Книга 2. Бегляночки и розочки
Шрифт:
Он с халтурки поздно приходил, виделись мало. Обычно видел жену сидящей на диване или за столом, в широком халате. Конституция у неё крепкая… Потом узнал, что о беременности знало всё общежитие.
В тот вечер он пришёл около одиннадцати, улёгся на брошенные на полу подушки. Ночью сквозь сон услышал за шифоньером странные звуки, как будто захлюпало, забулькало что-то. Поднял всклокоченную голову:
– Чего там у тебя?
Жена сказала, что она «сходила» прямо в постель: наверно, что-нибудь съела. Он шёпотом выругался, велел сходить в душ. Минут через тридцать она поднялась с первого этажа.
– Чего долго?
– Сильно перепачкалась…
Утром Валентина жаловалась на боли в животе, была бледна – видно, действительно здорово отравилась. Уходя, увидел старую дублёнку, на которой спала жена, и замытые тёмные следы на ней. Кроме того, пропало её одеяло. Когда вернулся в обед, застал в комнате милиционеров.
Где-то около трёх ночи Валентина почувствовала себя плохо. Взяла нож, спустилась в прачечную (в «прачку»). Ей показалось, что хочет по-маленькому, она присела и… поняла, что рожает.
Роды были очень быстрые, друг за другом появились девочка и мальчик: тяжёленькие, полненькие (позже узнает: девочка 2 кг 580 г, мальчик 2 кг 430 гр.)
Вынула из стиральной машины чёрные пластиковые пакеты для мусора (в суде объяснила: оказались там случайно). Перерезала пуповины двойняшек ножом. Положила по отдельности в пакеты, туго перевязала. Дождалась, когда перестанут шевелиться. Вышедший послед тоже положила в пакет, замыла кровь с пола и с себя. Поднялась в комнату, спрятала пакеты в шифоньере. Она была настолько обессилена, что в «кухне» свалилась и мгновенно уснула. Утром сама позвонила медсестре, пожаловалась на недомогание. Когда та пришла, вынула из шифоньера пакеты и рассказала о случившемся.
На суде старательно припоминала слова, которым учил её адвокат:
– Решила убить их, так как беременность была не запланированной. По причине тяжелого матери положения не смогла бы обеспечивать их полноценное развитие и воспитание.
Суд назначил Валентине наказание в виде двух лет 4 месяцев лишения свободы в колонии-поселения, с отсрочкой до достижения совершеннолетия младшим сыном.
Этот приговор буквально разделил город на два лагеря. Одни возмущались:
– Такими символическими сроками женщинам-детоубийцам дают зелёный свет. Дико ссылаться на голод-холод, отсутствие жилья. В тяжелейшие военные годы женщины принимали в семьи чужих детей. Сегодня сельчанки, нередко безмужние, у которых доходы меньше и удобства во дворе, берут по двое-трое детдомовских детей, зная, какие трудности взваливают на свои плечи. А кто-то решает трудности одним махом: много ли усилий требуется задуть слабенький, едва загоревшийся огонёк, перерезать едва завязавшуюся ниточку жизни?
– Судья поступил мудро, – убеждены другие. – К двоим убитым – сиротить, отправлять в детский дом ещё двух детей? Женщина пошла на преступление в состоянии отчаяния: маленькая зарплата, невыносимые жилищные условия, супружеский разлад… Отчаяние жило в ней все месяцы беременности и дошло «до точки» в момент родов. Осуждать нужно власть, которая назначает матерям детское пособие, на которое не прокормишь и котёнка. Которая доводит людей до состояния скотов, а потом за скотство сажает.
В эти же дни центральный телеканал освещал подобное дело: супружеская пара задушила только что родившегося ребёнка. Приговор поразил преступников своей суровостью: женщина наказана на 9 лет, мужчина на 11 полновесных лет заключения…
Одна страна, одни законы – и такие разные приговоры.
РЕБЁНОК ПОД ФОРТОЧКОЙ
В больнице женщина пошла ночью в туалет. Обратно ворвалась сама не своя, глаза круглые, в глазах – ужас. «Ой, девчонки! Там на подоконнике под пеленкой что-то шевелится и попискивает. Приподняла пеленку – а там похожее на ребеночка, совсем крошечного! А форточка открыта, а оттуда морозный пар прямо на него валит! Нянечка заругалась и меня в палату прогнала».
В больнице новости разносятся молниеносно. Шепотом передавали: девушка из соседней палаты сделала себе горячий укол, вызвав преждевременные роды. Полуживое дитя под форточкой, признанное врачами нежизнеспособным – ее. Женщины негодующее поджимали губы, осуждая молодую соседку: как можно, еще неделя-другая, и младенца можно было выпарить в кувезе. У них совсем другое дело: они проявили пунктуальность, сдали все анализы и точно в срок пришли избавиться от зародыша величиной с виноградину. Зародыш – это же еще не совсем человек, правда?
Вера С. не проявила пунктуальность, не высчитала сроки, иначе лежать бы ей не на тюремных нарах, а на чистых простынях, и не осуждали бы ее, а сочувствовали.
…Отходя от пережитого страха, абортницы на койках облегченно хихикают, обсуждают подробности, как перенесли наркоз и операцию. «Этот метод использует щипцеобразный, с острыми зубьями инструмент… Членоотсечение живого плода продолжается без всякого обезболивания до тех пор, пока все части не удаляются…»
Вообразим, что Вера С., хихикая, рассказывала в деталях полным жадного любопытства соседкам, как она держала новорожденного под струей кипятка, потом бросала в снег…
«Я вообразил, как прилетел бы на чужую планету и увидел, что местные гуманоиды ради развлечения разводят крошечных зародышей, а потом вырезают их прямо из тела своих самок»
М. Чулаки
«Скажите мне, что ждёт страну,
Где объявили детям матери войну?»
Докторская агитка в женской консультации
…Женщина с нетерпением ждет малыша. Сохраняясь, героически вылеживает под капельницей долгие месяцы. Она нежно привязана к еще не родившемуся ребенку, разговаривает с ним, едва заслышав слабенькие толчочки. Роды, счастливые хлопоты и… так некстати – новая беременность. И женщина, воплощение материнской любви, хладнокровно идет на убийство родного братика или сестрички первенца.
В кабинете планирования семьи ей показывают фильм: ваш малыш уже слышит биение маминого сердца… Он – десятинедельный крошка – уморительно зевает, потешно жмурится. Он сосет пальчик! Когда начнется операция, его сердечко быстро-быстро, в предчувствии непоправимого, заколотится, он в страхе будет «пытаться» ускользнуть от холодного инструмента.
Женщина равнодушно досматривает фильм и просит записать на аборт пораньше. «Машина запущена», – говорят врачи. Они имеют в виду машину детоубийства. И если медицина не поможет женщинам, они пойдут к бабкам со спицами, а милицейские сводки запестрят сообщениями о найденышах в сугробах и мусорных баках.