Книга 1

Высоцкий Владимир Семенович

С хода в девять узлов сел по горло на мель,А у всех молодцов благородная цель,И в конце-то концов, я ведь сам сел на мель!И ушли корабли, мои братья, мой флот,Кто чувствительней, брызги сглотнули.Без меня продолжался великий поход,На меня ж парусами махнули.И погоду, и случай безбожно кляня,Мои пасынки кучей бросали меня.Вот со шлюпок два залпа — ладноОт Колумба и от Магеллана.Я пью пену, волна не доходит до рта,И от палуб до дна обнажились борта,А бока мои грязны — таи, не таи,Так любуйтесь на язвы и раны мои!Вот дыра у ребра, это след от ядра,Вот рубцы от тарана, и дажеВидны шрамы от крючьев,Какой-то пират мне хребетПеребил в абордаже.Киль, как старый, неровный гитаровый гриф,Это брюхо вспорол мне коралловый риф,Задыхаюсь, гнию, так бывает:И просоленное загнивает.Ветры кровь мою пьют и сквозь щели снуютПрямо с бока на ют, меня ветры добьют.Я под ними стою от утра до утра,Гвозди в душу мою забивают ветра!И гулякой шальным все швыряют вверх дномЭти ветры, незваные гости.Захлебнуться бы им в моих трюмах виномИли с мели сорвать меня в злости!Я уверовал в это, как загнанный зверь,Но не злобные ветры нужны мне теперь,Мои мачты, как дряблые руки,Паруса,

словно груди старухи.Будет чудо восьмое, и добрый прибойМое тело омоет живою водой,Море, божья роса, с меня снимет табу,Вздует мне паруса, словно жилы на лбу!Догоню я своих, догоню и прощуПозабывшую помнить армаду.И команду свою я обратно пущу,Я ведь зла не держу на команду!Только, кажется, нет больше места в строю!— Плохо шутишь, корвет, потеснись, раскрою!Как же так? я ваш брат, я ушел от беды,Полевее фрегат, всем нам хватит воды!До чего ж вы дошли, значит, что мне — уйти?Если был на мели — дальше нету пути?Разомкните ряды, что же вы, корабли?Всем нам хватит воды, всем нам хватит земли,Этой обетованной, желанной,И колумбовой, и магелланной!

ЕЩЕ НЕ ВЕЧЕР

Четыре года рыскал в море наш корсар,В боях и штормах не поблекло наше знамя,Мы научились штопать паруса,И затыкать пробоины телами.За нами гонится эскадра по пятам,На море штиль и не избегнуть встречи,Но нам сказал спокойно капитан:«Еще не вечер, еще не вечер.»Вот развернулся боком флагманский фрегатИ левый борт окрасился дымами.Ответный залп на глаз и наугадВдали пожары, смерть — удача с нами.Из худших выбирались передряг,Но с ветром худо и в трюме течи,А капитан нам шлет привычный знак:«Еще не вечер, еще не вечер.»На нас глядят в бинокли, в трубы сотни глазИ видят нас от дыма злых и серых,Но никогда им не увидеть насПрикованными к веслам на галерах.Неравный бой, корабль кренится наш.Спасите наши души человечьи,Но крикнул капитан: «На абордаж!»Еще не вечер, еще не вечер.Кто хочет жить, кто весел, кто не тляГотовьте ваши руки к рукопашной!А крысы пусть уходят с корабляОни мешают схватке бесшабашной.И крысы думали: „А чем не шутит черт?“И в тьму попрыгали, спасаясь от картечи,А мы с фрегатом становились к борту борт.Еще не вечер, еще не вечер.Лицо в лицо, ножи в ножи, глаза в глаза,Чтоб не достаться спрутам или крабам,Кто с кольтом, кто с кинжалом,Кто в слезах мы покидали тонущий корабль.Но нет! Им не послать его на дно.Поможет океан, взвалив на плечи,Ведь океан — он с нами заодно,И прав был капитан — еще не вечер.

ПОЗЫВНЫЕ КОРАБЛЕЙ

Этот день будет первым всегда и везде,Пробил час, долгожданный, серебряный час,Мы ушли по весенней высокой воде,Обещанием помнить и ждать заручась.По горячим следам мореходов живыхИ экранных что пробили нам курс через рифы, туманы и льды,Мы под парусом белым идем с океаном на равныхЛишь в упряжке ветров, не терзая винтами воды.Впереди чудеса неземные,А земле, чтобы ждать веселей,Будем вечно мы слать позывныеЭту вечную дань кораблей.Говорят, будто парусам реквием спет,Черный бриг за пиратство в музей заточен.Бросил якорь в историю стройный корвет,Многотрубные увальни вышли в почет.Но весь род моряков, сколько есть до седьмого коленаБудет помнить о тех, кто ходил на накале страстей.И текла за кормой добела раскаленная пена,И щадила судьба непутевых своих сыновей.Впереди чудеса неземные,А земле, чтобы ждать веселей,Будем честно мы слать позывныеЭту вечную дань кораблей.Материк безымянный не встретим вдали,Островам не присвоим названьев своих.Все открытые земли давно нареклиИменами великих людей и святых.Рассветали открытья, мы ложных иллюзий не строим.Но стекает вода с якорей, как живая вода,Повезет и тогда мы в себе эти земли откроем,И на берег сойдем, и останемся там навсегда.Не смыкайте же век, рулевые,Вдруг расщедрится серая мгла.На летучем голландце впервыеЗапалят ради нас факела.Впереди чудеса неземные,А земле, чтобы ждать веселей,Будем честно мы слать позывныеЭту вечную дань кораблей.

СНАЧАЛА БЫЛО СЛОВО

(Из к/ф „Контрабанда“)

Сначала было слово печали и тоски,Рождалась в муках творчества планета,Рвались от суши в никуда огромные кускиИ островами становились где-то.И странствуя по свету без фрахта и без флага,Сквозь миллионолетья, эпохи и века,Менял свой облик остров, отшельник и бродяга,Но сохранил природу и дух материка.Сначала было слово, но кончились слова,Уже матросы землю населяли.И ринулись они по сходням, вверх на острова,Для красоты назвав их кораблями.Но цепко держит берег, надежней мертвой хватки.И острова вернутся назад, наверняка,На них царят морские, особые порядки,На них хранят законы и честь материка.Простит ли нас наука за эту паралель?За вольность толкований и теорий?И если уж сначала было слово на земле,То безусловно слово „море“.

ЦУНАМИ

Пословица звучит витиевато:Не восхищайся прошлогодним небом,Не возвращайся, где был рай когда-то,И брось дурить, иди туда, где не был.Там что творит одна природа с нами,Туда добраться трудно и молве,Там каждый встречный, что ему цунами,Со штормами в душе и в голове.Покой здесь, правда, ни за что не купишь,Но ты вернешься, говорят ребята,Наперекор пословице поступишь,Придешь туда, где встретил их когда-то.Здесь что творит одна природа с нами,Сюда добраться трудно и молве,Здесь иногда рождаются цунами,И рушат все в душе и в голове.На море штиль, но в мире нет покоя,Локатор ищет цель за облаками,Тревога, если что-нибудь такое,Или сигнал: „Внимание! Цунами!“Я нынче поднимаю тост с друзьями,Цунами, равнодушная волна.Бывают беды пострашней цунамиИ радости сильнее, чем она.

49 ДНЕЙ

Суров же ты, климат охотский,Уже третий день ураган.Встает у руля сам Крючковский,На отдых — Федотов Иван.Стихия реветь продолжала,И тихий шумел океан,Зиганшин стоял у штурвалаИ глаз ни на миг не смыкал.Суровей, ужасней лишенья,Ни лодки не видно, ни зги.И принято было решенье,И начали есть сапоги.Последнюю съели картошку,Взглянули друг другу в глаза,Когда ел Поплавский гармошку,Крутая скатилась слеза.Доедена банка консервовИ суп из картошки одной,Все меньше здоровья и нервов,Все больше желанья — домой.Сердца продолжали работу,Но реже становится стук,Спокойный, но слабый ФедотовГлотал предпоследний каблук.Лежали все четверо в лежку,Ни лодки, ни крошки вокруг,Зиганшин скрутил козью ножкуСлабевшими пальцами рук.На службе он воин заправский,И штурман заправский он тут.Зиганшин, Крючковский, ПоплавскийПод палубой песни поют.Зиганшин крепился, держался,Бодрился, сам бледный, как тень,И то, что сказать собирался,Сказал лишь на следующий день:„Друзья!“ через час: „Дорогие!“„Ребята! — еще через час,Ведь нас не сломила стихия,Так сломит ли голод нас?Забудем про пищу, чего там,А вспомним про наших солдат…“„Узнать бы, — стал бредить Федотов,А что у нас в части едят“.И вдруг — не мираж ли, не миф лиКакое-то судно идет,К биноклю все сразу приникли,А с судна летит вертолет.Окончены все переплеты,Вновь служат, — что, взял, океан?Крючковский, Поплавский, Федотов,А с ними Зиганшин Асхат.

ЖИЛИ-БЫЛИ НА МОРЕ

(Песня из к/ф „Контрабанда“)

Жили-были на море,Это значит плавали.Курс держали правильный,Слушаясь руля.Заходили в гавани,Слева ли, справа ли,Два красивых лайнера,Судна, корабля.Белоснежно-белая,Словно лебедь белая,В сказочно-классическом плане,И другой, он в тропикиПлавал в черном смокингеЛорд — трансатлантический лайнер.Ах, если б ему в голову пришло,Что в каждый порт уже давно влюбленно,Спешит к нему под черное крылоСтремительная белая мадонна.Слезы льет горючие,Ценное горючее,И всегда надеется втайне,Что, быть может, в африкуНе уйдет по графикуЭтот недогадливый лайнер.Ах, если б ему в голову взбрело,Что в каждый порт уже давно влюбленноПрийти к нему под черное крылоОпаздывает белая мадонна.Кораблям и поздняяНе к лицу коррозия,Не к лицу морщины Вдоль белоснежных крыш,И подтеки синиеВозле ватерлинии,И когда на смокинге венборт под ним.Горевал без памятиВ доме, тихой заводи,Зол и раздосадован крайне,Ржавый и взъерошенныйИ командой брошенныйВ гордом одиночестве лайнер.А ей невероятно повезло:Под танго музыкального салонаПришла к нему под черное крылоИ встала рядом белая мадонна.

СТАНОВИСЬ МОРЯКОМ

Вы в огне да и в море вовеки не сыщете брода,Вы не ждали его, не за легкой добычей пошли.Провожая закат, мы живем ожиданьем восхода,И, влюбленные в море, живем ожиданьем земли.Помнишь детские сны о походах великой армады,Абордажи, бои и под ложечкой ком?Все сбылось. „Становись, становись“ — раздаются команды,Это требует море, скорей становись моряком.Наверху, впереди злее ветры, багровее зори,Правда, сверху видней, впереди же исход и земля.Вы матросские робы, кровавые ваши мозолиНе забудьте, ребята, когда-то надев кителя.По сигналу „Пошел!“ оживают продрогшие реи,Горизонт опрокинулся, мачты упали ничком.Становись, становись человеком скорее,Это значит на море скорей становись моряком.Поднимаемся в небо по вантам как будто по вехам,Там и ветер живей, он кричит, а не шепчет тайком:„Становись, становись, становись, становись человеком“Это значит на море скорей становись моряком.Чтоб отсутствием долгим вас близкие не попрекали,Не грубейте душой и не будьте покорны судьбе.Оставайтесь, ребята, людьми, становясь моряками,Становясь капитаном, храните матроса в себе.

МОИ КАПИТАНЫ

Я теперь в дураках, не уйти мне с земли,Мне поставила суша капканы.Не заметивши сходней, на берег сошли,И навечно, мои капитаны.Мне теперь не выйти в мореИ не встретить их в пору,Я сегодня в недоборе,Со щита да в нищетуИ теперь в моих песнях сплошные нули,В них все больше про реки и раны.Из своих кителей капитанских ушли,Как из кожи, мои капитаны.Мне теперь не выйти в мореИ не встретить их в порту,Ах, мой вечный санаторийИ оскомина во рту.Капитаны мне скажут: „Давай не скули“,Ну, а я не скулю, волком вою,Вы ж не просто с собой мои песни везли,Вы везли мою душу с собою.А мне теперь не выйти в мореИ не встретить их в порту.Ах, мой вечный санаторий,И оскомина во рту.Повстречались в порту толпы верных друзей,И я с вами делил ваши лавры.Мне казалось, я тоже сходил с кораблейВ эти токио, гамбурги, гавры.Но теперь не выйти в мореИ не встретить их в порту.Ах, мой вечный санаторий,И оскомина во рту.Я надеюсь, что море сильней площадейИ прочнее домов из бетонаМоре лучший колдун,Чем земной чародей,И я встречу вас из Лиссабона.Но мне теперь не выйти в мореИ не встретить их в порту.Я сегодня в недоборе,Со щита да в нищету.Я механиков вижу во тьме,Шкиперов вижу я,Что не бесятся с жира.Капитаны по сходням идут с танкеров,Сухогрузов да и с пассажиров.Нет, я снова выйду в море,Снова встречу их в порту.К черту вечный санаторийИ оскомину во рту.

И Я СОЧУВСТВУЮ СЛЕГКА

Штормит весь вечер, и покаЗаплаты пенные латаютРазорванные швы песка,Я наблюдаю свысока,Как волны головы ломают,И я сочувствую слегкаПогибшим, но издалека.Я слышу хрип и смертный стон,И ярость, что не уцелели,Еще бы — взять такой разгон,Набраться сил, пробиться в щелиИ голову сломать у цели.И я сочувствую слегкаПогибшим, но издалека.Ах, гривы белые судьбы,Пред смертью словно хорошеяПо зову боевой трубыВзлетают волны на дыбы,Ломают выгнутые шеи.И мы сочувствуем слегкаПогибшим, но издалека.А ветер снова в гребни бьетИ гривы пенные ерошит,Волна барьера не возьмет,Ей кто-то ноги подсечет,И рухнет взмыленная лошадь.И посочувствуют слегкаПогибшим, но издалекаПридет и мой черед вослед,Мне дуют в спину, гонят к краю,В душе предчувствия, как бред,Что подломлю себе хребетИ тоже голову сломаю.И посочувствуют слегкаПогибшему, издалека.Так многие сидят в векахНа берегах и наблюдают,Внимательно и зорко,Как другие рядом на камняхХребты и головы ломают.Они сочувствуют слегкаПогибшим, но издалека.