Книга 1

Высоцкий Владимир Семенович

* * *

Где мои семнадцать лет?На Большом Каретном.Где мои семнадцать бед?На Большом Каретном.А где не гаснет ночью свет?На Большом Каретном.И где меня сегодня нет?На Большом Каретном.Помнишь ли товарищ этот дом?Верю, вспоминаешь ты о нем.Я скажу, что тот полжизни потерял,Кто на Большом Каретном не бывал.Еще бы ведь…Где мои семнадцать лет?На Большом Каретном.Где мои семнадцать бед?На Большом Каретном.А где мой черный пистолет?На Большом Каретном.А где меня сегодня нет?На Большом Каретном.Переименован он теперь,Стало все по-новому, верь-не верь,И все же, где б ты ни был, где ты не бредешь,Нет-нет, да по Каретному пройдешь.Еще бы ведь…Где мои семнадцать лет?На Большом Каретном.Где мои семнадцать бед?На Большом Каретном.А где не гаснет ночью свет?На Большом Каретном.А где меня сегодня нет?На Большом Каретном…

ВЕСЕЛАЯ ПОКОЙНИЦКАЯ

Едешь

ли в поезде, в автомобиле,Или гуляешь, хлебнувши винца,При современном машинном обильеТрудно по жизни пройти до конца.Вот вам авария в ЗамоскворечьеТрое везли хоронить одного.Все, и шофер, получили увечья,Только который в гробу — ничего.Бабы по найму рыдали сквозь зубы,Дьякон — и тот верхней ноты не брал,Громко фальшивили медные трубыТолько который в гробу не соврал.Бывший начальник и тайный разбойникВ лоб лобызал и брезгливо плевал.Все приложились, и только покойникТак никого и не поцеловал.Но грянул гром. Ничего не попишешь,Силам природы на речи плевать.Все побежали под плиты и крыши,Только покойник не стал убегать.Что ему дождь! От него не убудет.Вот у живущих закалка не та.Ну, а покойники — бывшие людиСмелые люди — и нам не чета.Как ни спеши, тебя опережают.Клейкий ярлык, как отметка на лбу,А ничего тебе не угрожает,Только когда ты в дубовом гробу.Можно в отдельной, а можно и в общейМертвых квартирный вопрос не берет.Вот молодец, этот самый усопший,Вовсе не требует лишних хлопот.В царстве теней, в этом обществе строгом,Нет ни опасностей, нет ни тревог.Ну, а у вас? Все мы ходим под богом.Только которым в гробу — ничего.Слышу кругом: он покойников славит!Нет, я в обиде на нашу судьбу.Всех нас когда-нибудь кто-то задавит,За исключением тех, кто в гробу.

БАЛЛАДА О ГИПСЕ

Нет острых ощущений, все — старье, гнилье и хлам.Того гляди, с тоски сыграю в ящик.Балкон бы что ли сверху иль автобус пополам,Вот это — дело, это — подходяще.Повезло. Наконец, повезло.Видит бог, что дошел я до точки:Самосвал в тридцать тысяч килоМне скелет раздробил на кусочки.И вот лежу я на спине загипсованный,Каждый член у меня расфасованныйПо отдельности и до исправности,Все будет в целости и сохранности.Эх, жаль, что не роняли вам на череп утюгов.Скорблю о вас. Как мало вы успели.Ах, это ж просто прелесть — сотрясение мозгов.Ах, это ж наслажденье — гипс на теле.Как броня на груди у меняА на руках моих крепкие латы.Так и хочется крикнуть: — Коня мне, коня.И верхом ускакать из палаты.И вот лежу я на спине загипсованный,Каждый член у меня расфасованныйПо отдельности и до исправности,Все будет в целости и сохранности.Задавлены все чувства, лишь для боли нет преград.Ну, что ж, мы сами часто чувства губим.Зато я, как ребенок, весь спеленатый до пятИ окруженный человеколюбием.Под влияньем сестрички ночнойЯ любовью к людям проникся,И — клянусь — до доски гробовойЯ б остался невольником гипса.И вот лежу я на спине загипсованный,Каждый член у меня расфасованныйПо отдельности и до исправности,Все будет в целости и сохранности.Вот хорошо б еще, чтоб мне не видеть прежних снов,Они, как острый нож для инвалида.Во сне я рвусь наружу из-под гипсовых оков,Мне снятся свечи, рифмы и коррида.Ах, надежда, ты гипса броняОт того, кто намерен кусаться.Но одно угнетает меняЧто никак не могу почесаться,И вот лежу я на спине загипсованный,Каждый член у меня расфасованныйПо отдельности и до исправности,Все будет в целости и сохранности.Вот я давно здоров, но не намерен гипс снимать,Пусть руки стали чем-то вроде бивней,Пусть ноги истончали, мне на это наплевать,Зато кажусь, кажусь значительно массивней.Я под гипсом хожу ходуном,Я наступаю на пятки прохожимМне удобней казаться слономИ себя ощущать толстокожим.И вот по жизни я иду загипсованный,Каждый член у меня расфасованныйПо отдельности и до исправности,Все будет в целости и сохранности.

* * *

Я самый непьющий из всех мужиков,Во мне есть моральная сила,И наша семья большинством голосовСнабдив меня списком на восемь листов,В столицу меня снарядила,Чтобы я привез снохе с ейным мужем по дохе,Чтобы брату с бабой кофе растворимый,Двум невесткам — по ковру, зятю — черную икру,Тестю — что-нибудь армянского разлива.Я ранен, контужен, я малость боюсьЗабыть, что, кому по порядку,Я список вещей заучил наизусть,А деньги зашил за подкладку.Ну, значит, брату две дохи,Сестрин муж — ему духи,Тесть сказал: давай бери, что попадется!Двум невесткам — по ковру,Зятю — беличью икру,Куму — водки литра два, пущай зальется!Я тыкался в спины, блуждал по ногам,Шел грудью к плащам и рубахам,Чтоб список вещей не достался врагам,Его проглотил я без страха.Но помню: шубу просит брат,Куму с бабой — все подряд,Тестю — водки ереванского розлива,Двум невесткам — по ковру,Зятю — заячью нору,А сестре — плевать чего, но чтоб красиво..Ну, что ж мне, пустым возвращаться назад?Но вот я набрел на товары.— Какая валюта у вас? — говорят.— Не бойсь, — говорю, — не доллары!Так что, отвали мне ты махры,Зять подохнет без икры,Тестю, мол, даешь духи для опохмелки!Двум невесткам — все равно,Мужу сестрину — вино,Ну, а мне — вот это желтое в тарелке.Не помню про фунты, про стерлинги слов,Сраженный ужасной догадкой.Зачем я тогда проливал свою кровь,Зачем ел тот список на восемь листов,Зачем мне рубли за подкладкой?Ну где же все же взять доху,Зятю — кофе на меху,Тестю — хрен, а кум и пивом обойдется,Как же взять коня в пуху,Растворимую сноху,Ну, а брат и самогоном перебьется.

* * *

Полководец с шеею короткойДолжен быть в любые времена.Чтобы грудь почти от подбородка,От затылка, сразу чтоб спина.На короткой незаметной шееГолове уютнее сидетьИ душить значительно труднее,И арканом не за что задеть.А они вытягивают шеюИ встают на кончики носков.Чтобы видеть дальше и вернее,Нужно посмотреть поверх голов.Все, теперь он темная лошадка,Даже если видел свет вдали.Поза неустойчива и шатка,И открыта шея для петли.И любая подлая ехиднаСосчитает позвонки на ней.Дальше видно, но не дальновидноЖить с открытой шеей меж людей.А они вытягивают шеи…Чуть отпустят нервы, как уздечка,Больше не держа и не храня,Под ноги пойдет тебе подсечка,И на шею ляжет пятерня.Вот какую притчу о востокеРассказал мне старый аксакал.Даже сказки здесь и те жестоки,Думал я и шею измерял.Шея длинная — приманка для петли,А грудь — мишень для стрел, но не спешите,Ушедшие не датами бессмертье обрели,Так что живых не очень торопите.

ПОРВАЛИ ПАРУС

А у дельфина взрезано брюхо винтом.Выстрела в спину не ожидает никто.На батарее нету снарядов уже.Надо быстрее на вираже.Но, парус порвали, парус!Каюсь, каюсь, каюсь…Даже в дозоре можешь не встретить врага.Это не горе, если болит нога.Петли дверные многим скрипят, многим поют.Кто вы такие? Здесь вас не ждут.Но, парус порвали, парус!Каюсь, каюсь, каюсь…Многие лета тем, кто поет во сне.Все части света могут лежать на дне.Все континенты могут гореть в огне,Только все это не по мне.Но, парус порвали, парус!Каюсь, каюсь, каюсь…

ПОКА НЕ ПОЗДНО, ОГЛЯНИСЬ

Получил завмагазинаТриста метров крепдешина,Был он жуткий жулик и прохвост.Сорок метров раздарил он,Тридцать метров разбазарил,Остальное все домой принес.И жена сказала: „Милый,Как же без подсобной силыТы такую тяжесть приволок?Для чего принес все сразу,Разделил бы на два раза,Мой неутомимый мотылек“.Эх, мотылек, ох, мотылек,Всему приходит срок.На земле ничто не вечно,Спросят у тебя, конечно,Чист или не чист.Так что берегись,И пока не поздно, оглянись.Мой сосед по коридоруЧасто затевает споры:„Я до вас, ох, я до вас до всех дойду,Вы ж тогда на печке спали,Когда мы Варшаву брали,В над над надцатом году.И вообще меня не троньте,У меня жена на фронте,Я считаюсь фронтовичный муж“.Если есть у вас квартира,Если есть у вас задира,То не грех, напомните ему.Эх, мотылек, ох, мотылек,Всему приходит срок.На земле ничто не вечно,Спросят у тебя, конечно,Чист или не чист.Так, что берегись,И пока не поздно, оглянись.

И ФЮРЕР КРИЧАЛ

И фюрер кричал, от завода бледнея,Стуча по своим телесам,Что если бы не было этих евреев,То он бы их выдумал сам.Но вот запускают ракетыЕвреи из нашей страны,А гетто, вы помните геттоВо время и после войны?

НА ВОЗРАСТ НЕ СМОТРИ

На возраст молодой мой не смотри,И к молодости нечего цепляться,Христа продал Иуда в тридцать три,Ну а меня продали в восемнадцать.

ПАРНЯ СПАСЕМ

Парня спасем,Парня в детдом —На воспитаньеДаром учить,Даром кормить,Даром питанье.Жизнь, как вода.Вел я всегдаЖизнь бесшабашную.Все ерунда,Кроме судаСамого страшного.Все вам дадут,Все вам споют,Будьте прилежными.А за окладЛаски дарятСамые нежные.Вел я всегдаЖизнь без труда,Жизнь бесшабашную.Все ерунда,Кроме судаСамого страшного.

ЖЕРТВА ТЕЛЕВИДЕНИЯ

Есть телевизор, подайте трибуну,Так проору — разнесется на мили.Он не окно, я в окно и не плюну,Мне будто дверь в целый мир прорубили.Все на дому, самый полный обзор:Отдых в Крыму, ураган и Кобзон,Вести с полей или Южный Вьетнам,Или еврей, возвратившийся к нам.Врубаю первую, а там ныряют.Но это — так себе, а с двадцати«А ну-ка девушки» — что вытворяют…И все в передничках. С ума сойти!Есть телевизор. Мне дом не квартира.Я всею скорбью скорблю мировою.Грудью дышу я всем воздухом мира.Никсона вижу с его госпожою.Вот тебе раз: иностранный главаПрямо глаз в глаз, к голове голова.Чуть пододвинул ногой табуретИ оказался с главой тет а тет.Потом ударники в хлебопекарнеДают про выпечку до десятиИ вот любимые «А ну-ка парни»Стреляют, прыгают, с ума сойти!Если не смотришь — ну, пусть не болван тыНо уж по крайности богом убитый:Ты же не знаешь, что ищут таланты,Ты же не ведаешь, кто даровитый.Вот тебе матч СССР — ФРГС Мюллером я на короткой ногеСудорога, шок, но уже интервью.Ох, хорошо, я с указа не пью.Там кто-то выехал на конкурс в Варне,А мне квартал всего туда идти.А ну-ка девушки, а ну-ка парни.Все лезут первые. С ума сойти.Но как убедить мне упрямую настю?Настя желает в кино, как суббота.Настя твердит, что проникся я страстьюК глупому ящику для идиота.Ну да, я проникся. В квартиру зайдуГлядь — дома и Никсон и Жорж Помпиду.Вот хорошо, я бутылочку взял.Жорж — посошок, Ричард, правда, не стал.Потом — прекраснее, еще кошмарней,Врубил четвертую — и на балкон:А ну-ка девушки, а ну-ка парни.Вручают премии в оон.Ну, а потом, на Канатчиковой даче,Где, к сожаленью, навязчивый сервис,Я и в бреду все смотрел передачи,Все заступался за Анджелу Дэвис….Слышу: «не плачь, все в порядке в тайге»,«Выигран матч СССР — ФРГ»,«Сто негодяев захвачены в плен»,И «Магомаев поет в КВН».Ну, а действительность еще шикарней:Тут у нас два телевизора, крути — верти.Там — «А ну-ка девушки», тут — «А ну-ка парни».За них не боязно с ума сойти.