Ключи от ландышей
Шрифт:
Страж порядка еще раз смотрит на стену дома на высоте второго этажа, озадаченно бормочет, что ж вы сразу не сказали, что в частном доме живете, не в квартире, я-то про квартиру думал, что там за стеной скандалят, а тут вот оно что…
– Постойте-ка… – он хлопает себя по лбу, – ну, конечно же!
– Что такое?
– Здесь… что здесь было раньше?
– К-когда раньше?
– Ну… лет двадцать назад… тридцать… сорок… двести…
Фыркаю:
– Шутите, меня тогда и на свете не было…
– Ну, это же не мешает вам заглянуть в архивы,
– Вы думаете… кладбище?
– Ну, я сомневаюсь насчет кладбища на высоте второго этажа.
– Тогда что же?
– Не догадываетесь? А ведь все просто… Вы не думаете, что раньше здесь стена к стене с вашим домом мог стоять другой дом, а то и целый замок, в котором кипели страсти и козни? Вы не думали, что этот дом могли снести, или он развалился от старости…
– …и как это его снесли, что не задели мой дом?
– Ну… мало ли… это вопрос к строителям, не ко мне… но вы поищите, поищите, обязательно…
.
– …ничего подобного.
– Уверены?
– Совершенно уверен, – смотрю на пустошь за стеной дома, на далекие холмы, на маленький лесок за пустошью, – никаких следов построек, ни малейшего намека на руины, обломки чего-то древнего, ни одной записи в архиве, ни одного упоминания в летописях… Вряд ли кто-то мог так стереть само воспоминание о том, что здесь когда-то что-то было.
А может… может кто-то и правда нарочно скрывает информацию о том, что здесь было?
– Но… зачем?
– Само собой разумеется, если в доме кто-то кого-то убил или обещал убить, – убийца захочет скрыть свое преступление. Будем искать, что поделать… быть не может, чтобы…
.
– …мы вынуждены обыскать вас.
– Что, простите?
– Мы вынуждены обыскать вас.
Смотрю на тощего пацана, сколько ему может быть лет, восемнадцать, не больше, а то и меньше, – бледнеет, хлопает глазами, того и гляди свалится в обморок.
– Но я же… ничего…
Хочу чем-нибудь его успокоить, вместо этого бормочу, сейчас узнаем, чего вы или ничего. Наклоняюсь над столом, листаю страницы рукописи, одной, другой, третьей, – нет, нигде ни слова про замок возле моего дома, про интриги в маленьком городке…
Обреченно смотрю на следователя:
– Не то.
Он уже сам понимает – не то. И на кой черт мы это сделали, спрашиваю я себя, ну на кой черт, – какой-то безумный жест отчаяния, вот так, ворваться в комнату к начинающему писателю, про которого, может, никто никогда и не узнает, перерывать его рукописи…
А что нам остается, спрашиваю я себя, что, что, что, торчать на каких-то писательских сборищах, болтать ни о чем, интересоваться, а над чем вы работаете, ой, надо же, как удивительно… И искать, искать эту проклятущую историю про дом на том месте, где дома нет…
Потому что…
.
– …я все понял…
Следователь недоверчиво смотрит на меня.
– Что такое?
– Ну, конечно же… это… это кто-то придумал.
– Что придумал?
– Вот этот дом возле моего дома… и двух людей, один хочет убить другого…
– К-кто
– Ну… писатель какой-нибудь… автор… вот он придумал, а оно в жизнь пробивается… просвечивает…
Следователь первый раз смотрит на меня как следует.
– Слушайте, да вы гений… ну, конечно же…
.
А потом уже – торчать на каких-то писательских сборищах, болтать ни о чем, интересоваться, а над чем вы работаете, ой, надо же, как удивительно… И искать, искать эту проклятущую историю про дом на том месте, где дома нет…
.
Этого быть не может, говорит следователь.
Этого быть не может, повторяет следователь, смотрит на меня, что за безумие в самом-то деле, перебрали всех бумагомарак в городах, и ничего, ничего…
Смотрим друг на друга, понимаем, надо искать, искать, по всем странам, по всем континентам, искать автора, который заставил одного героя убить другого…
.…голоса…
…голоса за стеной…
– Вы найдете мне ключ. Ключ. Ключ.
– К-какой ключ?
Шорохи…
– И не вздумайте даже, живым отсюда не выйдете… Вот… Скрип…
– Скрипич…
– Вы знаете, как это открывается?
…голоса…
.
Я знаю.
Смотрю на следователя, понимаю – он действительно знает. На этот раз.
И…
– Этого дома и правда не было в прошлом.
– Ну, разумеется, мы…
– …но также этого дома не было и в вымышленных мирах.
– Вы думаете…
– …я уверен.
– Но тогда…
– …тогда остается только одно. И это…
Подхватываю, осененный догадкой:
– Будущее, не так ли?
– Именно так. Будущее. Через десятки, сотни, тысячи лет на пустоши будет стоять дом, в нем кто-то кого-то захочет убить…
– …я могу спасти его? Помочь ему?
– Ну как же вы… хотя… хотя постойте-постойте, если это произойдет в далеком будущем, вы же можете оставить ему сообщение, записку какую-нибудь… пометки на полях в какой-нибудь книге…
– Точно! Ну, конечно же, пометки в книге… – хватаю с полки первый попавшийся фолиант, который оказывается орфографическим словарем, открываю на слове Ключ, я должен записать здесь что-то… что-то…
Аннахилт, Баллох, Висбеч
Только подходя к роскошному особняку, я чувствую – здесь что-то не так, здесь что-то должно случиться, здесь, сейчас, в этом предпраздничном затишье. Казалось, ничего не располагало – уютный дом в три этажа, янтарно-желтый свет из окон, сверкающий снег, тени заснеженных деревьев, тающие в темноте ночи, дорожки света на снегу – и все-таки чую, что это только затишье перед бурей, что мир затаился перед чем-то по-настоящему страшным.