознание.

Мысли Гарта вернулись к вчерашнему вечеру. Мисс Браун сидит за роялем спиной к ним, исполняя драматичную музыку Бетховена, А тетя Софи рассказывает ему, что Элайза Пинкотт, которая вышла замуж за молодого Брейбери из Ледстоу, родила тройню. «Столько хлопот, но она горда, как павлин. Впрочем, все Пинкотты таковы — радуются всему, что с ними происходит, за исключением того, что старый Эзра явился на крестины пьяным. Элайза прислала мне фотографию — она за тобой, мой мальчик, в левом верхнем ящике бюро…» Фотография там и оказалась, но Гарт мог бы заявить под присягой в суде, что ключа в ящике не было. Конечно, это был вечер четверга, А не вторника. Тетя Софи могла забрать ключ. Мисс Браун всего лишь заявила, что вернула его назад в ящик, попрактиковавшись в игре на церковном органе во вторник утром между одиннадцатью и двенадцатью…

Гарт продолжал напряженно думать.

Глава 9

Сидящая по другую сторону узкого прохода Дженис Мид также думала, положив руки на колени и слегка склонив голову. Стулья в ряду были так близко сдвинуты, что не будь она такой маленькой и хрупкой, ее с одной стороны касалось бы круглое плечо мисс Мадок, А с другой — костлявое плечо ее брата. Дженис сидела между ними, погруженная в свои мысли, куда она допускала лишь тех немногих людей, которых любила по-настоящему. Там был ее отец — не тот усталый, больной человек, о котором она так самоотверженно заботилась, А сильный мужчина ее детских лет, который все знал и все мог. Когда она вспоминала его таким, жизнь казалась ей менее одинокой. Мать тоже присутствовала в этих мыслях, хотя Дженис ее совсем не помнила, — прекрасная тень, скорее ощутимая, чем видимая, и не старше, чем на миниатюре, где она была изображена в двадцатилетнем возрасте. Несколько месяцев назад Дженис открыла потайную дверь и для мистера Харша, но он вошел и вскоре вышел вместе со своими печалями.

Помимо этих трех людей, постоянное место в мыслях Дженис занимал Гарт Олбени, хотя она взглянула на него лишь только раз, когда вошла в зал. Разумеется, Дженис знала, что он гостит у мисс Софи. Томми Пинкотт принес ей эту новость вместе с молоком в восемь утра. Разносчик молока и булочник служили надежными поставщиками всех деревенских новостей. Дженис не видела Гарта целых три года — во время его визитов она всегда отсутствовала. Промежуток между девятнадцатилетним и двадцатидвухлетним возрастом был весьма солидным. В девятнадцать лет еще не вполне прощаешься с детством, А в детстве Дженис обожала Гарта Олбени. Ей хватило бы любви на дюжину братьев и сестер, по их у нее не было, поэтому она отдавала всю любовь Гарту. Девочкам необходим крючок, на который они вешают свои глупые романтические мечты, но теперь, конечно, все изменилось. Дженис стала взрослой и хотя не презирала детские мечты, по держала их на подобающем расстоянии. Этим мечтам не было места в повседневной жизни, когда она смотрела на Гарта, сидящего рядом с мисс Софи.

Сердце Дженис дрогнуло, потому что он тоже смотрел на нее. Когда их глаза встретились, что-то случилось. Она не знала, что именно, так как в тот момент была не в состоянии думать, А могла лишь чувствовать.

Впоследствии Дженис хорошо поняла, что произошло. Гарта было невозможно отбросить или запереть вместе с Детскими мечтами в потайном уголке ее души. Он присутствовал здесь во плот, и если она была достаточно глупа, чтобы влюбиться в него, то наградой ей будут боль и страдание, за которые придется благодарить только себя.

Глаза Гарта улыбнулись Дженис. Она опустила взгляд, и в этот момент коронер приступил к заключительной речи.

Прошло некоторое время, прежде чем Дженис смогла слушать его внимательно. Вначале до нее долетали лишь бессвязные обрывки фраз: «Преданное служение науке… жестокое преследование… тяжкие личные утраты…» Она с трудом оторвалась от своих мыслей, чтобы воспринимать смысл его слов.

— Мистер Харш только что закончил работу, которой много лет отдавал все свое время и всю энергию. Судя по имеющимся свидетельствам, он испытывал по этому поводу вполне естественные чувства. В последний вечер своей жизни мистер Харш сказал мисс Мид, что произвел на свет ребенка и теперь должен отдать его на воспитание другим. Конечно он имел в виду свою работу, с которой ему предстояло расстаться ради дальнейшего развития ее результатов. Мистер Харш также говорил о дочери, которую потерял при трагических обстоятельствах. Выходя из дому после ужина, он упомянул, что хочет развеять тучи. Я не музыкант, но понимаю, что музыка может не только успокаивать и утешать, но и

обострять эмоции. У нас нет прямых доказательств того, в каком душевном состоянии мистер Харш пребывал в церкви. Мы знаем, что он провел там значительный промежуток времени, так как вышел из Прайорс-Энда в восемь, А выстрел, согласно показаниям мисс Фелл, раздался без четверти десять. Даже если мистер Харш шел медленно, он должен был добраться до церкви не позже двадцати минут девятого. Следовательно, почти полтора часа он провел в церкви, играя на органе. Как объяснил сторож, существуют четыре ключа от церкви, и, по словам пастора, эти ключи отпирают современный замок, установленный в боковой двери, А две другие двери заперты на засов изнутри и ключи от них не используются. По одному ключу от боковой двери располагали пастор, сторож, мисс Фелл, чьим ключом пользовалась мисс Браун, и мистер Харш. Когда мисс Мид и сторож подошли к церкви, дверь была заперта. Отперев ее, они обнаружили мертвого мистера Харша. Когда его тело обследовала полиция, ключ был найден в левом кармане пиджака. Я так подробно касаюсь ключей, потому что вам предстоит решить, заперся ли мистер Харш в церкви сам и впоследствии застрелился, или кто-то другой вошел туда и застрелил его. Согласно показаниям сторожа, у мистера Харша не была в привычке запираться, но иногда он так делал. Думаю, если он пребывал в расстроенных чувствах или замышлял самоубийство, для него было бы вполне естественно принять меры против вторжения посторонних. Что касается возможности убийства, вам придется обдумать, каким образом предполагаемый убийца мог войти в церковь. Либо мистер Харш сам впустил его, либо он воспользовался одним из трех других ключей. Если мистер Харш играл на органе, шанс, что кто-то привлек его внимание и получил доступ в церковь, выглядит очень слабым. Даже если это возможно, остается без ответа вопрос, как убийца мог покинуть церковь, оставив дверь запертой и ключ в кармане мистера Харша. Остается вариант использования одного из трех других ключей. По этому поводу вы располагаете показаниями сторожа Фредерика Буша, мисс Браун и пастора. Буш утверждает, что его ключ висел на кухонном шкафу, когда он запирал дом на ночь в четверть одиннадцатого. Пастор говорит, что его ключ был в связке на цепочке и что он тогда вообще не ходил в церковь. По словам мисс Браун, она воспользовалась ключом мисс Фелл утром, вернула его назад в ящик бюро и не возвращалась в церковь. Полицейский инспектор сообщил нам, что на ключе мистера Харша найден только один смазанный отпечаток, идентичный столь же смазанному следу указательного пальца из набора отпечатков, обнаруженного на пистолете. Последние отпечатки, несомненно, принадлежат мистеру Харшу, причем три из них абсолютно четкие. Наличие одного смазанного отпечатка на одной стороне ключа и отсутствие отпечатков на другой, думаю, объясняется тем, что в кармане, где он лежал, находились также носовой платок, коробок спичек и еще несколько мелких предметов. В таких обстоятельствах возможно трение о поверхность ключа, особенно учитывая, что мистер Харш играл на органе, так как это занятие требует значительного количества движений. Что касается пистолета, то нет никаких указаний на его владельца. Он обычного германского производства, и каждый, кто бывал в этой стране, мог купить его и привезти в Англию. У мистера Харша не было лицензии на это или другое огнестрельное оружие. Это лишний раз свидетельствует о досадном факте наличия в Англии большого количества незарегистрированного огнестрельного оружия — в основном армейских револьверов, сохраненных отставными офицерами после прошлой войны, или же иностранных образцов, привезенных в качестве сувениров.

Коронер сделал паузу.

— Таковы факты, леди и джентльмены. Теперь вы можете удалиться и рассмотреть их. Могу добавить, что медицинское заключение не соответствует несчастному случаю в качестве основы для вашего вердикта. Вам предстоит решить, застрелился ли мистер Харш сам или же это сделал кто-то другой.

Присяжные под! — шлись и вышли из зала. Они отсутствовали менее пяти минут и вернулись с вердиктом, что Михаэль Харш застрелился, пребывая в психически неуравновешенном состоянии.

Глава 10

Все выходили из зала, как будто там состоялась панихида. Церемония завершена, можно здороваться с друзьями и разговаривать с ними, но сохраняя подобающую случаю сдержанность. Увы, манеры миссис Моттрам не назвал бы сдержанными даже самый преданный друг. Она не скрывала возбуждения, А ее ярко-голубое платье никак не могло обезоружить критиков. Она подбежала — именно подбежала, по словам мисс Донкастер, — к мистеру Эвертону и заговорила с ним на лестнице, причем ее громкий высокий голос был слышен абсолютно всем.

Мисс Донкастер возвращалась домой вместе с группой, возглавляемой мисс Фелл, и без колебаний заявила, что считает поведение миссис Моттрам непристойным.

— Она буквально преследует мистера Эвертона! Спрашивала его во весь голос, хорошо ли она «справилась»! Как будто речь шла об игре на сцене, А не об исполнении серьезной и неприятной обязанности! Я просто не могу сказать того, что думаю о ее поведении!

Мисс Софи не согласилась. Она благоволила к молодым. Ей нравилась миссис Моттрам, и она не возражала против ее флирта с мистером Эвертоном, который вполне мог сам о себе позаботиться. Мисс Софи не возражала даже против ярко-голубого платья, хотя, конечно, считала его неподходящим для дознания. Она приготовилась к скандалу, который неизбежно влекло за собой возражение Люси Эллен.