Ключи от цивилизации
Шрифт:
— Трилобита.
— Точно!
Уж куда точнее. Даже цвет отделки лестниц и перил, был «трилобитный». Смотришь и кажется, что перед тобой не лестница, а гигантская раковина древнего моллюска лежит, каким-то образом попавшая сюда, вмонтированная в стекло, мрамор.
— Красиво?
— Впечатляет, — согласился.
— Я в свое время очень любила здесь кататься.
— Это как?
Стася лукаво улыбнулась и к ужасу Николая села на перила и поехала вниз. Высота немалая, спираль довольно крутая — упасть, разбиться ничего не стоит. Мужчина за женщиной рванул, ступени перепрыгивая и не спуская с нее глаз:
— Стася!
А та со звонким смехом катилась вниз по перилам, как с горки-серпантина.
— Ты ненормальная, — заявил, притормаживая к последним ступеням и видя, что женщина цела, невредима. Она спокойно стояла и с насмешливой улыбкой ждала товарища.
— Как раз наоборот. Это же здорово скатится с
Пара минут в тишине и покое, в единении и близости, хоть и, не касаясь и все же будто в объятьях и, время словно остановилось. Ощущение вечности в мгновении было острым, внезапным и четким, вопреки законам физики и логики.
— Что ты чувствуешь? — тихо спросила Стася. Чиж шагнул к ней, но осмелился лишь локон со щеки убрать, чуть прикоснуться к нежной коже:
— Будто мы одни и никого, ничего вокруг.
— И время будто замерло.
— Да.
Женщина улыбнулась:
— Вот из таких минут настоящего и строят будущее. Кажется, ничего не происходит, а на деле формируется фундамент будущих событий, самой истории, часть которой нам суждено узнать, прожив написанный нами отрезок.
— Не понимаю.
Какой там понимать — смотреть бы и смотреть на Стасю, не думая и ничего не зная. Зачем? Сейчас есть она и рядом, с ним.
— Тебе кажется, что мы ничего не делаем, отдыхаем, дурачимся, на деле же рисуем эскиз картины будущего. Каким мы его представляем, как правило, зависит от нашего настроения. Но разве не абсурд, когда от такой безделицы зависит будущее? И разве зная это, ты будешь предаваться печали, горю, глубочайшим сожаленьям, депрессии и унынию и тем рисовать картину мрачную, в пастели темных красок? Нет, конечно, ты постараешься запомнить этот миг со всей яркостью и из него нарисуешь яркую картину, наполненную светом, а не мраком. Правильно — потому что это и есть эскиз будущего, а оно не бывает на одного, мы связаны друг с другом с этим моментом. Значит от тебя, как и от каждого из нас зависит будущее. Ты создаешь свой образ, корректируешь, окружающие вносят немного своих красок и если посыл положительный, из таких вот минут умиротворения, насыщенное светом добра и радости, будущее не сможет огорчить тебя и этот мир, принести боль и сожаление.
Думай о хорошем, только о хорошем. Даже если грамм, один процент их ста этого исполнится и мир на тон, на оттенок станет чище, ярче, добрее и светлее, оно того стоит, правда?
Это было похоже на колдовство. Чиж зачарованно слушал Стасю и не мог возразить. Ему казалось, она не фантазирует, а констатирует и — верилось. Вопреки рассудку, смотрел на нее и думал: ты меня полюбишь. Нас будет двое — ты и я, потом родятся дети. Конечно мальчик и девочка. И никаких заданий, опасностей для тебя. Я буду рядом, с тобой, всегда. Мы будем жить долго в любви согласии, спокойно, счастливо.
Мир и покой, синонимы счастья для него, связались с именем любимой, которая как будто он сам, а он как она.
— Конечно это колоссальный труд, прежде всего над собой, но ты сможешь, я уверена, — сколько искренности, света в глазах, лице? Чиж как околдованный смотрел на нее, не в силах оторвать взгляда и слушал, слушал. — Знаешь, иногда меня посещают малодушные мысли о том, что не надо искать и возвращать тех, кто добровольно, ведомый своими архаичными инстинктами, низкими качествами души уходит в прошлое. Без них здесь чище и будущее лучше, не загаженное негативом алчности, тупых амбиций, стремлений себялюбивых. Ведь их мышление сродни тому времени, что они выбирают для себя, оно привычно и нормально там, в среде ограниченных материей существ, и мыслеформы жутки и примитивны. Но как подумаю об этом, так сразу стыдно, — покаялась, прикоснувшись к Николаю. Он обнял ее, внимательно слушая и вдыхая аромат волос и слов. — Именно потому что, они такие их и нельзя оставлять там. Низко, недостойно отдавать свою боль другому и так же здесь — отдать предкам негатив и радоваться жизни? Подло, — поморщилась. — Кошмарно, правда? Там, в глубине веков без наших отрицательных стремлений и эмоций хватает грязи, неприятностей и зла. Здесь, мы, знаем, как и можем справиться с носителями негатива, а там нет. Свет и тень аккумулирует человек силой мысли, чаяний. Свет одного способен озарить путь на несколько лет нескольким людям, а те другим, но уже сотням, по типу "цепной реакции". Так же мрак одного, способен утопить сначала одного, двух, десять, потом сотню, тысячу. Но здесь это невозможно, мы знаем механизмы строения будущего и потому здесь света больше, он поглотит и утопит тень. Он тут повсюду, а там бывает мало и на вес золота. И уж если множить что-то в темноте, то свет. Согласен?
— Согласен. Но если
— Свое будущее ты представляешь, мечтам предаешься?
— Я приземлен, мечтать не умею.
— И все же мечтаешь, иначе ты не человек.
— Допустим.
— Раз мечтаешь, думаешь, о том, что будет, уже этим строишь свое будущее. Но в нем ты не один, потому что не в пустыне живешь. Кто-то обязательно задействован в твоем сюжете и что-то тоже есть. Четкость данной картинки и есть матрица будущего, а ты не мечтаешь — создаешь проект, потом станешь инженером, строителем, причем уже автоматически, возможно и не ведая того. Ты можешь забыть мысль, но мысль не забудет тебя. Ты создал ее по образу и подобию своему, наделил силой дав часть своей энергии, подумал дважды, окреп в уверенности — это есть, будет — создал фантом, способный жить уже отдельно. Он будет существовать вне зависимости от тебя, твоей памяти и желаний, бродить по тонким мирам искать пристанище — рождение в реальности, реализацию. Не у тебя, так у другого. Он будет крепнуть, получая заряд от второго, третьего, кто хоть краем думал как ты, являться четвертому и манить, получать подпитку от него и крепнуть, крепнуть пока не начнет самостоятельно подстраивать события, строить планы, ступеньку за ступенькой, блок за блоком, как здание. Задействует не ведающих о том людей, чтобы воплотиться и воплотится — ты его завел, ты зарядил на исполнение. И это будет. Мы все и все вокруг нас взаимосвязано. Обмен идеями, мыслями, тонкими полями, как прикосновениями взглядом рукой идет ежесекундно. Нужно думать, что даришь окружающим, что рождает твой разум.
— Если б все желания сбывались…
— Сбываются, поверь, достаточно познать их механизм. Смотри: Марина. Думаешь, не знаю, что ты с ней не общаешься? А все же о ракушках для нее позаботился. Сам думал как зачем? — заулыбалась лукаво. — Все просто, Коля. Марина порадовалась первой ракушке, она ей сильно приглянулась, они нашли точки соприкосновения, близости не смотря на разность форм и энергоструктур, мышления, развития. Обоим вместе быть понравилось, одной на уровне тепла руки, другой эмоционального подъема. И вот Марина захотела вновь это испытать, получить в свою коллекцию вторую, третью раковину. Она молчала, носила свое желание в себе, но один увидел, как она радуется, разглядывая свою ракушку, второй — пошла реакция. Эмоция заразна, как мысль, бактерия, вирус. Марина заразила всех своим желанием, позитивной эмоцией на пике восхищенья, радости, и вы таскаете ей ракушки, исполняя ее желание и напитываясь сами тем положительным зарядом, которым платит ее искренний восторг, краски счастья и улыбки, с которыми она благодарит за новую ракушку. Блажь? А на душе светло, легко, спокойно. Прошло, забыл, а подсознанье помнит, и стоит тебе увидеть ракушку, быстро свяжет ее с Мариной, Марину с зарядом радости, что ты получил, и ты не думая возьмешь раковину, принесешь ей. И будешь счастлив что доставил радость другому, причем, не обременяющую тебя, а скорей желанную, как девушке безделушка. И уже намеренно начнешь собирать эти ракушки.
— Хочешь сказать, что если сильно желать, обязательно получишь?
— Прописная истина…
Николай в упор уставился на Стасю: желаю быть с тобой, а ты, чтобы была со мной, желаю, чтобы полюбила, стала моей.
Возможно, глупо, но хочется так остро, сильно, что нет сомнений — будет. Полюбит.
В этот миг Чижов забыл о любовнике Стаси в древности, о разногласиях и драчках, о ревности своей и огорченьях, переживаньях. Все это словно осталось позади, покрылось мхом забвенья, рассыпалось, истлело, а он и она уже в будущем и вместе.
— … иначе не бывает. Слышал высказывание: "что написано в харатье рода пером, не вырубишь топором"? Пером: пух — дух. Мысль, клетка, атом. То, что закладывается в организм. Произойди зачатие в скверном состоянии души, подумай в это время о плохом и несмотря на крепость родовой ветки, генов, произойдет сбой, ребенок родится больным, ущербным. Мысль сильнее физической действительности, хотя ее потрогать нельзя. И то что заложено ею, только тем же и исправишь, ни одно действие на физическом уровне не поможет, если не будет иметь подпитки на тонко энергетическом уровне. Духом- пухом создал, начертал в воздухе — пухом- духом и сотрешь. Почему Иван Акима из группы убрал? Чтобы риску не подвергать ни патруль, ни тех, кого мы идем вытаскивать. У него негативные мысли в стрессовой ситуации возникают, а это состояние для воплощения самое действенное. Акима одного в нервном состоянии хватит, чтобы перебить позитивные мысли нас шестерых в спокойствии. Нужно помнить, что сбывается и хорошее и плохое. Поэтому не стоит думать и говорить плохое, мечтать, когда ты обижен или угнетен. Это вредит и тебе, и будущему других людей… Мы, кажется, вернулись к началу разговора, — улыбнулась.