Книга историй
Шрифт:
По всегдашней привычке своей вардапет помолился этой ночью и после молитвы толкнул в бок ученика своего и разбудил его; проснулись также и кое-кто из других, и [вардапет] стал спрашивать их, что кажется им лучше: мужественно встать против испытания, воспротивиться этому раздору и проповедовать слово жизни или уступить и уйти от крамолы их? А ученики ответили: «Ты сам /273/ видишь, что тьма невежества снизошла на народ, а также, что господь открыл двери проповеди, ибо, о чем бы ты ни проповедовал, все сейчас же приносит плоды. Так ты сейчас не отчаивайся, ибо господь бог споспешествует тебе! Ты должен мужаться и выдержать испытания ради пользы народной и проповедовать слово жизни».
Святой вардапет, услыхав это поощрение от них, сказал своим ученикам: «Итак, сыны мои, раз вы так говорите, следует нам пойти к царю и получить от него приказ о строительстве церквей, и я надеюсь, что с помощью господа царь даст нам то, что мы попросим. И если мы получим от него этот приказ, мы прославимся как храбрецы, а ежели
И тогда, собравшись, в ту же ночь вышли они из селения Шамби, переправились через реку Ерасх и пошли к царю (которым был сам шах Аббас первый), чтобы получить у него приказ об основании церквей. После завершения канона псалмов, который они пели по дороге на ходу, случилось им [прочесть] проповедь, гласящую: «О направлении шествия нашего по пути мира умоляем господа», и другой столбец, гласящий: «О быстром сокрушении противников наших под ногами нашими умоляем господа». Тогда вардапет сказал тем, кто был с ним: «Видите, сыны мои, путь наш, по свидетельству псалма, верен». /274/ И это еще больше укрепило и обрадовало их, и они пошли [дальше] с большими надеждами.
И когда достигли они гавара, называемого Арахбар, и в сумерки вошли в какое-то селение иноверцев, с тем чтобы [там] переночевать, случилось им увидеть, как вышел им навстречу какой-то человек, магометанин по вере. Он умолял их со словами: «Прошу вас, ради бога, не гнушайтесь того, что я иноверец, а снизойдите к мольбе моей и войдите ко мне домой, дабы я оказал вам гостеприимство, ибо я дал обет богу не вкушать сегодня ничего без гостя и до сих пор стою в ожидании посреди деревни и ищу гостя, и вот бог послал вас, поэтому очень прошу вас войти ко мне домой». А блаженный вардапет с радостью ответил этому человеку и молвил: «Да будет так, как ты сказал, пойдем к тебе домой». И провели они эту ночь в доме того человека, и он очень хорошо [принял их] и предоставил им все, что было нужно для отдыха. А утром, прежде чем они собрались уйти, пришел [к ним] иноверец, умолял и просил их: «Нет у меня сына, и некому будет напоминать обо мне на земле. Прошу вас, помолитесь обо мне, чтобы был у меня сын, ибо жена моя бесплодна». И святой вардапет, подняв вечно вознесенные руки к небесам, в непреклонной молитве попросил бога дать ему сына, а милосердный господь, обещавший слугам своим получение всего, о чем просят с верой, благодаря молитвам святого вардапета подарил человеку тому сына, как [позже] сообщил тот человек. Ибо спустя /275/ некоторое время иноверец тот, придя, отблагодарил вардапета обедней, кланялся [в ноги], благодарил и воздавал хвалу ему, мол, молитвами твоими бог даровал мне сына, а теперь прошу помолись, чтобы бог хранил его долгие годы. И святой вардапет помолился о нем, долго утешал его и отпустил обратно.
Вот эти происшествия очень схожи с теми, что сотворил слово-бог с великим патриархом Авраамом, ибо как он (бог) остановился в качестве гостя Авраама и даровал ему сына, так и вардапет пришел в гости к иноверцу и в молитвах попросил бога даровать ему сына, чем прославится имя господа нашего Иисуса Христа, согласно правдивому слову его, мол, [когда] «увидят дела ваши добрые — прославят Отца вашего небесного».
Затем вардапет ушел оттуда и отправился в страну агванов, в Карабах, в местечко, именуемое Котуклу, ибо там раскинул стан царь шах Аббас вместе со всей ратью своей.
А когда вардапет предстал перед царем, господь явил своего слугу перед грозным царем-иноверцем высокоодаренным; и когда государь спросил вардапета: «О чем ты просишь наше величество?» — вардапет сказал в ответ: «Во-первых, продления жизни государя и незыблемости престола его и, во-вторых, так как при миротворительном правлении твоем, государь, нет у армянского населения /276/ недостатка ни в чем, кроме лишь молитв, ибо нет места моления, чтобы молиться богу за страну, за жизнь царя, то прошу государя дать мне приказ и грамоту о возведении церквей, и если это принесет вознаграждение — то царю, а если какую-либо хулу — то мне». И, услыхав это, царь возликовал про себя и громко сказал нахарарам своим: «Вельможи и судьи, что сочтете вы необходимым и верным — дать приказ о строительстве церкви или запретить?» И сам же поспешно ответил на свои слова, мол: «Не следует запрещать, надобно дать приказ о строительстве [церквей], ибо ведь и это дома Божьи». И велел тотчас же написать грамоту, приложить к ней печать и вручить вардапету.
И когда [приказ] был исполнен и грамоту отдали вардапету и он, уйдя прочь, дал почитать, то увидел, что [приказ этот] не столь выигрышный, чтобы удовлетворить потребности того времени. Поэтому, вынуждаемый этим, [вардапет] вторично предстал перед царем и напомнил ему о том, что он просил грамоту. Когда царь догадался о всех сердечных замыслах вардапета, тотчас же вышел из шатра, прошелся и тут же позвал кого-то из писцов, посадил его на землю перед собой и, стоя, говорил, а писец писал, пока не закончил грамоту до последнего слова. И затем [шах] приказал тому же писцу обойти всех вельмож, чтобы они подписались и приложили свои печати. И когда все было сделано, принесли грамоту, отдали вардапету, и святой вардапет, восславив господа, взял царскую грамоту и отправился в восточные области Армении. И потом стал безбоязненно и еще /277/
А католикос Мелкисет еще более возненавидел вардапета Погоса, говорил великому и могущественному властителю Амиргуна-хану, бывшему ереванским правителем, клеветнические слова о вардапете: «Некий муж, дерзкий и непокорный, чужак из страны Маров, вот уже сколько лет странствует по Персии, и особенно по гаварам, подвластным тебе, и лживыми и коварными проповедями и лицемерным поведением склоняет к себе весь народ, и не осталось ни золота, ни серебра, ни иного добра ни у кого, а он, обирая и грабя всех, посылает [все] в свою страну. Сколько раз мы приказывали ему устно, а также велели ему с глазу на глаз уйти из нашей страны и вернуться восвояси, но он не обращает внимания на слова наши и не постеснялся царского приказа, имеющегося у нас, а действует по прихоти своей — не покоряется властям и начальникам».
Поэтому хан, призвав к себе какого-то воина, сказал: «Повелеваю тебе своею княжеской властью отправиться в странствие по подвластной мне стране, отыскать вардапета Погоса и доставить [его] оттуда к нам». А воин отправился и, поискав, нашел его в селении Агулис и, захватив, привез его оттуда в город Ереван.
По пути, когда добрались они до Двина [205] , там и провели эту ночь. Жил в том селении некий муж-христианин, у которого сын был сухорукий. Он, придя к вардапету, просил помолиться о [сыне], дабы вылечилась рука мальчика. А святой вардапет, взяв мальчика за руку, помолился о нем /278/, прочел «Отче наш, иже еси на небесех» и отдал [мальчика] отцу, который, взяв [его], ушел. А утром, на рассвете, взяв сына, он предстал перед вардапетом, поклонился ему и, лобызая ноги его, воссылал хвалу и благодарил его, показывая руку мальчика всем, мол, молитвами вардапета вылечилась рука моего ребенка. Ибо [действительно] милостью Христа и молитвами святого вардапета рука того мальчика совершенно поправилась, и прославилось тем самым имя господа нашего Иисуса Христа.
205
Двин — город в 35 км к югу от Еревана. В IV-XIII вв. являлся крупным ремесленно-торговым городом, центром транзитной торговлч. С 30-х годов IV в. и до падения царской династии Аршакидов был резиденцией царей, позже — резиденцией персидских правителей Армении, с VII в.—центром арабского эмирата в Закавказье. В 1236 г. был разрушен монголами и потерял свое значение в экономической и политической жизни страны.
Выехав оттуда, прибыли они в город Ереван; и воин, сопровождавший вардапета, в тот же день привел его перед лицо хана. И ввиду того что хан узнал о сути дела от католикоса, на душе у него накопилось много ненависти и горечи, чтобы подвергнуть вардапета многочисленным мукам и терзаниям. Но тот, кто является Царем царей и Владыкою владык, у которого в руках находятся сердца всех насильников, согласно пророку Соломону, тотчас же укротил сердце хана, подобно тому как [было укрощено сердце] царя Артаксеркса, [разгневанного] на Мардохея, и [возбужден] гнев [его] на Амана [206] . Как только хан взглянул в лицо вардапету, не то чтобы сказал какие-либо гневные слова или показал рассерженный лик, спокойно и тихо он молвил: «Оставайся сегодня у нас, ибо ты гость наш, а завтра я поведу тебя с собой к католикосу и помирю его с тобой». (Ибо католикос Мелкисет пригласил /279/ назавтра хана с его друзьями, чтобы попотчевать его, поэтому хан сказал, что возьмет [вардапета] с собой к католикосу и примирит их.)
206
Аракел Даврижеци ссылается на эпизод, описанный в Библии, в книге Эсфири (см. в частности, 7, 6-10)
А назавтра, когда хан шел по приглашению католикоса, повел с собой и вардапета. Когда наступил час беседы, хан сказал католикосу: «Нынче душе моей угодно, чтобы ты помирился с вардапетом и чтобы вы были как отец и сын, ибо хотя он и странствует среди народа, но не совершает никаких дел или поступков, достойных осуждения, — ни против меня, ни против тебя, ни против народа, и я хочу, чтобы меж вами утвердились мир и любовь». А католикос, увидев, что получилось не так, как он задумал и сказал хану, а наоборот, хотя и не желал примирения, все же почел нелепым воспротивиться велению хана, ибо пригласил хана, чтобы добиться благосклонности его. Поэтому волей или неволей внешне, лицемеря сердцем, он по приказу хана помирился с вардапетом. А после пиршества, собираясь уйти, хан сказал католикосу: «Вардапета сего поручаю тебе на эту ночь, а завтра, когда придешь ко мне, приведешь его с собой, ибо у меня к нему есть дело одно». А назавтра католикос сам не пошел, а поручил вардапета одному из своих епископов и отправил его к хану, а хан оказал ему почести, одарил вардапета халатом, накинул на него почетную и златотканую капу. И опять призвал того же воина, что привел вардапета, и сказал ему: «Теперь ты возьмешь этого вардапета, доведешь его до места, откуда ты его вернул, поручишь его людям [тех] мест /280/ и затем вернешься сюда». А воин и вардапет, поклонившись властителю, вышли от него и направились к гавару Гохтн.