Ключ
Шрифт:
Внизу было пусто и опять темно хоть глаз коли. Угадывалось только, что кирпичная кладка не просто перегораживает коридор, но отделяет всю узкую кромку от стены до русла и на всём дальнейшем протяжении тянется-тянется, уходя под самый неразличимый отсюда сводчатый потолок. Угадывалось по редким, приглушённым звукам. «Как домовые в стенах», — подумал юродивый.
Сток выходил к точно такому же узлу, что остался далеко позади. Осушенный, он служил тронной залой. Освещённое тремя огромными чашами, чад которых поднимался к окошку высоко вверху, в самом центре её на обломках каменных плит, ступенями
— Ну что ты носишься, как маятник? — Карла явно был не в духе. Водил желваками, будто обсасывал косточку. — Да, мы болтаемся здесь, как дерьмо в проруби, но разве ты можешь обещать, что завтра не станет хуже? Сиди уже, — он длинно и метко плюнул прямо под ноги собиравшемуся сделать шаг калеке, — не мельтеши.
Калека замер. Уставился на плевок недоумённо.
— Где здесь Мастер? — подал голос юродивый.
— Тебе на что? — очнулся калека.
— В ноженьки хочу поклониться кормильцу, — опять завёл своё юродивый.
— Ну, я мастер, — подтянулся и даже ноги с ручки спустил карла. — Кланяйся!
Юродивый улыбнулся тихо, подошёл к подножию трона, присел. Разматывая тряпьё на ступнях, ответил:
— Врёшь, добрый человек. Нешто я не узнаю Мастера? — оглянулся через плечо на карлу.
— А вот нешто и не узнаешь, — ответил карла, снова подтягивая ноги на кресло. Обхватил здоровенные ступни такими же большими ладонями, — никто его не узнает, потому что никто не видел.
— А я вот узнаю, — прищурился юродивый. — Враз узнаю, с одного погляда! — И добавил, рассматривая нарывающий большой палец на правой ноге, — слыхать, он будет сегодня. Вот уж я его встречу-привечу, миленького.
— Пустобрёх! — раздражённо отрезал калека и схватил, сунул под мышки костыли. — Тьфу на вас!
Но, не успев ступить и шагу, был остановлен криком с противоположного конца тронной залы:
— Где здесь Мастер?!
— Ещё один, — закатил глаза он, однако костыли положил и присел на ступени.
Карла придурковато хихикнул в кулачок, подмигнул юродивому и крикнул в ответ:
— Я! Я мастер!
Шаги подкованных сапог гулко прокатились по зале и эхом отдались где-то наверху под сводами. Высокий человек с посохом в руках прошёл к трону. Длинные мокрые волосы пегими сосульками нависали над серо-стальными глазами с синей искоркой.
— Никак поклониться хочешь? — потирая руки, спросил карла, пока тот поднимался по ступеням.
— Нет, — ответил Сет, и уже в следующий миг шагнул вперёд и играючи проткнул, пригвоздил посохом к трону не успевшего опомниться карлу.
Калека ещё минуту смотрел, как хрипит и возит руками по древку умирающий. Потом вскочил, но тут же упал, подрубленный под ноги тем самым посохом, что торчал ещё секунду назад из груди человечка на троне. Прокатившись вниз по ступеням, замер, не смея пошевелиться, у подножия. Рядом скатилось и замерло мёртвое тельце карлы.
— А
— Не стану врать, будто рад тебя видеть. — Сет тщательно протёр и неуловимым щелчком спрятал лезвие. Спустился, брезгливо пнул лежащего. — Поднимайся!
Дрожа, как осиновый лист, калека встал.
— Смотри на меня, — Сет легонько стукнул его посохом по ноге, и тот поспешил поднять глаза, но тут же отвёл взгляд, вперившись Сету куда-то под подбородок. — Так, — Сет едва заметно кивнул на тело карлы, — будет с каждым, кто назовёт себя Мастером.
Калека во все глаза вытаращился на юродивого, который закончил обуваться и сидел теперь, сложа руки на коленях, поглядывая то на него, то на Сета, прищурив глаз и склонив голову точно так, как это делала маленькая птица, примостившаяся на его плече.
— Слушай сюда, — продолжил Сет, и калека дёрнулся, тут же забыв о юродивом, — найди всех, кто пользуется тут уважением и имеет власть. Кто отвечает за порядок и делит добычу. К ночи все они должны быть здесь. И учти, — кончик посоха постучал по плечу, — мне не нужны мелкие сошки и прихвостни… Пшёл! — рявкнул он, выдержав паузу, и калека помчался, забыв костыли на ступенях.
— Су-у-уров! — рассмеялся тихо юродивый.
— Смотри, как бы с тобой того же не было, — буркнул Сет. Поднялся, присел на трон, принялся постукивать посохом по верхней ступени.
— Не посмеешь, — отрезал юродивый. И добавил в ответ на взгляд исподлобья, сам покрываясь холодным потом, — побоишься.
— Да, приложили вы меня крепко, — протянул Сет, прекратив стучать посохом.
— Не тебя, атаман Октранского леса, — покачал головой юродивый. — Не тебя, а тварь. — Судорога прошла по плечам Сета, он опустил взгляд.
— Сам догадался? — глухо спросил он.
— Ещё на тракте почуял. — Юродивый внимательно изучал склонённую макушку. — С чего бы тебе не любить юродивых? Юродивых любят все…
— Она тебя тоже… почуяла. Сразу, — добавил, неожиданно весело улыбнувшись: — Одни беды от вас… блаженненьких.
— Хозяин… ты? — Юродивый присел на ступени, но за длинными, сосульками слипшимися волосами не увидел глаз.
— Её вообще нет с тех пор, как… Ты понял, в общем. Вы не убили её, часом? — Сет наконец поднял голову, и юродивый снова заметил незнакомые синие искорки в серо-стальном взгляде.
— Нет, наверняка нет, — ответил он, мучительно соображая, кто это тот, другой, новый, которого не было прежде. — А не врёшь ли ты мне, братец? — спросил он почти ласково, протянув руку к колену сидящего.
— Нет! — отрезал Сет, резко встав. Добавил спокойнее, глядя прямо в глаза: — С чего бы мне?
— Вот и я думаю: с чего?
Ведьма очнулась не сразу. Слабость разливалась по телу, не позволяя понять, то ли это ещё сон, то ли уже полудрёма. Яркое солнце припекало шею, но на лицо падала тень, и потому она ещё долго лежала, не в силах шевельнуть и пальцем, пребывая на грани между сном и реальностью. Потом она медленно моргнула, окончательно приходя в себя и вспоминая утро, которое началось так рано и так мучительно.