Книга 3. Ракеты и люди. Горячие дни холодной войны
Шрифт:
Часто такие разговоры переходили на тему нашего вопиющего отставания от американцев по электронной вычислительной технике.
– Вот чем надо заниматься, а не летать нам всем на полигон и в Евпаторию. Испытатели без нас должны обходиться.
Это были мечты, которым не суждено было осуществиться.
На март – апрель планировались три пуска: Л1 № 6 и 7К-ОК № 7 и № 8. Надо было собирать техническое руководство, Госкомиссии, утверждать окончательные программы полетов, проверять и отчитываться в реализации рекомендаций всех комиссий по всем неудачам за 1967 год.
Выяснилось,
То, что Гагарин, Титов, Николаев, Попович, Быковский, Леонов являются слушателями знаменитой «Жуковки», мы знали давно, но считали, что всерьез заниматься наукой им все равно времени не хватит, и поэтому при разного рода встречах и разговорах никогда не расспрашивали о том, как идет учеба.
В нашей инженерной среде считалось, что основное время космонавтов уходит на изучение материальной части космических кораблей, на наши космические науки, физические занятия, тренировки, парашютные прыжки, встречи с трудящимися, поездки по дальним странам и обязательное присутствие на бесчисленных торжественных мероприятиях.
Мы тоже эксплуатировали популярность космонавтов и, отправляясь в трудные командировки к смежникам, уговаривали кого-либо из них участвовать с нами в таких экспедициях. Присутствие космонавта сразу обеспечивало радушный прием в обкоме парии, митинг на заводе и обязательство смежников сделать все для укрепления космического могущества страны.
Сами космонавты то ли по скромности, то ли из суеверия своими успехами на академическом поприще обычно не делились.
Эта сторона жизни космонавтов была нам какое-то время не то чтобы не интересна, а просто считалось, что дипломы им обеспечены, хотя бы потому, что нельзя же завалить известного всему миру Героя Советского Союза только по той причине, что он может забыть какой-либо табличный интеграл или запутаться в расчетах из курса сопротивления материалов. Как учили космонавтов в «Жуковке» на Ленинградском проспекте, очень хорошо описал профессор академии Сергей Михайлович Белоцерковский. Его книга {6.1} «Диплом Гагарина» написана от всей души. Она раскрывает еще одну, доселе малоизвестную страницу из жизни Юрия Гагарина и его товарищей.
6.1 Белоцерковский С.М. Диплом Гагарина. М.: Молодая гвардия, 1986.
Я получил от автора эту книгу с дарственной надписью «… на добрую память о Юрии Гагарине».
Всем, кто дорожит памятью первого космонавта Земли и историей космонавтики, советую прочесть эту книгу.
Гагарин и Титов защищали дипломные проекты в Звездном городке 17 февраля 1968 года.
Вот что пишет Белоцерковский:
«На защите Гагарина производились киносъемки, его доклад был записан на магнитную ленту. Долго мы считали их утерянными, но вот совсем недавно удалось все найти…
Получение высшего инженерного образования, весьма успешную защиту дипломной работы Ю.А. Гагарин пережил исключительно эмоционально, восторженно, с подъемом. Он проявлял удивительно непосредственную, по-детски открытую радость. Ему всех хотелось обнять, поблагодарить каждого, кто ему помогал, со всеми поделиться радостью, всем сделать что-то хорошее «.
Между радостью окончания академии и очередной работой на полигоне, участием в работе ГОГУ в Евпатории оставалось всего одиннадцать дней. Надо еще успеть подготовиться. Каманин, невзирая на диплом «Жуковки», спуску не дает. Он жесткий и требовательный наставник.
«Сергей Михайлович, я заместитель начальника Центра, мне надо полетать», – сказал Гагарин Белоцерковскому, прощаясь с ним вечером после блестящей защиты.
Гагарину оставалось жить всего месяц и десять дней!
1 марта свой день рождения я успел отметить дома.
Утром 1 марта Мишин, Челомей, Бармин, Карась, Казаков, Каманин с космонавтами вылетели на полигон.
Меня с днем рождения товарищи поздравляли на следующий день в ЦУПе Мозжорина. Теперь здесь появилась возможность иметь информацию одновременно с полигона, из Евпатории и баллистических центров.
Старт Л1 №6 состоялся 2 марта 1968 года в 21 час 29 минут 23 секунд. Самый волнующий участок по нашему прежнему опыту – это второй запуск разгонного блока «Д» – разгон к Луне. Он прошел удачно. Баллистики оценили, что, может быть, до самой Луны и коррекции не потребуется.(тут противоречие.Смотри.-Хл)
3 марта в 12 часов на Ан-12в компании Рязанского, Богуславского, Хитрика вылетели в Евпаторию, как обычно, с посадкой в Саки. Когда приземлились, на аэродроме уже было столпотворение. С полигона прилетел Ил-18, в котором было более 70 человек. Прилетели Мишин, Тюлин, Шабаров и десятки захваченных Мишиным неизвестно зачем испытателей и гостей, которые к управлению полетом прямого отношения не имели.
Как мне успел шепнуть Шабаров, Василий Павлович на радостях «принял», подобрел и решил премировать людей полетом в Евпаторию.
Однако за время перелета доброта кончилась. Когда Мишин увидел приземлившийся Ан-12 и нас, его пассажиров, он возмутился:
–А вы зачем здесь? Кто вас вызывал? Нечего вам здесь делать. Улетайте обратно!
Рязанский начал переговоры. У меня обида подкатила к горлу, и я демонстративно зашагал к самолету, из которого мы только что выгрузились. Догнал кто-то из местных офицеров, выхватил у меня чемодан, заверил, что «торжественная часть встречи закончена, нас ждут „газик“ и товарищи».
В «газике» сидели Богуславский и Хитрик. Оба насладились сценами встречи двух самолетов и теперь отводили душу шутками и в мой адрес.
– Тебе жаловаться не следует, – сказал Богуславский. – В вашей организации все же появился прогресс: Королев отправлял из Крыма «по шпалам», а Мишин предоставляет самолет!
– А за нас и тебя, в частности, неожиданно Гагарин заступился, – рассказывал по дороге Богуславский. – Он, оказывается, защитил дипломный проект и с Василием Павловичем разговаривал так круто, что тот махнул рукой.