Книга Истины

Лев Ольга

– Что же тогда заставило вас заняться таким заработком?
– хитровато прищурился мужчина, отбросив назад пепельные волосы.
– Только продав ваш меч, вы могли бы год жить безбедно.

Лонцо посмотрел на рукоять своего меча, украшенную золотой гравировкой. На стальном яблоке красовался вензель известного в прошлом оружейника.

– Я не могу продать его. Он дорог мне, как память об отце, - герцог обнаружил, что не может врать, и только порадовался, что незнакомец не задаёт ещё более провокационных вопросов.

–

Извините, что позволил себе полюбопытствовать, - мужчина отвёл взгляд, и Лонцо обнаружил, что снова может двигаться.

Скрывая раздражение и с трудом сдерживая бешено бьющееся сердце, он поспешил догнать мальчишку. А через миг его самого догнал Вирин.

– Встретил знакомого?
– спросил музыкант с усмешкой.

– Что?
– герцог, погружённый в неприятные мысли, не сразу заметил друга.

– Тот седой в чёрном, он твой знакомый?

– Нет, я его первый раз вижу, - Лонцо тронул карман, в котором лежало кольцо с гербом, и порадовался, что снял его раньше. Если уж этот сероглазый меч под плащом разглядел, то лев от его внимания не ускользнул бы точно.

– По-моему, он догадывается, кто я.

– С чего ты взял? Я не вижу здесь оранжевых, сбивающих всех с ног в поисках тебя.

– Надеюсь, ты прав, - вздохнул Лонцо, невольно обернувшись с середины лестницы. И напоролся на холодный серо-стальной взгляд.

Незнакомец сразу отвернулся, но герцога и так пробрало до костей.

– Может, всё-таки поедем дальше?
– спросил он, догнав Вирина.

– И загоним лошадей, и себя заодно. Отвлекись, выпей и расслабься. По-моему, тебе это необходимо.

– Я теперь выпью только за освобождение Локо, - хмуро бросил Дорский и вслед за мальчишкой шагнул в комнату.

На повышение по службе представшая перед его глазами кладовка пошла недавно. Свежая оконная рама даже потемнеть не успела. Кроме двух коек в этом миниатюрном пространстве уместилась только подставка для оружия. Крюки для одежды служили единственным украшением деревянных стен.

– Королевские апартаменты, - поморщился Лонцо, протискиваясь между койками.

– Это самая дешёвая комната, - ничуть не смутившись, лучезарно улыбнулся мальчишка.

– На одну ночь сойдет, - отмахнулся Вирин, ловко обойдя сваленные в углу седельные сумки, уже принесённые кем-то из слуг, и плюхнулся на койку.

Та отозвалась жалобным скрипом.

– Доброй ночи, - уже не так живо пожелал не дождавшийся монеты слуга и исчез за дверью.

– Как ты думаешь, кем может быть этот седой?
– спросил Лонцо, рассеянно глядя в окно.

Свеча на подоконнике нервно затрепетала огоньком, словно отвечая ему.

– Гробовщиком, судя по одежде, - фыркнул музыкант, вспоминая простой чёрный балахон.

– Руки у него белые и холёные. Вряд ли он ими работает, - возразил герцог, опускаясь на кровать, - и взгляд очень уж тяжёлый.

– Ну, не знаю. Может, писарь какой… Вообще он на чернокнижника похож, как их в романах описывают. Только тогда бы он здесь так просто не сидел.

– Почему?

– У храма везде есть осведомители.

– Тебя послушать, так Дети Гроз прямо всесильны, - фыркнул Лонцо, решив, наконец, выкинуть из головы странного незнакомца.

– Не всесильны, - согласился Вирин.
– Ну так и не надо быть всесильным, чтобы иногда прислушиваться к сплетням.

– Убедил. Ладно, раньше заснём, раньше отсюда уедем.

Однако выспаться друзьям не дали. Не успели они сомкнуть глаз, как в дверь тяжело грохнули.

– Пошли они все, - проворчал Вирин, поворачиваясь на другой бок.

Лонцо наоборот весь подобрался и сжал рукоять меча, ножны с которым оставил у изголовья кровати.

Стук повторился, и на этот раз его сопроводил звучный выкрик:

– Именем короны Лагодола, открывайте!

– Твои оранжевые друзья?
– музыкант приподнялся на локте.

Герцог уже успел занять боевую позицию.

– Жаль, места мало, - проговорил он, для пробы взмахнув клинком.

– Погоди, может, и драться не придётся, - Вирин неохотно поднялся.

Дверь содрогнулась от очередного удара.

– Почему не придётся?

– Если они до сих пор не сломали дверь, значит, в правоте своей не уверены, - музыкант рванул треснувшую от последнего удара щеколду и распахнул дверь.

– Мы тихо стучали?
– ехидно осведомился рослый вояка не с оранжевым пером, как ожидали друзья, а с простым серым - знаком городской стражи.

Из-за его спины выглядывали двое солдат пониже и ростом, и рангом.

– Очень, - огрызнулся Вирин, поёжившись на сквозняке.

Потянуло между дверью и открытым окном, заставив затрепетать пламя факелов в руках младших стражей.

– Простите, святейший, мы помешали вечернему обращению?
– неожиданно изменился в лице рослый.

Сброшенную перед сном рубашку Вирин так и не надел, и шрам в виде молнии отчётливо виднелся на его груди.

– Нет, дитя Второй. Я успел закончить обращение, - с величественным спокойствием отозвался Вирин.
– И я пока не святейший, а всего лишь скромный послушник. Так с чем ты пришел ко мне, мирянин сталь носящий?

– Дело в том, свя… - воин запнулся. Он не знал, как следует обращаться к послушникам.
– Мы ищем двоих людей. Вы и ваш спутник случайно подошли под описание.

– Мой спутник?
– Вирин оглянулся на герцога, замершего в тени угла и сжавшего рукоять меча до хруста в пальцах.

– Трактирщик сказал, что вы не один…

– Верно, меня сопровождает телохранитель, - невозмутимо кивнул музыкант, - но я могу поручиться за него.

– И ещё… - воин заметно смутился.
– Он сказал, что ваш спутник, простите, вёл себя, как господин, и вы оба были в доспехах…