Книга чудес, или Несколько маловероятных историй
Шрифт:
— Ура пирогу! — кричали мы после завтрака.
— Слава капусте! — кричали мы после обеда.
— Да здравствует тетя Настя! — кричали мы после ужина, когда она сама вышла из кухни в столовую и остановилась возле двери, большая, тяжелая и гордая, как буфет с посудой.
И на следующий день был пирог с капустой. Правда, корочка была уже не такая золотистая и рассыпчатая, и капуста как будто чуть-чуть недосолена, но всё-таки это был замечательный пирог, и мы ели его да похваливали.
На следующий день нас опять кормили пирогом
— Что же это, ребята! — говорил красавчик Витя. — Сколько мы бились, чтобы нас каждый день кормили пирогом с капустой, а когда добились, так пирог стал совсем другим. Как же это так получается, братцы?
А умный Миша сходил в библиотеку, заглянул в энциклопедический словарь на букву «П», прочитал объяснение слова «пирог» и объяснение слова «пища» и, надев очки, потому что, когда на его маленьком носике сидели большие очки, его голос звучал более веско и убедительно, вынес такое суждение:
— Всё ясно, товарищи! Процесс пищеварения в нашем трудовом коллективе нарушен! Надо объясниться с тетей Настей!
Объясниться с тетей Настей поручили красавчику Вите.
Он пошел в кухню. Тетя Настя плавала в облаках пара. Он сказал ей так:
— Это довольно стыдно с вашей стороны, тетя Настя! Мы хвалим вас на собраниях, мы пишем о вас в стенгазете, а вы стали печь такой пирог с капустой, что его просто в рот взять невозможно.
Так он говорил, опустив глаза, потому что непристойно юноше, у которого еще не выросли усы, осуждать женщину, у которой уже выросли усы, но когда он поднял глаза, то увидел, что из-за облаков пара тетя Настя насмешливо шевелит своими усами.
— Глупые вы мальчики, — сказала она, — разве я не стараюсь?.. Уж я так стараюсь, так стараюсь… больше чем прежде.
И громадной красной рукой она продолжала замешивать тесто на завтра.
Но назавтра пирог был еще хуже.
Мы только отведали его по кусочку, как вдруг вскочил Витя и закричал:
— Ребята! Еще слишком свежи в нашей памяти воспоминания о том пироге с капустой, который мы ели раньше, чтобы называть пирогом с капустой эту запеканку с тряпками, которую нам подали сегодня!
— Не надо! — сказал добросердечный Петя Коржик. — Не надо говорить такие слова, — и он поглядел на тетю Настю, которая появилась в дверях, скрестив на могучей груди свои могучие руки. — Хотя пирог с капустой сегодня действительно несъедобен, — говорил Петя Коржик, — но мы не станем обижать вас, тетя Настя; мы возьмем себя в руки и будем терпеть, и будем есть этот пирог, потому что мы любим и уважаем вас, тетя Настя.
Но красавчик Витя с ним не согласился.
— Нет! — воскликнул он, размахивая вилкой. — Мы не должны терпеть, а должны бороться. И за пирог с капустой мы будем бороться, он стоит того, ребята! — И, обращаясь к тете Насте, он сурово спросил: — Что случилось, тетя Настя? Скажите нам чистосердечно: почему вы разучились печь пирог с капустой?
Мы все молчали, ожидая ответа тети Насти, как вдруг раздался голос умного Миши. Уже давно, надев очки, он рассматривал свой кусок пирога с капустой: корочку отдельно, капусту отдельно. А когда всё рассмотрел, то сказал так:
— Тетя Настя не разучилась печь пирог с капустой. Внимательно рассмотрев тесто и начинку, я пришел к выводу, товарищи, что нынешний пирог ничем не отличается от прежнего. Вот в этом-то всё и дело!
— Хе! — сказал глупый Ванечка.
— Не может быть, — сказал Петя Коржик.
— Всё совершенно ясно, — сказал умный Миша, сверкая очками. — Мы растем, наши потребности растут, а пирог остается таким же, как прежде. Как же он может удовлетворить растущие потребности наших молодых организмов? Предлагаю: отказаться от употребления в пищу пирога с капустой до тех пор, пока тетя Настя не повысит его качества до уровня наших возросших потребностей. Сколько вам на это надо времени, тетя Настя?
— Месяц, — сказала тетя Настя. — Месяц, никак не меньше.
И на месяц мы отказались от пирога с капустой.
Это был мрачный месяц. О нем не хочется вспоминать.
Иногда поздно вечером, когда мы укладывались в постель и тушили свет и только уличный фонарь освещал через окно наши полки с книгами, и чернильное пятно на столе, и футбольный мяч, закатившийся в угол, красавчик Витя поднимал голову и тихо спрашивал:
— Предадимся?
— Предадимся! — отвечал Петя Коржик и садился на своей кровати, обняв острые коленки.
— Предадимся! — говорил умный Миша, надевая очки.
И даже глупый Ванечка ворочался под одеялом.
И мы предавались незабываемым воспоминаниям о нашем прежнем пироге с капустой, о его золотистой корочке и сочной начинке, перед которыми меркнут все другие воспоминания отрочества.
Так шли день за днем и неделя за неделей.
И наконец наступил тот долгожданный день, когда тетя Настя вошла в столовую и на высоте ее третьего этажа, в могучих руках с засученными рукавами, был громадный пирог с капустой. И уже по одному тому, как горделиво она шевелила усами, мы поняли, что за этот пирог с капустой тете Насте не придется краснеть.
И мы не обманулись.
Стоило нам только отведать его, как мы убедились, что золотистая корочка рассыпается раньше, чем прикоснешься к ней зубами, а душистая и сочная капуста тает во рту, отгоняя всякие мрачные мысли.
— Ну и пирог с капустой был сегодня, ребята! — мечтательно и проникновенно сказал Петя Коржик, вставая из-за стола.
А умный Миша, который умел объяснить всё на свете, надел очки и произнес такую речь:
— Всё совершенно ясно. Тетя Настя учла наши критические замечания. Тетя Настя повысила качество пирога до уровня наших возросших потребностей. И скажем тете Насте за это спасибо, ребята!