Книга Истины

Лев Ольга

– Надеюсь, он ограничится заточением. Всё-таки, ему самому это не пойдет на пользу, - Лонцо усилием воли прогнал тоску и поднялся из-за стола.

– Я ещё посижу, - ответил Вирин на его вопросительный взгляд.

Герцог пожал плечами и направился к лестнице, а музыкант закрыл глаза и стал вслушиваться в неясный гул голосов. Музыкальный слух юноши выхватил чей-то горячий шёпот и убедительные заверения корчмаря в том, что мясо свежее. Хлопнула дверь, и по залу прогрохотали шаги. Вирину не нужно было оборачиваться,

чтобы понять, что вошедшие не солдаты. Походка у всех троих была уверенная и тяжёлая, но к строевому шагу не привычная.

– Вина и мяса, - негромким, но мощным голосом произнёс один из них, шумно отодвигая стул в нескольких шагах от музыканта.

Когда трое уселись, Вирин приоткрыл глаза и быстро окинул их взглядом. Все, как на подбор, рослые, с горскими чертами. Трёхдневная щетина, охотничьи сумки и кинжалы, у более молодого колчан с легкими стрелами. Вирин снова прикрыл глаза, притворяясь спящим. Подавальщица тем временем поднесла новым гостям вина.

– За удачную охоту, - поднял оловянный кубок старший горец.
– И за непыльную дорогу домой!

– Ага! Чтоб всякая солдатня под ногами не путалась, - хохотнул другой.

– Путаться точно будут, - проворчал старший, осушив кубок.
– Я тут знакомого торговца встретил. Он сказал, что по всему тракту между Студгородом и Орой посты выставили.

– А с чего вдруг?

– Ловят, видать, кого-то. Там не только серая стража, там и оранжевые ошиваются.

– Интересно, они только до Оры, или до самой Гории? Чего-то не хочу я через посты ехать. Сейчас начнется: «Где стреляли, кого стреляли, сколько стреляли…». У меня-то всё по закону, но ведь крови попьют!

– Это они любят, - вздохнул старший, наливая по второй.
– Ну, чтоб Грозы милостивы были…

Вирин поднялся и не спеша двинулся к лестнице.

– Входи, не заперто, - отозвался Лонцо на стук в дверь.

Скинув плащ и камзол, он лежал на кровати и сосредоточенно изучал потолок.

– На восточном тракте нас ждут, - начал музыкант прямо с порога.
– Может быть, до Оры, а может, и до самой Гории.

– Этого следовало ждать, - помрачнел Лонцо, сев и облокотившись на колени.
– И что ты предлагаешь?

– Обойти посты сложно. До Оры места открытые, не спрячешься.

– Да и после там лесов почти нет. Придется по другой дороге ехать, - вздохнул Лонцо, - а значит, терять кучу времени.

– Дорогу будешь ты выбирать. Я здесь только орский тракт хорошо знаю. Карту бы…

– Я тебе и без карты скажу. На севере болота, а за ними Радана. Соваться во владения к братцу Тагору я совсем не хочу. Да и добираться туда дней двадцать, не меньше. А оттуда до Гории дней пятьдесят. С юга леса. Малопроходимые, поэтому ехать придется по тракту до Тихолеса. Это восемь дней, и ещё пятнадцать оттуда через форт Катар и Серую Гряду, - Лонцо нервно сплел пальцы.
– То есть, двадцать три дня вместо шести.

– Шести дней не получится. Самое большее, несколько часов до первого поста.

– Значит, нет выбора. Сегодня купим всё необходимое и завтра выдвигаемся на юг.

– Как скажете, ваша светлость, - пожал плечами музыкант.

Пару часов спустя, двое путников уверенно шагали по городу в поисках лавки портного. Поиски завели их на большую многолюдную площадь, над которой грозно возвышались резные стены храма.

– Положи руку на кошелёк, - посоветовал герцогу Вирин.
– В такой толпе карманники как у себя дома.

Лонцо покорно положил ладонь на расшитый мешочек с лотами и уже по привычке оглянулся. В нескольких шагах от него над толпой мелькали оранжевые перья.

– Забери их Седьмая, - прошипел герцог, хватая спутника за рукав и уволакивая его сквозь толпу влево.

– Ты чего?
– удивился музыкант.

– Императорская служба, - коротко ответил Лонцо, ещё раз оглянувшись.

Чуть в стороне мелькнул второй отряд.

– Я думал, в Студгороде их не должно быть, - на этот раз и Вирин разглядел перья.

– Я тоже думал, - проворчал Лонцо, проскальзывая между двумя жарко спорившими дамами.

– Ты это специально?
– фыркнул Вирин.

Двое друзей оказались на пороге храма.

– Просто у меня глаза только два, и оба с одной стороны, - герцог всмотрелся в толпу.

Оранжевые перья приближались.

– Кажется, придётся драться.

– Только не здесь, - возмутился музыкант.

Теперь уже он потащил герцога за собой. Толкнув дверь, он нырнул в полумрак храма. Высокие витражи, пропуская свет, приглушали и искажали его.

– А если они тоже сюда?
– Лонцо нервно оглядел огромный неф.

– Ваша светлость, вы меня удивляете. Вы когда-нибудь видели оранжевые или, хотя бы, простые серые перья в храме?

– Кажется… нет, - растерялся герцог.

– Никогда, Лонцо! Поступая на военную службу, человек перекрывает для себя доступ в храм. Он же добровольно берёт на свою совесть чужую кровь, - Вирин перевёл дух и заговорил спокойнее.
– Чему тебя учили? Я думал, ты мне должен такие вещи рассказывать.

– Сейчас я вспомнил, что уже слышал это. Но вообще мой учитель больше внимания уделял фехтованию и истории, - герцог внимательно разглядывал помещение, в котором они оказались.

Все храмы Лагодола походили друг на друга. Широкий зал возносился на высоту четырёх этажей и сходился вытянутым, заострённым, словно колпак скомороха, сводом. Шесть витражей, почти касавшихся потолка, наполняли храм призрачным светом. Изображения Гроз на них словно светились изнутри. Седьмой образ был выложен на мозаичном полу. Между окнами виднелись несколько замаскированных под лепнину дверей.