Ключ
Шрифт:
В сравнении с предыдущей актрисой, эта девочка проигрывала и в росте, и в развитости женских форм. Но когда она предстала перед зрителями без платка, в простом застиранном платьице и в башмаках с дырявыми носами, достойных скорее мальчишки-сорвиголовы, чем юной девушки, когда развернула настоящий плащ из золотых волос, спадающих водопадом, едва не до щиколоток, по площади пронёсся единодушный вздох!
На сей раз женщины были солидарны с мужчинами, ведь перед ними стояла настоящая принцесса из сказки — то самое золотое дитя, которого не может быть в реальном мире, которое существует разве что в воображении, в мечтах или в детской книжке!..
Девушка на подмостках обижено и даже зло зыркнула в сторону рыжего мужика, но тот в это время о чём-то полушёпотом разговаривал с дородным зажиточным фермером, подошедшим к их импровизированной сцене. Тогда она перевела взгляд на публику, ожидавшую от неё каких-то действий, и на лице у неё отразился неподдельный испуг. Пауза затягивалась, где-то в задних рядах раздался шёпоток нетерпения.
— Прошу прощения, уважаемая публика! — выкрикнул рыжий, сумевший наконец-то отделаться от фермера. — Мы начинаем наш аттракцион! Прошу вас, ваше высочество — малый огненный шар!
Золотая девочка на подмостках вздохнула, приоткрыла губки, и тут у неё изо рта выплыл оранжевый шарик размером с мандарин. Шарик этот светился, как электрическая лампочка, яркая, несмотря на ясный солнечный день, и переливался всеми оттенками тёплых тонов, словно в нём было заключено жидкое пламя.
Принцесса сделала жест, будто собиралась взять этот шарик в ладонь, но вместо этого легонько подула на него, словно это была пушинка от одуванчика. Шарик послушно поплыл по воздуху над головами зрителей, которые всем миром поворачивались вслед за ним, как котята за игрушечной мышкой-бантиком на прутике.
Но полёт этого шарика был недолгим — где-то над серединой толпы он лопнул с лёгким хлопком и осыпал зрителей облаком разноцветных искр!
— Браво, принцесса! — воскликнул рыжий и хлопнул несколько раз в ладоши.
К нему присоединились несколько человек, но, в общем, аплодисменты были пока жиденькими.
— Но это ещё не всё! — снова крикнул шпрехшталмейстер. — Дамы и господа! Вы видели лишь самую малую часть того на что способна наша принцесса. Теперь же смотрите внимательно! Ваше высочество, — средний шар!
Этот огненный пузырь был похож на апельсин, и прежде чем отправить его в полёт над публикой, девушка, видимо освоившаяся на сцене, немного поиграла им, перекатывая с ладони на ладонь, и заставив облететь вокруг себя. Затем она схватила его рукой и кинула словно мяч.
Шар взорвался примерно в том же месте, что и первый, но уже со звуком пистолетного выстрела, превратившись при этом в яркие, но безвредные брызги, как бы расплавленного металла. В толпе раздалось несколько женских взвизгов, после чего она загудела, как потревоженный улей, но это был одобрительный гул, который сменился дружными аплодисментами.
Рыжий распорядитель широко улыбнулся и собирался что-то сказать, в своей обычной манере, но вдруг из задних рядов послышалось:
— Эй, харэ хренью страдать! Пусть лучше сиськи покажет!
Зрители загудели уже по-другому — кто-то возмущался, кто-то смеялся, но были и такие кто всецело одобрял хамское предложение, сделанное пьяным голосом.
Крикнувший из заднего ряда, действительно был основательно под шафе. Но, хоть многие и были возмущены его поведением, активно выступать против не спешили. И не мудрено — мужик этот ни ростом, ни сложением не уступал рыжему артисту, возвышаясь над толпой подобно башне.
— А чо? — снова заговорил он характерно заплетающимся языком. — Я хочу, чтоб она сиськи показала! И та, которая змеюка, тоже! Я за это деньги заплатить готов. И хто скажет, что я не прав? А? Хто скажет?!
Свои слова он подкрепил ударом правого кулака, размером с детскую голову, по левой ладони, так что звук получился смачный и навевающий неприятные ассоциации. Никто из присутствующих снова не выказал протеста, хотя кое-кто из мужчин нахмурился и тоже сжал кулаки.
— Я хотел бы напомнить уважаемой публике, — миролюбиво заговорил рыжий, натянув на лицо резиновую улыбку, что мы — честные странствующие актёры и соблюдаем законы. А это значит, что мы не проводим подобные выступления в публичных местах…
— А я плевать хотел на то, что вы там соблюдаете! — заявил пьяный скандалист, раздвигая толпу и приближаясь к помосту. — Я хочу видеть её сиськи, и я их увижу!
— Слушай, Пит, может, хватит… — начал кто-то в толпе, но не договорил, запнувшись на полуслове, так-как его перебила собственная супруга, которой не улыбалось становиться вдовой.
Улыбка сползла с лица шпрехшталмейстера. Он повернулся к дебоширу своей широкой грудью с твёрдым намерением не подпустить его к девушкам. Но в это время произошло непредвиденное.
Люди, переключившие внимание на пьяного здоровяка, на некоторое время забыли об актрисе, стоявшей на импровизированной сцене. А между тем, она не собиралась играть пассивную роль в разгорающемся конфликте. В руках у золотоволосой девицы уже сиял очередной шар, на сей раз размером с футбольный мяч. И шар этот сиял ярко-белым светом!
— Анджелика, нет! — крикнула давешняя «Женщина — змея», но было поздно.
Полыхающий белой яростью снаряд уже сорвался с руки разгневанной принцессы и устремился прямо к её обидчику! Он угодил пьяному мерзавцу точно в грудь и разорвался с грохотом военной ручной гранаты…
Люди рассказывали разное о том, что случилось тогда на площади. Однако в полиции не поверили байкам о летающих огненных шарах и решили, что бродячая актрисуля бросила в толпу шутиху или что-то в этом роде.
Всего тогда на площади пострадало около двадцати человек. Большинство, правда, отделались ушибами и вывихами, полученными в давке, но у четверых оказались ещё и выбитые зубы, а двое получили переломы конечностей.
Удивительным было то, что взрыв сопровождался такой яркой вспышкой, что все присутствующие на некоторое время ослепли. Те, кто оказался непосредственно рядом с взрывом, ничего не видели часа три — четыре, а потом ещё сутки жаловались на тьму в глазах, мешающую смотреть на мир по-человечески. Даже те, кто легко отделался, хлопали глазами минут по пятнадцать.